В клуб меня пропустил Стас. Правда я сперва несколько минут долбила в дверь кулаком, а когда она открылась и показалась массивная фигура охранника, выпалила:
— Привет. Фил тут?
— Нет, а что?
— Мне с ним нужно поговорить. Срочно.
— Телефон не берет? — понимающе спросил Стас, отступая в сторону. — Вроде скоро должен приехать, но ты заходи. Подождешь в баре, ок?
— Спасибо!
Я улыбнулась Стасу и прямой наводкой пошла к стойке, за которой протирал и без того идеально чистые бокалы и стаканы Дэн.
— О! Какие люди! — поздоровался он. — А Фила еще нет.
— Я знаю. Можно я тут подожду?
— Конечно. Без проблем. Хочешь чего-нибудь?
— Нет, спасибо.
Положила на один из стульев куртку и шапку, а сама села на соседний и стала наблюдать за входом. Вряд ли Фил будет входить через основной, но служебный отсюда все равно было не видно.
— Мистик с Клейстером в студии, если что, а Фила с обеда не видел, — Дэн посмотрел сквозь бокал на свет, ещё раз прошёлся полотенцем по краю стекла, стирая невидимые никому кроме него пылинки, и взял следующий.
— Он позже приедет.
— Это-то и ежу понятно, что позже. Вопрос только на сколько.
— В смысле? — спросила я, поворачиваясь к бармену.
— Да в прямом. Как на радио его крутить стали, либо вообще никуда не выходит и всех тут кошмарит, либо приезжает ближе к полуночи. Один плюс — народ в клуб прёт толпами, — Денис прошёлся полотенцем по стойке, облокотился на нее локтями и кивнул в сторону Стаса, объясняющего что-то четырем мужчинам. — Видишь, охрану даже дополнительную наняли и мне помощника.
— Так тебе же легче, — удивилась я недовольству парня при упоминании о втором бармене.
— Ага. У меня тут все так, как удобно мне, а новый человек придет и что? Подстраиваться? Ещё фиг знает какой он бармен. Может вообще ноль с улицы. Учить что-ли? Да в гробу я это видел! Бар мой!
— И чаевые тоже, — улыбнулась я, а потом и рассмеялась — Денис кивнул так рьяно, что удержаться было нереально:
— Да! Что?
Видимо, он сперва услышал одобрение и только потом вник в смысл моей фразы. Хмыкнул, засмеялся и погрозил пальцем:
— Расскажешь кому-нибудь про чаевые и можешь забыть про мою любезность.
— Да? То есть теперь ты мой должник? — спросила я в шутку.
— Ну не то, чтобы должник, но… — Денис кинул полотенце под стойку и замурлыкал себе под нос. — Есть тут у меня кое-что для очень важных гостей и особых случаев.
— Даже так?
— Ага.
Он поставил передо мной небольшой прозрачный чайничек, налил в него кипятка почти под самую крышку и выудил небольшой пакетик, в котором лежали непонятные комочки, больше похожие на страшные грецкие орехи.
— Это что? — напряглась я.
— О-о-о… — Денис бросил один комочек в чайник, закрыл его крышкой и поманил меня рукой, — Смотри внимательно. Это фееричное зрелище.
Я наклонилась и стала наблюдать за плавающим "орешком". Он покачивался на поверхности, медленно разбухая и темнея. А когда пропитался полностью, опустился на дно.
— Феерично, — рассмеялся я, но Денис негромко шикнул и пальцем показал на чайник. — А-а-а… это ещё не конец?
Подперла подбородок кулаком и снова посмотрела на лежащий без движения комочек. Теперь уже напоминающий плотно свалянную шерсть. Феерично отвратительное зрелище, если честно, но обижать парня не хотелось. Тем более, что он-то как раз верил в свои слова.
— Смотри-смотри! Началось! — Денис буквально носом прилип к чайнику и я тоже склонилась ниже.
