Никто не возражал. Все повернулись к Цилиндру.
Андрей не ожидал, что ему придется не просто врать относительно якобы существующих долгов Лехи, а играть первую скрипку.
— Ну, — бодро начал он, лихорадочно выстраивая первую фразу своего импровизированного монолога.
— Говори как есть, — поддержал его красочное вступление Анвар. — Сколько должен, когда брал, когда должен был возвращать…
Анвар говорил еще что-то. Цилиндр обливался холодным потом. Ремарка Анвара давала несколько секунд, чтобы собраться с мыслями, но тот поток цифр, который должен был последовать вслед за этим, приводил Андрея в ужас: что, если Леха уже ответил на эти вопросы и ответы не совпадут? Что, если сам Анвар уже назвал какие-то цифры?
Не такой уж Анвар гений-дипломат, раз допустил возникновение такой ситуации, раз не подготовился, не составил плана действий, а пустил ключевой разговор на самотек. Так облажаться!
Цилиндр дал Анвару закончить инструктаж, облизнул пересохшие от волнения губы, но не успел произнести ни слова. Снова заговорил осетин.
— Я просто не стал играть в испорченный телефон, да? — обратился он уже к Мамаю. — Я знаю, что есть долг, есть Цилиндр, есть вы… Побазарьте напрямую: чего, сколько. Мы люди грамотные, зря ссориться не будем, да? Я не стал вникать, сколько там, чего… Мне зачем? Просто Цилиндр хороший парень, но понятий не имеет. Я тут вроде как его адвокат-советник…
Старый лис! Не так он оказался прост. Вроде бы уточняя свою позицию, недвусмысленно дал понять Цилиндру, что никаких цифр названо не было.
— И видишь, — Анвар снова обратился к Андрею, — оказалось, люди не в курсах, что Леха этот должен еще кому-то. Нужно просто спокойно перетереть все, туда-сюда…
Ну, вот и ответ на первый вопрос: с Лехой еще никто не разговаривал на эту тему. Значит, можно смело плести все, что в голову придет.
— Когда открывалось кафе, — Цилиндр заговорил спокойно и уверенно, — у нас с Лехой были общие бабки…
До известной степени это было правдой. Часть денег действительно была общей, но, поскольку Цилиндр не испытывал желания заниматься кафе, а деньги лежали без дела, Леха какое-то время «покрутил» эту сумму, немедленно вернув ее, когда Цилиндр решился-таки начать собственное дело. На сегодня никаких взаимных долгов между друзьями не существовало, за исключением разве четырехсот рублей, проигранных Цилиндром в «преф» две недели назад.
— Я согласился дать их в кредит… — продолжал плести небылицы Цилиндр.
— Под проценты? — подал голос Голова.
Цилиндр посмотрел на Анвара. Тот утвердительно двинул веками.
— Конечно! — очень натурально возмутился Андрей. — Даром даже прыщ не вскочит…
Цилиндр редко пользовался столь грубым жаргоном, и последняя фраза прозвучала несколько фальшиво.
— Значит, — снова вмешался Голова, — ты сидишь на жопе ровно, а корешок твой крутится, бабки заколачивает?
Цилиндр несколько растерялся от подобного поворота разговора и от агрессивности мужичка. Анвар никак не реагировал на эти реплики.
— Во-первых, я тоже работал, во-вторых… — Цилиндр решил отбиваться самостоятельно.
— Ты не гони, понял? — Голова, перебивая Цилиндра, уже повысил голос, подавшись вперед. — Тебе вопрос задают, понял? Отвечай на вопрос!
Тон этот — безусловно, хамский — задел Цилиндра за живое, но, снова взглянув на спокойно стоящего Анвара, он решил не подавать вида. В самом деле, не призывать же этого бомжеобразного ханыгу изъясняться литературным языком!
— А ты что, всем все даром раздаешь? — с усмешкой переспросил он Голову.
— Я, падла, чужую кровь не сосу, понял?! — В голосе Головы появилась характерная патетическая хрипотца. Он рванул на себе ворот рубахи (недостаточно, впрочем, сильно, чтобы порвать ее). — Я корешу последнюю пайку отдам, понял? — Голос дядьки сорвался на фальцет.
— Ну и отдавай — хоть последнюю, хоть предпоследнюю, — примирительно махнул рукой Цилиндр. Он собирался уже было вернуться к теме долга, но Голова вдруг подскочил к нему вплотную и захрипел, вытягивая тощую шею вверх, словно пытаясь клюнуть Андрея в подбородок.
— И отдам, понял, сука?! — Он сорвал с головы кепку, обнажив обритую наголо макушку, на которой были наколоты какая-то картинка и надпись.
— Ну и отдавай! — Андрей тоже начал повышать голос, теряя терпение.
Голова нещадно брызгал слюной, и Цилиндр брезгливо попятился.
— И отдам! — почти в полную силу закричал уголовник, потрясая исколотым перстнями, якорями и еще чем-то кулаком. — И отдам, понял? А ты мне не указывай, что делать, понял?!
Цилиндр посмотрел на Анвара, ища поддержки, но тот и бровью не повел, словно сидел в партере и наслаждался рядовым спектаклем.
— Ты что, хочешь мне объяснить, что делать?! — бился в истерике Голова. — Ты кто такой? — Он снова рванул ворот, и на сей раз пуговица отлетела и покатилась по асфальту. — Ты, фраер вонючий, ты что, решил, что можешь мне преподать?
Это было, с точки зрения Цилиндра, явным перебором. Нужно было поставить уголовника на место. Но как? Может быть, этот шут гороховый специально провоцирует его?
