Нужно было связаться с Мишей. Может быть, у него есть новости от сыщиков.
Цилиндр посмотрел на часы. Полдень. С момента исчезновения Лехи прошло почти шестнадцать часов. Сдвинулись ли они с мертвой точки? Помогли ли другу? Или потратили эти часы впустую, обрекая Леху Каина на… На что? Что они могут с ним сделать?
— А, Цилиндр, — Анвар прервал его раздумья. — Тебя куда подбросить?
— Да я… — Собственно, в том, что Андрей едет к другу, не было ничего особенного, но какой-то внутренний предохранитель требовал выйти в другом месте, и Цилиндр назвал другой адрес.
— Пивка купить, да? — осклабился Анвар.
— Что? — переспросил Андрей, не сразу сообразив, что просит высадить его в двух шагах от оптового рынка, но, уловив смысл вопроса, закивал — Да, да. Нужно малость расслабиться.
Анвар не удосужился повторить задачу Батыру. Тот сам свернул, где было нужно, скользнул дворами на нужную улицу (очень хорошо для иногороднего знал этот парень Москву!) и, проигнорировав развешенные в изобилии по столбам знаки, затормозил почти у самого входа на рынок.
— Ну, — Анвар протянул через плечо руку, — до встречи! Мы с тобой свяжемся. Постарайся не теряться, хорошо?
— Хорошо. — Цилиндр пожал протянутую руку, попрощался с Георгием и вышел из машины.
Пришлось зайти на рынок, тем более что упоминание о пиве всегда вызывало у Цилиндра усиленное слюноотделение.
Купив шесть бутылок «Экю Рубин», Цилиндр вышел на улицу, спустился в метро и через двадцать минут был уже у Зули.
Тот ждал его с нетерпением.
— Ну что? — Тон, которым был задан вопрос, предполагал односложный ответ.
Цилиндр со вздохом вручил другу пиво и спросил одними губами:
— Где?..
— Пошла в магазин. — Зуля досадливо махнул рукой. — Что там у тебя, как все прошло?
— Честно? Черт его знает! — выдохнул он, отведя глаза и протискиваясь мимо застывшего в дверях Зули в прихожую.
— В смысле? — Зуля попытался улыбнуться, не зная, как реагировать на подобный ответ.
— В смысле, Анвар считает, что все — в лучшем виде.
— Что значит «Анвар считает»?
— Да, понимаешь, встретились, покричали, разошлись… Анвар выдвинул Мамаю ультиматум и считает, что тот его непременно примет.
— Так. — Зуля покачал головой, поняв, что услышать что-либо лаконичное, но емкое ему не придется. — Проходи, сейчас расскажешь подробно.
Они прошли в кухню и уселись за стол.
Открыв два пива, Цилиндр начал свой рассказ о поездке. Миша слушал молча, не перебивая, изредка делая небольшие глотки из своей бутылки. По окончании рассказа он со злостью хлопнул себя по колену:
— Вот и угадай, кого слушать!
— А от этих… — Цилиндр сделал жест, словно поправлял на голове фуражку.
— Молчат, — Миша досадливо махнул рукой.
— А ты Ксюхе не звонил?
— Звонил утром… Не будешь же названивать через каждые пять минут! Они же слушают.
— А может, — Зуля задумчиво поковырял ногтем край этикетки, — и те слушают…
— Мамай?
— А почему нет?
Цилиндр вспомнил милиционера, приезжавшего с Мамаем. Почему, в самом деле, ему не иметь более высокопоставленных друзей в органах? Но если так, то, возможно, Мамай в курсе следствия по похищению…
Подумав немного, Цилиндр отбросил эту мысль. Имей Мамай такую мощную поддержку, разве стал бы он ломать комедию с Анваром? Стал бы он вообще с ним разговаривать? И если бы Мамай узнал о том, что Миша с Оксаной предприняли подобные шаги, разве не принял бы он соответствующих мер?
Нет, милиция будет худо-бедно распутывать этот узел со своей стороны, а горцы пусть шевелятся со своей.
— Вряд ли, — сказал Цилиндр вслух и покачал головой. — Конечно, подключиться к узлу АТС они могли, но это было бы глупо: при нынешней технике, спецура их мигом накроет.
Миша грустно улыбнулся:
— Да, Андрей, если предположить, что Мамай контролирует ментуру, то остается просто-напросто накрыть голову медным тазом и ползти в сторону китайской границы. Так что давай считать, что сыщики хоть и не ловят ни мышей, ни воров, но, по крайней мере, не помогают им.
— Ладно. — Цилиндр поставил опустевшую бутылку к ножке стола. — Что дальше-то делать будем?
Зуля задумался:
— Вообще-то пинкертоны велели делать вид, что все путем. Так что надо трогаться в направлении рабочих мест.
Мысль была здравая. Раз друзья не могли организовать поиски самостоятельно, то что толку было в их сидении дома с пивом? С другой стороны, чувство долга, потребность делать что-то, чтобы помочь, не давали покоя, требуя действий. Но каких? Разумного ответа на этот вопрос не было.
— А если позвонит Оксана? — Цилиндр задал единственный оставшийся в обойме вопрос.
— Ну, у меня-то пейджер, — пожал плечами Зуля. — Потом, на рынке есть телефон. А ты у нас занимаешься линией криминальной, и тебе лучше вообще держаться в стороне. Вы, кстати, как с Анваром договорились?
— Договорились, что он со мной свяжется.
— Ну, вот и поезжай в цех.
Зуля поднялся из-за стола и, подхватив с пола бутылки, поставил их в мусорное ведро.
— Логично, — проворчал Цилиндр. Ему все же казалось, что мысль продолжать заниматься своими делами, когда Леха неизвестно где, отдает махровым святотатством. Но ничего возразить он не мог.