От комочка-орешка отделилась тоненькая длинная то ли ниточка, то ли шерстинка и стала расправляться, выворачиваясь в обратную сторону. За ней вторая, третья, четвертая, пятая… Через пол минуты их стало очень много, а в центре верхушки проглянулось что-то красное. Теперь “орешек” мало чем напоминал себя в первоначальном виде. Ниточки в кипятке расправлялись, превращаясь в листочки, и вот это уже действительно выглядело завораживающе. Красное пятнышко все сильнее расширялось, осторожно поднималось, словно стремилось побыстрее набрать в себя горячей воды, а потом начало распускаться. Через минуту чайник уже напоминал крохотную оранжерею в которой вырос алый цветок, впитавший в себя почти всю жидкость.
— А теперь самое эпичное, — важно произнес Денис, поставил передо мной чашку и наполнил ее из чайника. — Угощайся.
— Э-э-э… А ты уверен, что это можно пить? — я недоверчиво покосилась на содержимое кружки. Подняла ее, принюхалась.
— Это связанный чай, — негромко раздалось сзади.
И я подскочила со стула, едва не перевернув на себя кружку от неожиданности.
— Осторожнее!
Одна ладонь Фила крепко обхватила мое запястье, спасая от неизбежного, а вторая уперлась в спину, не давая грохнуться назад. Перехватил кружку, поставил ее на столешницу и постучал по чайнику пальцем.
— Дэн, сходи проверь сколько “Абсолюта” в холодильник положили, — сказал Фил.
— Я и так знаю. Двадцать бутылок.
— Сходи и проверь, — повторил уже с нажимом.
— О`кей… — Денис пожал плечами и пошел в сторону служебной двери.
— Я тебя чем-то обидела? — спросила я, когда мы остались наедине.
— Давно меня тут ждешь? — вопросом на вопрос ответил Фил, взял чистую пепельницу и задумавшись на секунду закурил.
— Не очень. Тебе не понравилась фотография, да?
— Я разве это сказал?
— Что ты на ней увидел? — задала я вопрос в лоб.
И видимо попала в точку. Фил глубоко затянулся, выпустил дым в сторону и посмотрел мне в глаза. Поднялся со своего стула, вдавил недокуренную сигарету в толстое стекло пепельницы и дернул подбородком:
— Если я тебе скажу, что увидел себя, ты уйдешь?
— Ты хочешь, чтобы я ушла?
— Просто ответь на мой вопрос.
— Ты хочешь, чтобы я ушла? — повторила я.
— Я не уверен, что знаю чего действительно хочу, Рита…
— Тогда, нет. Я не уйду.
Глава 16. Фил
Я ее отталкивал. Старательно. Избегая прямого текста. Делал все, чтобы Рита сама это поняла и исчезла. Высадил ее около дома и погнал не разбирая дороги. Кружил по городу, словно пытался сбежать от себя и своих мыслей, сворачивал на перекрестках, нарушая все мыслимые правила. Пролетал на красный, подрезал, вылетал на встречку, когда на моей полосе движение замирало. Мне казалось, что оно специально замедляло мой побег, становилось сетью, раскинутой слишком широко, но один хрен запутывающей ноги, а красные огни светофора — развешанные тряпки, за которыми осталась настоящая свобода. И когда перед глазами засветилась вывеска тату-студии Бутча, я рванул к ней, как к единственному спасительному месту в этом сумасшествии. Вломился затравленным зверем, нашел Бутча и он чуть ли не за шкварник потащил меня на импровизированную кухню, где я стал бессвязно вываливать все. И про лаванду, и про фотографию, и про то, что мир сходит с ума…
— Ты должен сам решить, братишка. Если все плохо, тогда да — гони ее к чертям, но если тебе с ней легко, то хотя бы попробуй, что такое нормальная жизнь.
— У меня и так нормальная жизнь! — зло выдал я, но Бутч только усмехнулся, хлопнул меня по плечу и спросил:
— Тогда зачем ты приехал ко мне? За советом? Я тебе его дал. Подумай и реши сам. Только не спеши. Наломаешь дров, братишка, а потом что? Будешь жалеть. Понял?
