— Ш-ш-ш-ш… Мой маленький Ангел… Ш-ш-ш-ш… Только не улетай… Только не улетай от меня…
Я боюсь, что сейчас что-то щелкнет, и небеса с хрустом разверзнутся, чтобы ее забрать. Навсегда. А она открывает глаза, ещё затянутые поволокой, и улыбается:
— Бессовестный… — осторожно трогает мои губы подушечками пальцев и мотает головой, — Бессовестный волк…
Волк. Да, я волк. Я перегрызу глотку любому, кто хотя бы попробует ее тронуть. Вырву сердце и сожру, чтобы никто не смел к ней приближаться и тем более забрать. Это мой Ангел. Мой! Только мой и ничей больше.
— Не рычи, — смеётся она. Запоздало стесняясь, прикрывается, подтягивает к себе толстовку, собираясь в нее закутаться.
— Пожалуйста, не надо, — прошу я, и ее рука возвращается обратно, снова трогает мои губы, а потом медленно скользит вниз на шею.
— Я стесняюсь, Фил.
— Ещё немножко.
И тишина. В которой есть только два звука: ее дыхание и мое бухающее сердце. Даже вечно скрипящий кожей диван затих, словно испугался нарушить эту идиллию. Есть лишь она и я. Два таких разных человека под одним небом. Или мы все же не такие уж и разные? Может, просто я не такой? Или она и правда тот самый ангел, о котором толковал Бутч? Напророчил, сам того не зная, или спецом вколачивал мне под кожу именно ее? "Ночь темнее перед рассветом, говоришь?" Пусть так. Если этим рассветом будет она, то я согласен. Я теперь знаю, что он может быть пряным, пахнуть лавандой и струиться пружинками непослушных волос, в которых так приятно запутываться пальцами. Она идеальна. Без преувеличений. Хихикает, когда мои пальцы опускаются-скользят по рёбрам к бедрам, и перехватывает их внизу, прижимая ладошками и краснея. Ей нравится. Я это слышу в запнувшемся вдохе, вижу по глазам и напрягшимся пуговкам сосков. Нравится. Просто непривычно. Лишь венка на шее пульсирует все сильнее, барабанится под кожей, отзываясь на мой исследовательский интерес. Дышит все чаще, не решаясь пустить меня дальше. А во мне уже воет не на шутку разошедшийся горн, и каждый ее выдох только сильнее раздувает это пожарище. Я тянусь к ней, чтобы снова упиваться нежными губами, осторожно высвобождая руки. Чтобы прижать плотнее, вновь запутаться в волосах и хрипеть от восторга и наслаждения — никакая ткань не скроет, как полыхает мой Ангел.
Глава 27
Собственный клуб всегда решает кучу проблем. Для начала, у тебя есть место, где всегда можно затусить с корешами. И не важно два это человека, три, двадцать или уже сотня — места хватит всем. Плюсуем бар — не нужно бежать за алкашкой в разгар вечерины, а алкашка всегда имеет привычку кончаться именно в разгар. Дальше музло — хрен кто начнет долбиться к тебе в двери за перебор по децибелам в полночь. Это клуб, он стоит отдельно, и соседей здесь нет. Ну и играет то, что нравится тебе. Дальше время. Твой клуб закрывается тогда, когда ты решишь сам. Никто не подойдет и не скажет:”Молодые люди, через двадцать минут мы закрываемся”. Туса может продолжаться хоть до вечера следующего дня или, в особо упоротых случаях, несколько дней. Проходили, знаем. Ну и нюанс, без которого никуда нельзя, — бабки и телочки. В кайфовый клуб всегда ходят прикольные цыпочки, выбирай не хочу. И клуб приносит тебе те самые бабки, на которые ты можешь пускать пыль в глаза тем самым телочкам. Куда же без щепотки пафоса, когда подкатываешь к понравившейся девочке и на вопрос:”Чем ты занимаешься?” вальяжно обводишь рукой свое заведение, медленно потягивая из бокала вискарик. Не нужно ничего говорить, достаточно одного движения, а твой статус в ее глазах моментально взлетает вверх на пару сотен пунктов. Минус ненужная конкуренция в виде смазливых качков. Ты уже серьезный пацанчик при бабках со всеми вытекающими из этого плюшками. Бокал вина? Не вопрос. Легкий щелчок пальцев и на столе возникает бутылка. Как-то так.
