У меня от смеха уже болит живот.
— Мелкий, жениться не прошу. Но опекунство давай оформим. Мало ли… — не разделяет моего веселья Лена.
— Да я как раз жениться не против. А что для этого нужно?
— Хи-и. Ур-р-ра, ты сделал мне предложение! — теперь Лена начинает прыгать на месте и трясёт в воздухе кулаками.
— Кажется, мне нельзя подолгу отсутствовать, — с сомнением смотрю на неё, — У кого-то солнечный удар… Неужели то, что я не против жениться, и так не ясно?
— Мелкий, ты мал и глуп! Вернее, неопытен. Одно дело — ясно и так. Другое дело — когда мужик сам говорит! Мр-р-р-рр. Но увы, — Лена картинно разводит руками, делая реверанс, как клоун. — Ты ещё мал. Жениться не выйдет. По крайней мере, год-полтора. Но даже это не всё, что я имею тебе приказать.
— А еще что?
— А ещё я грузону сейчас батиных юристов, давай запустим процедуру твоей эмансипации.
— Даже не слышал, — искренне удивляюсь я. — А что это?
— Ты и правда мелкий. Это наделение тебя правами взрослого, несмотря на твой малолетний возраст.
…
Здание Генеральной прокуратуры. Этаж Службы специальных прокуроров. В приоткрытой двери кабинета Бахтина появляется голова Ирины:
— Олег, тебе Манасов звонит. Переключать?
— Это министр что ли? — Бахтин отрывается от компьютера, глядя поверх экрана.
— Он. Видимо, будет насчёт Серикова ныть. Не сдашь меня?
— Ты так шутишь по-тупому или издеваешься? — раздражённо бросает Бахтин. — Крикни, пусть переключают. Сама зашла сюда и села у стены. Выполнять.
— Переключайте! — кричит Ирина кому-то в коридор заходит в кабинет и со скрытым удовлетворением занимает один из стульев около стены.
— Слушаю, — неприветливо бросает Бахтин, щёлкая переключателем и включая телефон на громкую связь.
— Олег Николаевич, как прикажете лично мне понимать задержание полковника Серикова вашей службой сегодня? Не было ни согласований с нами, ни предварительного информирования нашей внутренней безопасности.
Бахтин делает несколько громких вдохов, отражаемых мембраной телефона, и разносящихся по всему его кабинету включенной громкой связью. Его вдохи явно слышны и собеседнику.
— Да пошёл ты в жопу, — бросает Бахтин ровно и спокойно и отключает связь.
Ирина сидит на стуле, широко открыв глаза, и удивлённо смотрит на Бахтина:
— Олег, я, конечно, знала, что ты личность ещё та… Но это не перебор?
— В самый раз. — спокойно качает головой Бахтин. — И потом, он сейчас ещё раз перезвонит, слушай дальше.
Через полминуты действительно раздаётся звонок телефона. Бахтин, глянув на номер, ухмыляется одной половиной рта и снова включает телефон на громкую связь.
— Остыл? Слушаю. Служба специальных прокуроров.
— Почему вы никак не проконтактировали с нами по Серикову?
— Три момента. — Бахтин разваливается в кресле закидывает носки туфель на краешек стола и громко говорит в телефон с дистанции в метр, — Первый: когда будешь генеральным прокурором, тотчас звони, я в тот же день начну тебе отчитываться. Второй момент: если тебе нечем заняться, научи дежурную часть в отделениях журнал вести. А не трезвонь по всем номерам из справочника, включая меня. Другие работать могут, когда тебе делать нехер. И третий момент: пошёл в жопу. Если ты ещё раз мне позвонишь таким тоном, я на тебя дело открою. Ты меня услышал?
В трубке раздаётся дыхание собеседника, который ничего не отвечает.
— Ну вот и поговорили, — подытоживает Бахтин. — Иди в жопу. Отключаюсь. — Бахтин отключает связь.
— Олег, а это не перебор? — нахмурив брови, спрашивает от стены обескураженная Ирина через полминуты. — За Сериковым — обычная уголовщина же была, раньше просто доказать не могли. Твой Саша вообще ни при делах, да. И с ним Сериков, конечно, подставился. Хотя, оно по всей полиции так… Но с министром ты сейчас не круто?
— Ир, нам это в тему. Цель нам никто не менял, цель та же. Закон один для всех. В политику мы не лезем. Мы же Серикова не за разгон митинга привлекли. Но если кто-то, утверждающий, что защищает закон, сам его грубо нарушает, да ещё «по черному списку», мы и должны проехаться, как катком. Для примера другим.
— Бахтин, скажи лучше, ты этим делаешь всем остальным предупреждение, чтоб твоего Сашу не трогали? — Ирина вопросительно поднимает бровь, глядя на Бахтина.
— Ир, вот ты меня очень неплохо знаешь. Если бы на месте Саши был любой другой пацан, я б вел себя иначе? — Бахтин пристально смотрит на Ирину, откинувшись в кресле.
— Затупила. Согласна. Нет, иначе бы ты себя не вёл. Кто бы на месте Стесева ни был. Ты ж и есть маразматик… Блин, Бахтин, а я же к тебе подлизаться хотела и очки набрать, Серикова по максимуму грузонула. — растерянно улыбается Ирина.
— Подлизалась, а-а-а-га-га-га. — громко смеётся Бахтин. — А Сериков — козёл, просто мы его на другом поймать не могли, ещё до тебя. Вернее, доказать не смогли. Так что, ты просто решила одну давно начатую задачу…Случайно, а-а-а-га-га-га-га.