— Ты, барыга поганый, из-за тебя люди пупы рвут…
— Ты свой, надеюсь, не надорвал? — огрызнулся Андрей.
— Что?! — Уголовник схватил Цилиндра за рубашку, за грудки. — Да я тебя сейчас, козел вонючий, на фашистский крест порву!
— Давай! — Голос Анвара прозвучал неожиданно и необычно низко.
Голова обернулся и выпустил рубаху Андрея, уже готового врезать этому наглому старикашке по его татуированной лысине.
— Ну что же ты? — Анвар сделал приглашающий жест.
Цилиндр еще не понял, что за дебют разыгрывают профессионалы разборок, но почувствовал, что осетин, улучив момент, сделал какой-то ловкий ход.
— Давай, — продолжал Анвар. — Порви его на крест. Ты же обещал. Давай, если ты мужчина. Покажи, что стоит твое слово. А потом я посмотрю, что от тебя останется…
— Ты что, хочешь проверить мое слово?! — взвыл уголовник. Застать его врасплох было непросто.
— Ладно, хватит! — поспешил вмешаться Мамай.
Голова мгновенно успокоился, напялил свою кепку на макушку и, отойдя на три шага, замер, заложив руки за спину. Цилиндр понял, что это была своеобразная артподготовка, проверка. Судя по всему, экзамен этот Андрей выдержал.
— Значит, у вас есть претензии к этому Каину? — Мамай говорил спокойно, без тени эмоций.
— Есть, — подтвердил Анвар.
— Сколько? — приподняв бровь, спросил Мамай.
— Ну, тут ведь как посмотреть… — Осетин задумчиво потер переносицу.
— Дело не в том, сколько… — вмешался Цилиндр, которому показалось, что сейчас Мамай просто согласится с той суммой, которую назовет Анвар, и вопрос будет исчерпан. Андрей осекся под осуждающим взглядом осетина.
— Дело в том, что он должен полторы сотни… — продолжал Анвар, изучая реакцию Мамая на названную цифру. Мамай никак не отреагировал, продолжая спокойно слушать.
— Но там всякие проценты-шмаценты… — Осетин сделал неопределенный жест рукой.
— Кафе целиком столько не стоит, — заметил Васек как бы между делом.
Мамай согласно кивнул и развел руками, давая понять, что согласен с этим замечанием.
— Не стоит, — с готовностью согласился Анвар. — Но пока есть живой человечек на рыбном месте, с него можно что-то поиметь. А когда он вдруг исчезает…
— Не вдруг, Анвар. — Мамай широко улыбнулся, словно отвечал на поздравительную речь, а не обсуждал серьезную проблему. — Не вдруг, дорогой, и ты это знаешь…
— А! — Анвар протестующе вскинул руки. — Что я такое знаю? Я слышал, что у вашего Гены были какие-то непо-нятки с Каином. И что?
— Проблемы, Анвар, — снова встрял в разговор Васек. — Проблемы были. И притом довольно серьезные.
— А! Что мне твои проблемы?! У меня своих хватает. — Анвар начинал раздражаться.
— Нет, Анвар, подожди…
Если Голова играл роль злого сторожевого пса, то Васек, очевидно, был чем-то вроде референта при Мамае. Мамай не мешал ему говорить, лишь с достоинством кивал в такт его словам.
— Мы решаем свои вопросы. — Васек сделал паузу, желая убедиться, что с этим утверждением никто не спорит. — Решаем так, как считаем нужным. И тут появляешься ты, разводишь базар, что тебе, дескать, на мозоль наступили. И что?
— И все! — жестко отрезал Анвар. — Вы залезли на чужую грядку.
— Не совсем так, — покачал головой Васек. — Но грядки у нас пересеклись. Нужно как-то разделиться: кому что.
— А! Не хочу я делиться! — Анвар рубанул ребром ладони воздух. — Какого хрена мы будем делить мои бабки?
— Почему твои? — искренне удивился Васек. — Он же не тебе должен? Правильно я понимаю?
— Он должен этому парню. — Анвар схватил Цилиндра за локоть. — А если этот парень теряет бабки, значит, я тоже теряю. Что не ясно?
— Нет, Анвар, а при чем тут мы? Мы берем свои бабки…
— Не свои! — взорвался Анвар. — Не свои! Я кормлюсь с этого кафе, понял? Почему вы руки к моей пайке тянете? Что за дела?!
То ли Анвар и впрямь разошелся, то ли играл роль распалившегося спорщика. Шея его налилась кровью, губы потемнели, на лбу выступила испарина.
— Ты хотел мои бабки, мою пайку просто взять и забрать! — Теперь осетин развернулся к самому Мамаю и говорил, указывая пальцем в грудь собеседника.
— Я что, фраер поганый, лох, которого можно просто так обуть, да?! — Анвар почти кричал, яростно жестикулируя, иногда едва не задевая лицо собеседника.
— Нет, Анвар. — Мамай снова улыбнулся. Он слушал осетина совершенно спокойно, даже не делая попытки отстраниться от наседающего толстяка.
— Во-первых, — Мамай смахнул с плеча невидимую соринку, — никто не знал, что в этом кафе есть твой интерес…
— Теперь знаешь? — прорычал Анвар и, не дожидаясь ответа, поставил точку: — А раз знаешь, то чтоб сегодня Каин был дома, и будем разбираться с этим козлом.
Осетин ткнул пальцем в лицо Гене, угодив в полуоткрытый рот.
Гена охнул, схватившись за лицо, и отступил на шаг.