— Это… — прохрипел он, — Это… Не… Это не то, что ты подумала… Я не хотел…
А сам все время смотрел на мои губы. Чаще, чем если бы действительно не хотел или тем более считал произошедшее ошибкой. Отводил глаза в сторону, но они все равно возвращались, скользили по ним взглядом, и меня шарахало от того как Фил напрягается, рассматривая их. По его лицу легко читалось, что он едва сдерживается, что ему на самом деле хочется снова запустить пальцы в мои волосы, притянуть к себе… Все это так явственно отражалось в глубине его безумно голубых глаз, постепенно затягивающихся серой дымкой, что я боялась пошевелиться.
— Тебе нужно домой, — жестко произнес Фил, уставившись на дорогу.
Я пристегнулась ремнем и натянула шапку почти по самые глаза. Поправила волосы, не зная, что делать дальше и стоит ли сказать о том, что мне совсем не хочется домой, не хочется отпускать его одного. Сейчас мне был нужен он, его обжигающие губы и утробное рычание, от которого мурашки разбегались врассыпную по шее. Но Фил словно задался целью привезти меня как можно быстрее. И если я хотела остаться с ним, то он всю дорогу гнал машину, вцепившись в руль побелевшими от напряжения пальцами. Свернул во двор и едва ли не с облегчением выдохнул:
— Приехали…
— Спокойной ночи, — сказала я, толкнула дверь и спрыгнула на снег, стараясь не смотреть на Фила.
— До завтра, — ответил он.
Дождался, когда я зайду в подъезд, и только потом двигатель взревел, отзываясь на вдавленную в пол педаль газа.
Глава 19
Неизвестность. Страшная, пугающая неизвестность. Выматывающая нервы с каждой минутой все сильнее. Я сидела на кровати, обхватив колени, качалась вперед-назад и смотрела на телефон. Как будто что-то от этого изменится. Как будто он от этого изменится. Конечно же нет. И снова тишина, от которой острее царапалась своими когтями ревность. Я даже не сомневалась, что сейчас Фил вымещает все, что не досталось мне, на другой. Вот только губы дрожали не из-за этого. Не из-за этого по щекам текли беззвучные слезы. Мне было страшно, что он исчезнет. Пропадет и больше никогда не появится. Заблудится в том лесу, который сам нагородил вокруг себя, и его глаза цвета неба окончательно превратятся в серые жестокие ледышки. И я была готова сорваться к нему, остаться с ним, если бы он хоть немного намекнул или просто позвонил. Но телефон лежал беззвучным трупиком, а я душила свою ревность, затыкала ей рот одной и той же фразой: "Они для него ничего не значат!” Придуманное оправдание всем засосам, всем его цыпочкам. Ведь только со мной он улыбался по-настоящему, только меня называл Ангелом. Только я видела его голубые глаза. И против этого ревности было сложно что-то противопоставить. Хорошая девочка слишком сильно верила в это, слишком сильно хотела в это верить, но плохой мальчик снова делал все для того, чтобы девочка плакала ночью, не зная где он и с кем, позвонит завтра или уже больше нет. Хорошей девочке было больно. Ей было обидно до слез, вот только мальчик этого не понимал.
Размазав по щекам слезы, я посмотрела на телефон и он коротко тренькнул. На экране высветился конвертик пришедшего сообщения, а меня словно парализовало — слишком сильно ждала, надеялась, прекрасно понимая, что не позвонит. Не веря своим глазам, я осторожно провела пальцем по экрану и стала дышать через раз. На иконке конвертика красовалась гордая единичка.
02:35. Максим: Рита, ты спишь?
Не раздумывая, я нажала кнопку вызова и услышала всего один гудок, а потом голос Максима:
— Рит, ты извини, что так поздно. Точно не спишь?
— Нет.
— Слушай, а можешь выйти, а? Тут такое дело… Короче без тебя никак вообще. Очень надо.
— Что-то случилось с Филом? — перепугалась я, не понимая зачем ещё можно было мне писать ночью.
— Ну не то чтобы да, но может. Ты только не переживай, о'кей?
— Да говори ты уже, что там произошло!
— Пока ничего, но если ты не приедешь, то точно случится какая-нибудь жопа.
— Ты где?
— Я у твоего подъезда стою. Может съездишь со мной? — спросил Макс.
— Сейчас выйду.
Я аккуратно открыла замок, чтобы никого не разбудить, подхватила куртку с сапогами и выскочила на площадку. Осторожно закрыла за собой дверь, натянула сапоги, всунула руки в рукава куртки и понеслась вниз по лестнице. “Патрик” Макса стоял почти у самого подъезда и я сделала три шага, максимум четыре, перед тем как забралась внутрь машины.
— Привет, сорян, что так дернул, — виновато произнес Макс, но мне было не до его извинений.
— Что случилось? И только правду! — выпалила я.
— Да ты так не переживай… Ладно-ладно! — Клейстер сразу понял, что его вряд ли начнут сверлить взглядом просто так, вырулил с тротуара и почесал затылок.
— Ну!
— Короче, я хз что там у вас произошло, и Филыч нихрена же никому не рассказывает, но с катушек явно поехал с этого. Приехал в клуб и сперва вроде все норм было. Посидели в студии, а потом пошли вниз и он там с челом одним на лестнице закусился.
— Сильно?
