Тьма Садэка накатывала на меня волнами, но она будто лишь создавала тень нашей страсти, отчего пламя казалось ещё ярче, а удовольствие — ещё острее.
— Ми-йа, — на пике страсти прорычал наг мне в губы. И тише добавил: — Моя…
Позже я лежала в его объятиях и, нежась, ощущала себя самой счастливой женщиной во всех мирах, но тоска по родным и чувство вины добавляли добротное ведёрочко дёгтя в бочку мёда. Как там мама? Надеюсь, что она не обзванивает больницы и морги с утра до ночи. А дедушка? Хоть бы он как следует заботился о своём здоровье и чаще отдыхал.
Как жаль, что я никогда больше не увижу их лица. Горько, что они не понянчат моих детей…
И тут я вздрогнула. Даррак’сеш тут же проснулся, прижал меня к себе, для надёжности обвив хвостом, и спросил:
— Что случилось?
— Мы же занимались любовью без защиты, — осознавая масштабы катастрофы, пролепетала я. — Столько раз… Ох, где была моя голова? Точно в облаках. Розовых!
— Что значит «без защиты»? — уточнил наг.
— Кроме всего прочего, — недовольно буркнула я, — от секса без защиты случаются дети.
— Это будет благословением богов, — прошептал он, снова закрывая глаза.
Я с удивлением воззрилась на мечтательную улыбку, которая коснулась его губ, и вдруг поняла, что уже не испытываю того ужаса, который охватил меня после фантазий о маленьких змеёнышах. Сейчас они представлялись мне милыми карапузиками с коротенькими хвостиками, которые шустро ползали по венценосному папе.
Кажется, что я тоже засыпала с улыбкой на губах.
А вот пробуждение было крайне неприятным.
Глава 34
Казалось, я очнулась на самой большой сковородке где-то в аду и вскоре будет готова Мия средней прожарки. Глаза слезились от сумасшедшего света трёх солнц, воздух обжигал, будто я вдыхаю удушающий дым во время пожара, а песок жалил не хуже скорпиона.
Пустыня?!
Как, засыпая в постели Даррак’сеша, я оказалась здесь?
И где «здесь»?
Превозмогая боль в обожжённых солнцем руках, я приподнялась и, приставив ладонь ко лбу, осмотрелась. Пески, пески, пески…
Сидеть на адски разогретом песке было больно, и я заставила себя подняться. Порадовалась, что на мне сандалии, но первый же шаг отрезвил. Ведь закрыта была лишь подошва, а обжигающая пыль забиралась между пальцев и кусала за пятки. Но выбора не было, стоять на месте и медленно превращаться в курочку-гриль не хотелось.
Сколько шла, сказать я бы не смогла и под пытками. Казалось, что прошла вечность, а может, миновал лишь час. Но перед глазами уже всё плыло, во рту стало так сухо, что я не могла пошевелить языком, а ноги заплетались.
Падая, я уже не ощутила боли. Это напугало.
Единственная идея, которая мелькнула в воспалённом сознании: кровь!
С трудом разлепив ссохшиеся губы, я укусила себя за миг до того, как потерять сознание.
«Даррак’сеш!» — взмолилась, очнувшись.
Первое, что увидела, — лицо красивой женщины, что склонилась надо мной. Миндалевидные глаза подведены, чувственные губы изогнулись в усмешке, сверкающие драгоценными камнями украшения едва прикрывали совершенную грудь. Ниже талии был лишь хвост. Длинный, скрутившийся тугими кольцами, он переливался миллионом перламутровых чешуек, по сравнению с блеском которых тускнели самоцветы.
Я помнила её с момента, как увидела в храме Хатэм. Дочь богов, сестра Даррак’сеша, светлая нагиня Тейран’раш.
— Ты плохо выглядишь, — певуче проговорила красавица.
«Чувствую себя ещё хуже», — подумала я, так как не смогла произнести и звука.
Нагиня ещё некоторое время рассматривала меня, а потом выпрямилась и крикнула:
— Жрецы!
Они начали возникать из воздуха. Только что никого вокруг не было, как одна за другой появились фигуры в тёмных балахонах. Сухой ветер трепал их одежды, и порой становилось видно тонкие руки, иссушенную тёмную кожу, длинные ногти, похожие на когти. Мне стало интересно: Карт, который помог мне вернуться в свой мир, тоже здесь?
— Перенесите её в храм Садэка, — повелела Тейран’раш. — По земле. Не открывайте Коридор миров!
Меня подняли и в полной тишине понесли куда-то. Я смотрела в небо, на котором не было ни единого облачка, и гадала, что произошло. Как я вдруг оказалась в пустыне? Ищет ли меня мой тёмный наг? Почему он не пришёл на зов крови? И почему мне кажется, что без харгу тут не обошлось?
А потом была темнота. Меня положили на каменный пол. По сравнению с раскалённым песком он показался ледяным, и тело начал бить озноб. Меня накрыли чем-то шершавым и пахнущим пылью. Стало чуть легче. К губам прислонили кожаную флягу, и я начала жадно пить горьковатую воду. Она показалась мне самой вкусной, что я когда-либо пробовала.
А потом меня оставили одну.
Не знаю, как я это поняла. В один момент ощутила, что здесь больше никого нет. Из жрецов. Но в то же время было чьё-то давящее присутствие.
— Тейран’раш, — догадалась я.