— Ладно. — Он тоже поднялся. — Поедем по станкам. Но если что-то прояснится, сразу звони мне, лады?
— Ты в последнее время стал крайне скептически относиться к моим умственным способностям. Конечно, позвоню, и, надеюсь, тебя не нужно дополнительно просить о том же?
Пейджер на ремне у Зули запищал.
Зуля нажал клавишу и прочел сообщение.
— Это с рынка, — ответил он на немой вопрос Андрея. — Ну, по коням?
— По коням.
Друзья быстро обулись, Зуля уже взялся было за ручку двери, когда замок щелкнул, и вошла Катя.
Увидев Андрея, девушка переменилась в лице.
— Что случилось? — повернулась она к Зуле.
— Ничего пока, — пожал тот плечами.
— А куда вы собрались? — Катя остановилась в дверях, словно намеревалась задержать мужчин, в случае если их ответ не устроит ее.
— Я на рынок, Андрей в цех. На работу, словом.
— Правда? — повернулась она к Цилиндру. Тот кивнул.
— Новостей никаких?
— Никаких. — Зуля снова пожал плечами.
— Ну, ни пуха. — Катя понесла пакеты со снедью в кухню.
Когда друзья вышли из квартиры и дверь за ними закрылась, Цилиндр остановился и подозрительно посмотрел на друга.
— Ты что, рассказал ей?
— Если бы! — Зуля всплеснул руками. — Сама догадалась.
— О чем догадалась? — недоверчиво переспросил Андрей.
— Ну, не обо всем, конечно, но о том, что с Лехой что-то случилось и что мы пытаемся его вытащить, — точно.
— Как же это?
— Не знаю. — Зуля нажал кнопку лифта и под этим предлогом отвел взгляд. — Наверное, это женская интуиция.
Цилиндр шумно вздохнул:
— Не хотелось бы, чтобы эта самая интуиция зашла слишком далеко.
— Не зайдет, — буркнул Миша, входя в кабину.
— Будем надеяться.
ГЛАВА VI
Оксана была девушкой привлекательной. Не сказать, что идеал красоты, но симпатичная. Раскованность, женственность и безупречный вкус заставляли мужчин обращать на нее внимание. Еще в школе она не знала отбоя от парней, желавших завести с ней дружбу. Ко времени, когда девушка сменила школьную парту на студенческую скамью, симпатичное личико гармонично дополнила изящная и удивительно пропорционально сложенная фигура. В сочетании с природной грацией, умением одеваться и держать себя Оксана являла собой одну из наиболее ярких звезд на институтском небосводе.
Молва, как водится, украшала биографию девушки живописными амурными штрихами. То проносился слух о неком «папике», с которым кто-то видел ее в одном из арбатских кабаков. То кто-то из сокурсников подливал масла в огонь, туманно намекая на свою осведомленность о том, что красавица предпочитает на завтрак, или о том, какая ваза стоит в ее спальне. Пару недель гулял по институту слушок о якобы завязавшейся у Оксаны дружбе с некой Лилей с четвертого курса. Лиля обожала эпатировать окружающих своими суждениями и поступками, не скрывая, в частности, того, что явно предпочитает представительниц своего пола «тупым мужланам» (это, кстати сказать, было ее наименее уничижительное определение для мужской половины человечества).
Все эти слухи, однако, быстро умирали, не получая никаких реальных подтверждений. Те же, у кого личная жизнь окружающих продолжала вызывать нездоровый интерес, ломали головы, напрягали уши и пялили глаза вслед удаляющейся в сторону метро загадочнейшей личности Оксаны Кореевой, в надежде найти новую тему для вольных импровизаций.
Оксана не ходила на дискотеки, не принимала приглашений на дни рождения или же покидала их, едва отбыв приличествующее время. Не раз и не два кто-то из ребят пытался проводить ее с занятий, но каждый раз девушка ловким маневром отделывалась от кавалера уже в метро.
Неудивительно, что подобный образ жизни не прибавлял ей ни подруг, ни друзей, но разжигал любопытство у любителей сплетен.
Тем не менее Оксана отнюдь не была человеком замкнутым. Напротив, она с превеликим удовольствием общалась с товарищами в перерывах, на лабораторках, консультациях и тому подобном, обнаруживая живой ум, редкое чувство юмора и довольно глубокие познания в различных, порой весьма неожиданных, областях. Пока шли занятия, она была неотъемлемой частью группы. Но едва преподаватель объявлял об окончании последней пары, Оксана, словно Золушка, бесследно исчезала в недрах метро, чтобы на следующий день вновь блистать красотой и остроумием.
Впрочем, в отличие от героини сказки, Оксана ни разу не теряла туфельки (а сколько «принцев» побило бы себе носы и лбы, пытаясь первым подхватить драгоценную находку) и ни разу не подала ни одному из своих многочисленных воздыхателей тени надежды на благосклонность.
К концу первого курса общественное мнение об образе жизни Оксаны устоялось. Студенческая братия не могла считать за норму неприятие одним из них общепринятого образа жизни. Человек, не участвующий в забавах, не имеющий пороков, автоматически становится белой вороной. Времена, когда действовал принцип «раз не пьет — значит, стучит», прошли, и нужно было подобрать более правдоподобное объяснение. Отбросив версии о «папиках» и женихах на стороне, отказавшись от гипотез о предрасположенности к женщинам (а равно животным, подросткам и прочим изыскам), вычеркнув из списка также любимого-военнослужащего, большинство сошлось на том, что их соученица просто-напросто махровая пуританка, последний «синий чулок». В пользу этого заключения говорил и тот факт, что училась Оксана лучше всех на курсе, а значит, сидела вечерами дома и зубрила до посинения.