— Бахтин, ну, если лично ты удовлетворён — меня всё устраивает. — отводит руку в сторону Ирина и хлопает по сидению соседнего стула.
— Я удовлетворён. А насчёт министра — не бери в голову. Да и мне просто надоело всё. Устал. Пошли они все в жопу. И ладно бы он о деле радел! Но у него за неделю с небольшим — два чепэ. Одно — когда его придурки в роддом ломились, где и легли. Дай бог здоровья Саматову, — Бахтин, явно стесняясь, быстро крестится три раза, — Второе сейчас. Когда полковника столичного райотдела хлопают по статье, за которую «папа» клялся яйца отрывать. А ему самому к «папе» на отчёт топать на той неделе.
— «Папа» же на пенсии? — удивлённо поднимает бровь Ирина. — Сейчас же уже всё? — она видит скептическую улыбку Бахтина. — Или не всё?
— Ир, ну ты хоть газеты открывай. Какую должность «папа» занимает сейчас?
— Не знаю, работает, пишут, в Президентской Библиотеке.
— А должность за ним осталась ПредСовбеза. Ир, всё, иди. Посмотри на досуге изменения в Конституции за прошлый год. Где увидишь, что действующий ПредСовбеза может и Парламент распускать, и Президента увольнять… И отчитывается МВД теперь на СовБезе. Ты удовлетворена? Я тебя не сдал?
— Не сдал Бахтин, спасибо. — Ирина серьёзно смотрит на Бахтина и выходит из кабинета, тщательно и плотно прикрывая за собой двери.
…
Убедившись, что Лена успокоилась, я сбегаю на бокс. Где за пару часов, при помощи Сергеевича и «лап», снимаю физической нагрузкой все последствия стресса.
Вовика сегодня нет. Сергеевич говорит, будет позже. Видимо, Вовик ещё не оформил на своей работе посещение спорта по схеме, о которой говорил Роберт Сергеевич.
После тренировки, за шахматами, делюсь с Сергеевичем своими событиями сегодняшнего дня.
— А вот сейчас, после тренировки, чувствую себя, как огурец, — заканчиваю рассказ.
— Физическая нагрузка всегда восстанавливает ресурс психики, — кивает Сергеевич. — В жизни на будущее тоже можешь иметь ввиду. Мало ли, как оно придётся…
…
А вечером к нам без звонка приходит Бахтин. Он прямо в прихожей пытается отдать мне мои вещи, когда Лена затягивает его к нам на кухню:
— Олег Николаевич, дайте хоть ужином отблагодарю за Сашку. Кстати, у нас отличный суп и тефтели.
Бахтин в итоге соглашается, а я деликатно умалчиваю о том, что Лена его угощает тем, что приготовил я.
………
— Олег Николаевич, а вам не кажется, что у нас скорее монархия, чем республика? — задаю за совместным ужином давно интересующий меня вопрос, который мне задать просто некому.
Бахтин с Леной странно переглядываются, улыбаются и Лена говорит ему:
— Пытливый юношеский ум. Оторван от реальности. Извините… — потом поворачивается ко мне, — По всем правилам этикета, откровенные вопросы с политической окраской считаются нетактичными в адрес госслужащих такого ранга. Особенно силовых ведомств.
Ага, конечно… Но не буду же я ей объяснять, что именно с Бахтиным у нас вместе за плечами есть события, несоизмеримые по степени дискомфорта с любым, даже самым бестактным вопросом.
— Ну почему, отвечу, — Бахтин добавляет себе ещё тефтелей, и продолжает. — Самое смешное, вопрос как раз полностью корректен и в законодательном поле. Саня, ты на каком уроне представляешь себе нашу Конституцию, формирование парламента и правила выдвижения кандидатов в Президенты?
— В рамках школьной программы, точнее, в рамках предмета «Человек. Общество. Право».
— Этого хватит, — кивает Бахтин, продолжая жевать. — Я соглашусь, в рамках дружеской кухни, — Бахтин красноречиво обводит нас с Леной взглядом, — что монархичность имеет место быть. Но само по себе это недостатком не считаю. Пример: Объединённые Эмираты. Гораздо более жёсткая монархия, но разве это мешает населению жить хорошо?
— Да-а-а, Дубай — тема, — с грустью кивает Лена. — Нам бы так… Но Сашка там ещё не был.
— Значит, договариваемся, что сама по себе монархия, в отрыве от социального контекста страны, не является минусом?
— Договариваемся. — киваю ему и дальше очень внимательно слежу за ходом его объяснения. Да и в государственных раскладах, мне думается, Бахтин ориентируется получше, чем наш преподаватель в школе…
— Главный вопрос — а есть ли у населения страны возможность монархию на что-то поменять? — Бахтин снова обводит нас взглядом и продолжает. — Что нужно, чтоб выдвинуться в президенты именно у нас?
— Нужно, чтоб тебя выдвинула партия. Которая имеет определённую квоту в парламенте.
— Правильно. А ты много видел, чтоб у нас кто-то шёл образовывать серьёзные партии, действительно оппозиционные, и каторжно пахал при этом? Договоримся сразу: отобрать власть — задача не простая. А речь именно об этом. В нашей стране это можно сделать легитимно. Всего-то, организуй партию. Давайте честно, раз тут все свои. Сейчас любая партия, которая открыто продекларирует себя оппозицией правящей, выиграет и парламентские выборы, и президентские. Ну как у наших южных соседей, например! Есть примеры, когда легко побеждает любой политик, сколотивший реально оппозиционный блок. У нас бы тоже сработало. Но кто-то у нас пашет, чтоб создать такую партию?