— Да не. Мы его оттащили с охранником, да и парень без претензий. Мол, бывает. В общем тут все норм, Фил даже вроде как извинился, а вот дальше… Короче я его Дену сдал под присмотр и отошел до туалета, а когда вернулся, то Фил уже куда-то усвистал. Я думал, прибью нахрен сперва Дена, а потом и Фила, а он оказывается на танцпол свалил и там быковать начал. Рит, может ты с ним поговоришь, а? Он же реально на пиздюли нарывался. Там шкафина такой, что втроём хер успокоишь! Мы этого камикадзе от греха подальше скрутили и в студии заперли с бутылкой вискаря, но, сама понимаешь, выжрет и потом опять за приключениями поломится — никакие двери не удержат. Я, конечно, Стаса поставил на шухер, только ему тоже не в кайф с боссом закусываться. Фил же, когда выберется, его сразу уволит, а у мужика малой недавно родился. Ему без работы никак. Поговори ты с ним. Если поругались или накосячил где, так ты его извини. Лады? Давай я за него извинюсь? Хочешь? Рит, ты чего?
— Ничего, — отмахнулась я, отворачиваясь к окну. — Ресница в глаз попала.
Разве могла я подумать, что начнется такая заваруха из-за поцелуя? Ещё и Максим прилетел посреди ночи, думая, что мы с Филом разругались. Как настоящий друг. Если у Фила вообще могли быть друзья.
— Рит, извини, если что, и только не горячись, лады? Он, конечно, сейчас не факт, что адекватный и вообще за языком следить будет, но ты-то нормальная. Не ругайся там сильно, о'кей? Уговори его хотя бы лечь спать, а я тебя потом домой отвезу.
— Я попробую, — кивнула я, выдохнула и повернула ключ в замке.
Странное напутствие, не менее странная тишина в самой студии, где по всем представлениям Макса Фил уже должен был крушить двери, чтобы ломануться искать приключения, и ещё более странная темнота. Непроглядная темень, в которой можно было с лёгкостью переломать ноги — дверь за собой я закрыла сразу, а теперь стояла и ждала, когда глаза хоть немного привыкнут к отсутствию освещения.
— Клейстер сгонял за подмогой? — спросил Фил и глухо рассмеялся. За стеклом комнаты с микрофонной стойкой вспыхнул огонек зажигалки и следом красная точка прикуренной сигареты. — Ну и зачем ты сюда приперлась? Спасать? Вправлять мозги? Жалеть? Я уже не мальчик и сам решу, что и когда делать. Так что разворачивайся и шуруй домой. Без тебя разберусь.
Эти слова полоснули по сердцу острой бритвой, и я действительно развернулась, положила ладонь на ручку двери, даже повернула ее, но в голове бухнуло, что Филу не за что так со мной разговаривать. Я не сделала ничего плохого, чтобы сейчас стоять и выслушивать хамство.
— Я не могу узнать как у тебя дела? — спросила его с вызовом.
— Это не твое дело.
— Нет, ты мне скажи. Давай! Хочешь, чтобы я ушла? Тогда объясни почему. Просто скажи, что тебе нравится спать каждую ночь с новой цыпочкой, а я тебе мешаю их снимать. Так? Они ведь не задают ненужных вопросов, да?
Огонек от сигареты засветился ярче, но Фил промолчал, а я подошла к открытой двери и попросила:
— Ну скажи мне хоть что-нибудь. Фил, давай поговорим?
— Не лезь туда, куда тебя не звали! Все только и делают, что лезут со своими советами. "Фил, так нельзя", "Фил, так не правильно". Да идите вы все со своими советами! — прорычал он. Поднялся с пола и прошипел, — Я тебя не звал! Я не просил тебя приезжать! Это моя жизнь. Моя! Не лезь в нее! Здесь есть только дерьмо!
Его злость буквально окутала меня, ударила по вискам и я произнесла сквозь зубы:
— Знаешь… А делай так, как тебе хочется! Нравится тебе трахаться со своими фанатками? Пожалуйста! Хоть каждую ночь! — я сорвалась в крик, — Ты живёшь в своем мире, какой-то придуманной жизнью, а я живу твоей. Жду, как дура, не зная позвонишь или нет. Дергаюсь каждый раз, когда ты уезжаешь без объяснений. Хочешь, чтобы я ушла? О'кей. Простите, что решила за тебя поволноваться.
Развернулась, а в спину прилетело циничное:
— Найди себе другого и за него переживай.
Больно, жестоко. Так, что у меня подкосились ноги, наливаясь свинцом. Я застыла у порога и не могла поверить, что он так легко смог это сказать.
— А ты спросил у меня, хочу ли я другого? — спросила, и вздрогнула, почувствовав спиной, что Фил стоит рядом.
— Тебе нужен другой, — тихо произнес он, а я помотала головой:
— Давай я сама решу, а ты пойдешь спать?
По затылку прокатилась лёгкая волна воздуха, а пальцы Фила едва коснулись кончиков моих волос. Осторожно, так чтобы я не заметила. Он дышал урывками, не говоря ни слова, словно сейчас боялся спугнуть один ему понятный момент. Вдох, тихий выдох, а у меня от этого дыхания побежали мурашки по коже. Плохой мальчик гнал меня прочь и в то же самое мгновение не хотел отпускать. И я ждала, надеялась, что сейчас он примет правильное решение. Не шевелясь, стояла и кусала губы.
"Пожалуйста, не гони меня… Пожалуйста…"
— Я… — еле слышно выдохнул он, — Извини… День какой-то нервный… Ты едь домой. Тебе вставать рано…