От этой мысли всегда улыбало. Поэтому свой личный столик я задумывал как что-то гораздо более статусное, чем те же VIP. Небольшое возвышение — буквально в одну ступеньку, — но его было достаточно, чтобы в головах тех же ВИПов закрепилась правильная мысль: да, вы важные персоны, и да, вы отвалили бабок, чтобы ваш столик обслуживался вне очереди, но всегда будет тот, кто важнее. И им являюсь я и мои гости. В эту же копилку красный бархатный шнур, отгораживающий стол и небольшая табличка “RESERVED” на нем. Полный фарш, море понта, но не сегодня.
Я просто кайфовал, пока мы сидели вдвоем с Ангелом, потягивая через соломинку какой-то новый хитрый многослойный коктейль от Дена из одного бокала. Потом подкатили Мистик с Клейстером и уровень кайфа прыгнул чуть выше. А когда администратор провела к нам друзей Риты, меня окончательно накрыло. Словно только собравшись именно таким составом, компания обрела свою законченность. Максу вообще сложно было удержать язык за зубами, а тут новые люди, которые ещё не слышали его анекдоты и байки. Мы перезнакомились под его шутеечный тост, хлопнули по первой — только Лиса-Алиса и ее Ярик пили сок, — и веселье начало набирать обороты. Мистик даже временно сдал пост диджея, чтобы пошушукаться-поворковать с Сашей. Улыбка от уха до уха, когда она улыбается ему в ответ, и с ним все становится предельно ясно — зацепила скромняшка по самое не балуй. Макс с Оксаной тут же на двоих протроллили этого ловеласа, устроив ему смотрины. Клейстер на серьезных щах расписывал все достоинства Мистика. И с его слов выходило, что с нами за одним столом сидел, если ли не принц голубых кровей, то, как минимум, герцог и идеальный будущий муж. Подруга Риты ещё подбила Ярика на роль недовольного отца под общее хихиканье.
— Ярослав Всеволодович, что-то принц как-то не очень, на троечку, — сказала она, покачивая ладонью. — Может другого поищем? Еще и работа какая-то несерьезная. Ну что это за профессия такая — диджей?
— Воу-воу-воу, а вот тут уже обидно становится, — нахмурился Клейстер, — Чего это не профессия? Или нормальная работа только там, где пиджаки и галстуки носят? Офисный планктон подавай? — он посмотрел на Ярослава, который, к слову, был в пиджаке, но с джинсами, и деликатно добавил, — Ярыч, к тебе никаких претензий. Ты чел ровный. Сразу видно. Ничего, что я так без отчества?
— Ничего, Макс, — рассмеялся тот в ответ, снял пиджак и бросил его на спинку диванчика, — От греха подальше.
— Может еще и Фил, чтобы с Маргаритой встречаться, должен с музыкой завязать?
— Ну с ним-то как-раз все понятно, — отмахнулась девушка, и за эту фразу уже ухватилась Рита:
— А вот с этого момента поподробнее.
— Ангел, они просто шутят, расслабься, — рассмеялся я, но в воздухе ощутимо запахло жареным.
— И что же с ним понятно? — повторила свой вопрос Рита.
— У него есть клуб. Какой-никакой, но стабильный доход есть, а у Мстислава что?
— Это-то тут при чем? — вынырнул наконец Мистик. — У меня за диджейство официальная зарплата, если дело в этом.
