еловеку из моей аудитории, он понимает, о ком я, а всех вас, дорогие мои радиослушатели, я попрошу сидеть на попах спокойно. О'кей? Слушай сюда, чувак. Там внизу, в бездне, много чего есть. Es wandert was mit uns da unten, так? Там внизу что-то бродит. Ступай же и поговори с ним, если сомневаешься насчет своего удела. Долго ли еще будешь там торчать и мучиться раздумьями? Есть и другие уровни, ниже этого. В пропасти мира бренного. Fort, fort! Шевелись! Подними задницу и начинай спускаться под Крысиный Город, там крутая движуха! Но не забывай оглядываться. А тем временем… как насчет прекрасного романса для голоса и фортепиано, скажем, от Шуберта?
И, заглушая голос, полилась новая веселая музыка.
Лиммит ошеломленно глядел на радиоприемник в руках. Дружелюбный голос проник в его естество и, словно алкоголь, теплом растекся по жилам. На середине песни он выключил приемник. «Где Друа? – подумал Лиммит возбужденно, оглядывая переулок. – Друа должен знать, что это было».
Неожиданно он заметил социолога: тот возвращался, бежал ему навстречу. До Друа оставалось около сотни футов. Тот махал руками и истошно кричал на бегу. Лиммит напрягал слух в попытке разобрать слова. И внезапно понял.
– …Сзади! – истерически орал ученый. Лиммит в панике обернулся и ничего не увидел. В паре ярдов от него вздымалась стена высокого здания, которым заканчивался переулок. Пробежавшись взглядом по ее грязной поверхности, он различил на краю крыши фигуру – черный силуэт в лучах солнца. Фигура скосила голову на какой-то длинный предмет у себя на плече. Предмет нацелился в сторону Лиммита.
Лиммит на секунду замер как вкопанный, потом дернулся, и ноги поехали в уличном мусоре. Падая, он почувствовал, как узлом скрутились от страха кишки. Фигуру на крыше озарила яркая вспышка. В считаных футах от места, где раньше стоял Лиммит, ударил фонтан грязи и камней.
Насилу протерев глаза, Лиммит пытался разглядеть стрелка, но не смог. Над ним склонился Друа.
– Радио, – пропыхтел Лиммит, потянувшись к его руке. – KCID. Он говорил со мной по радио.
– Вот черт, – фыркнул Друа. – Тебе только этого не хватало.
Женщина, которую звали Страстотерпицей, неслышно скользнула в комнату, появившись из соседней, поменьше. Оттуда она и наблюдала за посетителями доктора Аддера.
– Странные они люди, – протянула старуха. – Надо думать, – добавила она, ероша темные волосы Аддера, – у нашего юного гостя много таких вот странных и интересных друзей. Но теперь все в прошлом, верно?
Слепая дочь старухи придвинулась к телевизору, глядя в пустоту. Страстотерпица опустилась на колени перед Аддером, заглянула в его лишенное выражения лицо. Ее собственное выражение скрывала тень черного монашеского клобука. Взяв телесную руку Аддера, она начала баюкать ее в своих ладонях.
– Все в прошлом, – промолвила она мягко. – Все позади.
– Он выражался буквально, – проговорил Друа, притопывая ногой – резко, на мотив Воццека, – по асфальту переулка. Над головами косо ложились лучи низкого закатного солнца.
Если смотреть из Лос-Анджелеса, земля полая. До того как Корпорация Увеличения Валовых Показателей консолидировала всю власть в округе Ориндж, тут был бардак. Расширялись во всех направлениях, расползались, как метастазы. Катакомбы, крольчатники, пещеры, гребаный лабиринт заброшенной канализации, убежища на случай атомной войны, подземные жилые комплексы, старые системы скоростного транспорта и склады: переплетенные туннели и трубы, укрытия, соборы и пропасти, все это находится под землей. Они называют его Зумпфом. Если знать дорогу, можно войти в любой точке отстойника и выйти куда угодно. И люди там, внизу, живут: одиночки и племена. Не все психи ЛА тут, на поверхности, честное слово.
– Но зачем KCID попросил меня отправиться туда? – произнес Лиммит. Возбуждение, охватившее его при звуках голоса по радио, несколько улеглось.
– Если он…
– А можно как-нибудь с ним встретиться? – перебил Лиммит. – Можешь ты меня отвести к нему?
– Нет. Он заявил, что пустится в бега. Его аппаратура и записи умещаются в одном чемоданчике. Он где угодно в трущобах может прятаться.
– Почему?
– Хрен его знает. Но тебе в любом случае стоило бы туда спуститься, говорил он с тобой на самом деле или это просто глюк. Тот парень на крыше не маньяк какой-нибудь, а профи.
– Как ты это определил? Зачем тут кому-нибудь на меня охотиться?
– Ответ на первый вопрос: по его железке. Это не отремонтированное цэрэушное старье, а новенькое армейское оружие. А вот почему его послали тебя убить, я не в курсе.
– Кто же это? – проговорил Лиммит. – У кого на меня может быть зуб?
– Ну, – на губах Друа возникла тонкая усмешка, – в последнее время только одно лицо развлекалось убийствами с размахом.
– Мокс? – Лиммит побледнел; в его мозгу пронеслось видение аккуратно продырявленной головы Джо Гунсквы. – Наверняка. По какой-то причине он стремится избавиться от всех, кто замешан в истории с перчаткой.
Друа пожал плечами:
– Возможно. Но что бы ни происходило, твои шансы уцелеть на поверхности в любом случае невелики.