Нагиня появилась передо мной призрачным существом, будто вся была обмазана фосфором. У меня мурашки по коже побежали. Поёжившись, я поняла, что могу двигаться, и села, чтобы лучше видеть вечного врага моего мужа.
— Ми-йа, — протянула она, но, в отличие от нага, в устах которого моё имя звучало чертовски сексуально, Тейран’раш произнесла его так, будто это название постыдной болезни. — Женщина из Коридора миров, что стала супругой моего брата. Почему ты вернулась в наш мир?
Она скользила по полу, кругом обходя меня, будто рассматривала со всех сторон интересную букашку. Я честно ответила:
— Не знаю.
— Хм… — Кажется, она не поверила. — Скажи, где жрец, что помог тебе.
— Карт? — искренне удивилась я. — Разве он не вернулся в пустыню Файо?
— Он остался в твоём мире? — продолжала допрос нагиня.
— Не могу сказать, — пожала я плечами и перешла в нападение: — А как я сюда попала?
Она тонко улыбнулась, и не думая отвечать. Но я не сдавалась:
— Это вы каким-то образом перенесли меня сюда. Зачем? Что вам от меня нужно?
— Ничего, — едва заметно поморщилась она и, подавшись ко мне, сверкнула в темноте глазами, будто фонариками. — Это тебе требуется моя помощь, Ми-йа!
Захотелось резко ответить, чтобы она не называла меня так, но я сдержалась. Стараясь быть очень осторожной, уточнила:
— И какая же?
— Ты стремилась вернуться в свой мир, — напомнила женщина. — Я тебе помогу.
— А что взамен? — ещё сильнее насторожилась я.
— Просто так, — оскалилась Тейран’раш.
— Похвальный альтруизм, — пробормотала, подозревая, что это какая-то хитроумная ловушка.
Это всё подозрительно потому, что очень сложно. Проще было послать жреца Садэка, такого же, как Карт. Заклинание, капля моей крови, и я уже дома. Правда, потом меня снова затянет обратно, но об этом я пока решила умолчать. Интуиция вопила, что с нагиней нужно держать ухо востро. Или же седьмое чувство ни при чём, а я просто на стороне мужа?
— Ты готова идти? — спросила Тейран’раш.
— Куда? — удивилась я.
— Чтобы открыть Коридор миров, придётся спуститься в зал Садэка, — едва не промурлыкала эта змея. — И напоить его статую твоей кровью.
По спине пробежался холодок ужаса. Вот оно что! Эта женщина хочет с моей помощью провести какой-то ритуал, ведь открыть Коридор миров можно было и здесь, наверху. А крови нужна одна капелька.
— Не готова, — отрезала я. — И вообще, я передумала возвращаться. Зачем мне это? Муж богат, красив и сексуален. У нас такого днём с огнём не сыщешь! А как же постройка новых каналов? Я только-только денег собрала, чтобы людям жизнь облегчить. Так что спасибо за щедрое предложение, но… Где тут выход?
И тут красотка-нагиня превратилась в фурию.
Глава 35
Даррак’сеш смотрел, как улыбается во сне его шеша, и не мог наглядеться на чудо, которое подарили ему боги. Он и не предполагал, что будет испытывать что-то, кроме ответственности. Но когда Мия заговорила о детях, в груди мужчины будто вспыхнул пожар. Всю ночь он так и не смог сомкнуть глаз, а под утро решительно поднялся и тихонько выскользнул из спальни.
Спустившись в зал Хатэм, приблизился к статуе богини и положил ладонь змее на голову. Харгу появилась спустя некоторое время. Женщина выглядела встревоженной, глазки её бегали, пальцы подрагивали.
— Позвольте выразить своё почтение. — Она опустилась на колени и уткнулась в пол. Поднялась и сипло спросила: — Зачем вы позвали меня, Даррак’сеш?
— Чтобы ты открыла Коридор миров, — ответил наг.
Жрица побледнела и воровато огляделась. Отступив, опустила голову и глухо призналась:
— Возможно, у меня не получится выполнить ваш приказ.
— Одной — да, — безэмоционально ответил он. — Но с тобой шеш. Начинай!
Харгу нехотя приблизилась к статуе змеи и опустилась перед ней на колени. Света в душе жрицы с каждым днём становилось всё меньше. Даррак’сеш видел, что страх потерять силу уничтожает его стремительнее, чем если бы он утекал постепенно. Скоро харгу станет бесполезной, но сейчас она поможет ему пройти через Коридор миров и вернуться.
Ведь он обещал своей шеше передать весточку её родным. Посылать Дарну не было смысла, вряд ли жрица найдёт дорогу обратно. Некоторое время Даррак’сеш думал отправить в мир Мии одного из жрецов Садэка, но светлая нагиня и слушать не захотела. Оставался один путь исполнить своё обещание. Рискованный, но другого не было.
Он приблизился к харгу и замер за спиной женщины. Уложив хвост кольцами, раскинул руки в стороны и возвестил:
— Взываю к светлой богине Хатэм! Да прольётся её свет на Алоби. Да уступит он время тьме Садэка. День за днём, год за годом, до скончания веков!
Статуя едва заметно шевельнулась, глаза змеи вспыхнули золотом.
— Милости прошу, великая Хатэм, — вступила Дарна. — Верная жрица света взывает к тебе и молит о силе воли. Помоги победить тьму Садэка в душе моей, чтобы служить великому шешу и твоему возлюбленному сыну долгие годы!