— Здрасьте, приехали. А цветы-подарки? Потянешь? — спросила Оксана, отмахиваясь от Алисы, толкающей ее в бок. — Да не пихайся ты, я же за Сашку переживаю.
— Потянет. И цветы, и подарки, и остальное тоже, — усмехнулся я, — Здесь не подкопаешься. Ну и с гонораров треть его.
— Кстати, да! — кивнул Мистик и выдохнул с облегчением. Будто его доходы реально могли хоть как-то препятствовать ему встречаться.
— И бумажка соответствующая имеется?
— Нет. Мы вроде как на словах все обговорили… — растерялся Мистик. Посмотрел на меня, на Клейстера и потом снова повернулся ко мне, — Фил? Чего-то я не догоняю малеха…
— Оксана, мы завтра сгоняем к нотариусу и все официально оформим. Так устроит? — спросил я, а она кивнула и показала ладонью на Ярослава:
— А зачем куда-то ехать? У нас тут целый адвокат есть. Ярослав Всеволодович, вы же можете все грамотно оформить?
— Ксю, он не на работе! И завязывай уже, — шикнула Алиса, но для меня этот вопрос уже стал принципиальным:
— Ярослав Всеволодович, сколько стоят ваши услуги?
— Совершенно случайно сегодня у нас акция на такие договора, Филипп…
— Маркович, — подсказал я. — Что нам потребуется?
— Бумага, ручка, паспортные данные…
У меня бы отвалилась рука писать все в трёх экземплярах, но от бумажной волокиты нас, как клиентов, избавили. Ярослав задал несколько уточняющих вопросов по поводу разделения доходов и распределения обязанностей, и через пятнадцать минут мы с парнями подписали каждый экземпляр, пожали руки друг другу и Ярославу.
— Поздравляю, теперь вы официально считаетесь бизнес-партнерами, — поздравил он нас.
— Прикольно… — протянул Клейстер, рассматривая свою копию договора. — Теперь принц соответствует? А, Оксан?
— Теперь, да, — кивнула она и засмеялась. — Я с вас просто описаюсь сейчас! Как дети повелись… Ещё бы разрешения спросили.
— Чего? — в конец офонарел Мистик. — Ты же сама сказала, что… Ай, да ну вас в задницу! Лучше погнали на танцпол? У меня и музычка кайфовая есть. А?
Я не танцую. Не умею. Все эти выкрутасы не для меня, но все же встаю и иду в самый центр танцпола — Мистик ставит медляк, а Ангел смотрит так, что невозможно отказать.
— Я не умею, — шепчу ей на ухо.
— Я тебя научу, — она берет мои ладони и прижимает к своей пояснице, обнимает меня за шею и смотрит в глаза, — Просто слушай музыку и качайся в ритм, как я. Повторяй за мной и все. Вот. Правильно. Ой!
— Извини. Я хуже медведя.
— Ты не медведь. Ты — Волк.
— Разве это что-то меняет? Ноги один хрен отдавлю, пока научусь.
— Конечно меняет. Кардинально. И у тебя очень хорошо получается.
— Странная логика, Рит, — улыбаюсь я, стараясь двигаться в ее темпе и не наступить ещё раз.
— А мне кажется странным, что это наш первый танец, и ты до сих пор не поцеловал меня.
Она произносит это шутя, но я чувствую — за этой тоненькой шпилькой скрывается то, что ей действительно важно. Первый танец, первый поцелуй, хотя он уже не будет первым, но все же… Сейчас это важно, и я запускаю свою ладонь под блузку, чтобы подушечками пальцев касаться ее кожи — мне необходимо это ощущение. И в этот первый поцелуй мне хочется вложить всю нежность, на которую только способны мои губы. Я целую, растворяясь в ответной нежности, поражаясь тому, что вокруг исчезают люди, и мы остаемся одни. Медленно движемся в такт музыки, звуча