— И сколько мне нужно об этом думать?
— А вот это уже тебе решать. День, два, месяц… Я не знаю, — Бутч пожал плечами, — Может я сейчас скажу то, что тебе покажется глупостью, — он ткнул пальцем мне в грудь и улыбнулся. — Но если вот тут екнет, когда она исчезнет из твоей такой абсолютно нормальной жизни, значит ты все проебал. Вот и все. А теперь вали. У меня клиент деньги платит не за то, чтобы я с тобой лясы точил.
И я поехал к себе с твердым намерением нажраться. Запарковал машину на месте для выгрузки, чтобы она лишний раз не маячила на парковке, прошел через служебный вход и прямой наводкой поперся в бар. Чтобы взять пару пузырей чего-нибудь успокоительного. Желательно покрепче. Но стоило только повернуть голову к барной стойке, как меня накрыло — на высоком стуле, склонившись к чайнику, в котором распускался завязанный чай, сидела она. Пришла в клуб, словно решила усложнить до максимума и без того непростой вопрос. Будто все, что сказал мне Бутч, лавандовый ангел слышал или знал заранее.
Рита улыбалась своей чистой улыбкой и все вокруг нее становилось чуть ярче, словно одним своим присутствием она делала небольшой кусочек пространства лучше. И даже цветок в чайнике расправлялся, чтобы ее порадовать. Чтобы она улыбнулась.
Я подошёл, стараясь не шуметь, встал позади нее и едва успел подхватить, когда она вздрогнула, испугавшись.
— Я не уйду.
Звучит так, что нет никаких сомнений — действительно не уйдет. Даже если попробую вытолкать ее из клуба силой, будет упираться до победного. По глазам вижу — будет. Словно поставила себе цель, как можно сильнее проникнуть в мои легкие своим лавандовым ароматом. И я вдыхаю его раз за разом, запутываясь в своих мыслях с каждым вдохом сильнее.
— Рискнешь попробовать? — спрашиваю, кивая на кружку.
— А как оно на вкус?
— Не знаю. Я не люблю зеленый чай.
Рита решительно сделала небольшой глоток и тут же скривилась. Ее передернуло так, что я рассмеялся и помотал головой:
— Видимо я делаю правильно, что не пью его. Дрянь полнейшая?
— Не то слово! — она отставила кружку подальше, посмотрела на чайник и обиженно произнесла, — Выглядело очень многообещающе, а на вкус… Бр-р-р-р-р!
— Пойдем, попробуем исправить это самое бр-р-р.
Подхватил куртку, подождал пока Рита спрыгнет со стула и повел ее на кухню, улыбаясь каждый раз, когда за спиной раздавалось: "Вот же гадость!!!"
— Так… — я распахнул дверцы холодильника и отошёл в сторону, — Бери все, что хоть как-то перебьет твое бр-р-р.
Рита быстро пробежалась взглядом по полкам, забитым по самое не балуй всякими продуктами, выудила с одной баллончик со взбитыми сливками, взболтала и сунула себе в рот колпачок, одновременно нажимая на него. Я едва сдержался от смеха, когда белая воздушная масса вырвалась наружу, словно пена у припадочного, но вместо того, чтобы подать салфетку, отвернуться или хотя бы отойти, смотрел как Рита жадно проглотила сливки, облизала губы и снова надавила на колпачок. У меня внутри полыхнуло. Так, что вены начало жечь изнутри. И с каждым новым шипением горло перехватывало невидимыми тисками и становилось труднее дышать, а она просто забивала послевкусие от чая, жмурясь от удовольствия. Было в этом что-то невероятно откровенное и возбуждающее. Настолько, что я никак не мог отвести глаз. И когда баллончик опустел, а Рита улыбнулась, я протянул к ней руку, осторожно стер крохотное белое пятнышко, оставшееся на нижней губе. Посмотрел на нее и снова потянулся смахнуть уже несуществующую капельку, поражаясь тому, как запинается сердце от этого прикос