– Это не всё, – настаивал Лиммит. – Там, внизу… что-то бродит.
Он посмотрел себе под ноги. Они как раз перебирались через кучу мусора, под которой ничего нельзя было разглядеть.
– Гм. Мне разве что Посетитель приходит на ум.
– Посетитель? Господи, а это еще кто?
Их взгляды встретились.
– Я не знаю, – ответил Друа без всякого выражения. – Я никогда не заходил так далеко, чтобы посмотреть на него. Говорят, он на севере или даже за самим ЛА. Мне известно только то, что поговаривали жители Зумпфа. Лет двадцать назад, или около того, в покинутый город что-то прилетело и врезалось в землю. Почти никто не заметил его, еще меньшему числу было до него дело. Но в трущобах жила группа ученых и инженеров, которые потеряли работу после закрытия университетов. Они спустились по водопроводу посмотреть, что это такое, и не вернулись. Они передали просьбу одному из племен канализации – выскрести из старых кампусов все оборудование, какое еще уцелело в лабораториях компьютерной лингвистики. Рассказывают, что ученые обнаружили в зоне падения нечто живое, погребенное в миле под землей. Пришелец со звезд, так-то. Они решили посвятить остаток жизни фиксации и попыткам перевода того, что говорит это существо. Долгая им предстоит работенка. Время для Посетителя течет гораздо медленней нашего.
– Это правда?
– Ай, да откуда ж я теперь знаю. Наверное. Есть только один способ проверить.
«А наверху, – сказал себе Лиммит, – меня ничто не ждет… кроме смерти».
– Покажешь мне, как туда спуститься? – спросил он. – В Зумпф?
– Угу, – сказал Друа. – Ничего сложного. Но что получу взамен?
Лиммит мгновение глядел ему в лицо.
– Ты меня прости, – проговорил он медленно. – Я совсем растерялся, когда увидел, что с Аддером случилось.
– Не беспокойся, – отозвался Друа отсутствующим тоном. – Еще пара недель пройдет, прежде чем шумиха начнет стихать.
– Я не могу тебе заплатить. Я без денег, все потерял во время налета.
– Ладно, не страшно, – вздохнул Друа. – Один хрен все друг друга кидают, так что с тем же успехом я тебя бесплатно могу провести. Когда будешь готов, я спущу тебя в отстойники и подберу проводника. Если хочешь, можно прямо сейчас.
Лиммит помотал головой:
– Сначала нужно кому-то оставить весточку, что я ухожу.
Он огляделся. Этот район был ему знаком. Здание, в котором Лиммит проснулся поутру, стояло в нескольких кварталах отсюда.
– Я подожду, – ответил Друа.
– Это долго. Вдруг ее там еще нет.
А может, она вообще не вернулась.
– Мне больше нечем заняться, – сказал Друа, окинув взглядом темный переулок. – Ты знаешь, – добавил он внезапно, – KCID никогда не платил мне за поставляемую инфу. Я на него не поэтому работал. Мне казалось, он каким-то образом понимает, что творится в ЛА. Я не понимал. Я надеялся, что рано или поздно он мне объяснит. Когда Интерфейс вырубили, я решил, что теперь-то конец. Я поспешил увидеться с ним, но не услышал от него то, что хотел услышать.
Он снова посмотрел на Лиммита.
– Надеюсь, с тобой получится иначе.
Мэри села на постели и посмотрела на стоящего посередине комнаты Лиммита. Каким-то образом ей удалось выкроить время от дел Осадного Фронта, выбрать эту комнату и очистить ее от накопившихся множественных слоев мусора. Когда же Мэри наткнулась на блуждающего по улицам Крысиного Города Лиммита, то привела его сюда и с тех пор ночами прижималась к нему. Этим утром она ушла в штаб еще до его пробуждения.
– Что ты возьмешь с собой? – спросила она.
Лиммит прошел в угол комнаты и склонился над мятой картонной коробкой, вмещавшей кое-какие вещи и выданную Мэри одежду. Она превратила помещение в своеобразный бастион среди заполонивших, казалось, весь город груд мусора и пыли, которые напоминали Лиммиту кучи разлагающихся трупов. Однако на содержимом коробки уже лежал новый слой пыли, принесенный воздушными течениями. Лиммит вынул рубашку – новенькую, ее так и откопали в пластиковой упаковке прямо из-под руин. Под прозрачным пластиком были заметны мелкие пятна плесени. Он бросил ее назад в коробку. Что, блин, предлагаете прихватить с собой на свидание с двухтонным звездным посланцем, погребенным в дальнем тупике крупнейшего мирового отстойника?
Он распрямился, обернувшись к Мэри:
– Наверное, ничего.
Она промолчала. Он молча постоял рядом с ней и снова отвернулся.
– Больше мне сейчас делать нечего, – сказал он с порога, – кроме как с тобой прощаться.
Комната располагалась на втором этаже здания. Из окна Мэри проследила, как его фигура появляется снаружи и исчезает – с пустыми руками – за поворотом. Там всегда было очень темно. А там, куда он шел, – еще темнее.
«Ну и пошел к черту, – подумала Мэри, – если ему так приспичило опрометью прыгать в бездну. Найдутся другие, достойней его. Стану для них – товарищей по делу революции – новой Страстотерпицей. Откроюсь им сердцем и бедрами. Теперь я ее понимаю, – сказала она себе, чувствуя удивительное сопереживание призраку трущоб. – Интересно, узнала ли уже Страстотерпица и откроет ли мне, скольких нужно пропустить через себя, вытравливая того, ушедшего?»