– Вы уж простите мою супругу, – неловко произнес Эндпойнт, заметив, что Лиммит глазеет на нее. – Она по утрам не слишком разговорчива.
Он толкнул жену под локоть, и женщина рассеянно поднесла вилку ко рту; глаза ее по-прежнему смотрели в пустоту.
Лиммит отвел взгляд и посмотрел на свою тарелку. Там обнаружились вафли и несколько напоминавших сосиски цилиндриков. Попробовав и то и другое, Лиммит понял, что они изготовлены из продукции Яйцефермы Финикс.
– Когда сегодня вернусь с работы, – продолжал Эндпойнт, – устроим вам обзорную экскурсию. Возможно, посмотрите телевизор с Маффи… то есть миссис Эндпойнт… пока я не…
– Пап, – улыбнулся Эдгар, подняв голову от тарелки, – а почему бы мне нашего гостя не взять с собой в Буэна-Мариконе? Пускай оглядится, как у нас тут в округе Ориндж все устроено. Он ведь должен себя как дома чувствовать, гм?
И юноша подмигнул Лиммиту, который несколькими минутами ранее поделился с Эдгаром новыми подробностями встречи с ОБС.
– Неплохая мысль, – задумчиво проговорил Эндпойнт и развернулся к Лиммиту: – Я вам записку для завуча дам. Он… мой друг.
Эдгар фыркнул, но это осталось без внимания.
– Вам разрешат присутствовать на уроке с Эдгаром. Как вам такая идея?
– Меня это вполне устроит, – пожал плечами Лиммит и снова набил полный рот эрзац-вафель. Потом, улучив момент, покосился на миссис Эндпойнт. Та продолжала улыбаться стенке за его спиной.
После завтрака Эдгар одолжил Лиммиту кое-какую одежду, и они спустились на парковку ЖК. Пройдя вдоль многоцветных рядов авто, Эдгар остановился у чего-то вроде стреловидной БМП с окнами. Машина была кроваво-красная и флуоресцировала в сумраке. Эдгар выехал с парковки на такой скорости, что Лиммита вжало в спинку сиденья из черной синтекожи, и, не разбирая дороги, рванул в направлении утренней тянучки на выезде из района. Маневрируя, Эдгар нежно похлопывал приборную панель.
– Вот это тачка, – сказал он с неимоверной гордостью. – Я ее сам купил, на свои. Она чертовски дорогая.
– Откуда у тебя такие деньги? – спросил Лиммит, которого нервировало, что юноша на каждом повороте еле избегает столкновений.
– А откуда бы? – рассмеялся Эдгар. – Контрабандой набарыжил.
Он явно не шутил.
Под огромной всепокрывающей крышей школьного комплекса Буэна-Мариконе Эдгар отыскал место на парковке, сунул под нос скучающему вахтеру записку, и тот без возражений пропустил их с Лиммитом в главное здание. На миг Лиммиту показалось, что он снова в туннелях Зумпфа, только дополненных раздаточными киосками и оравами тинейджеров; окон нигде не было.
– Херасе пещерка, гм? – спросил Эдгар, пролагая им путь в толпе. Он направлялся к точке между двух киосков, с надписями «EGGOBARS» и «ERGOTONE».
– Надо подождать, – сказал он, уперев ногу в стену.
Постепенно к ним начали стекаться одноклассники Эдгара, с подозрением косившиеся на Лиммита. Эдгар и его очередной клиент обменивались несколькими фразами вполголоса, затем в карман Эдгара переходил рулончик банкнот, а в противоположном направлении – пухлый конверт из пеньковой бумаги, которых у Эдгара было с собой, по впечатлению, неисчерпаемое количество. Лиммит молча наблюдал за происходящим. Стопка купюр в набедренном кармане Эдгара разбухала.
– А кто этот твой кореш? – спросила какая-то девчонка, передавая Эдгару деньги. Она испытующе оглядывала Лиммита; макияж на лице у нее был такого же сливово-синюшного оттенка, как и на полуобнаженной, едва оформившейся груди. Лиммит вяло улыбнулся ей в ответ. Он заметил, что половина девчонок в толпе – вроде этой, а другие скорее похожи на миссис Эндпойнт – ни на что не реагируют и смотрят в пустоту перед собой. Эти последние проплывали мимо Эдгара и Лиммита, не задерживаясь.
– Ты разве не в курсе? – сказал Эдгар. – Блудный сын – вот он кто.
– Че, серьезно?
Девчонка провела по шву джинсов Лиммита указательным пальцем снизу вверх.
– Ну, добро пожаловать домой.
Развернулась и снова исчезла в толпе.
– Что именно ты им толкаешь? – поинтересовался Лиммит наконец, проследив еще за несколькими быстрыми товарно-денежными операциями.
Эдгар задумчиво посмотрел вдаль поверх стада учеников.
– Я им раньше наркоту толкал, – ответствовал он. – Но там маржа слишком хилая, да и потом, любой может даунеры из аптечки у родоков стянуть. А зелье вроде боваина и каинина только в ЛА варят, ты ведь знаешь… Там атмосфера подходящая, гы-гы. Кто будет спецом стараться ради оринджевских овец? В общем, я теперь им вот это втюхиваю.
Он вытащил конверт, похожий на другие, и протянул его Лиммиту.
Тот вскрыл его и вытащил содержимое – стопку листков странной, какой-то скользкой на ощупь бумаги. Сверху лежало фото доктора Аддера, садящегося на мотоцикл; снимок явно сделали без ведома Аддера через телеобъектив. Лиммит перелистал стопку. В основном это и были фото Аддера, сделанные украдкой; на других позировали шлюхи Интерфейса, прошедшие у него операцию. На нескольких оставшихся листках Лиммит обнаружил текстовые версии интервью с проститутками или другими обитателями Интерфейса – впечатления от контактов с Аддером или анекдоты про него. Лиммит сложил листки обратно в конверт.
– Ты хочешь сказать, – проговорил он, – что вот это пользуется спросом?
Эдгар кивнул.
– Отпечатано на специальной бумаге. Через неделю выцветает. Переснять или отксерить не получится, это обеспечивает специальная отражающая структура поверхности. Я – единственный источник.
– А где ты их достаешь? В смысле, ты ж не можешь просто в ЛА сам завалить и снять фото.
Юноша покачал головой:
– Там один чувак их для меня готовит, а потом мы в Зумпфе встречаемся, в условленном месте внизу. Я забираю конверты, а потом отдаю ему процент с выручки.
– Как зовут этого чувака?
– Он называет себя Друа.
Лиммит кивнул. Очередной аспект личности вездесущего социолога: Друа сумел найти своим изысканиям прибыльное приложение.
– А что, Аддером здесь так интересуются?
– Детки, – сказал Эдгар. – Каждую неделю продаю столько, сколько приношу с собой. Это вроде, гм, акта почитания. В ЛА раньше восемнадцати не вырваться, иначе копы тебя на границе округа перехватят и назад отвезут. Ну вот, эти маленькие сводки поддерживают огонь в печурке.
– Ты не барыга, – хрипло рассмеялся Лиммит, – ты, блин, евангелист какой-то.
– Что ты имеешь в виду?
– Слушай сюда, – сказал Лиммит. – К вам сюда доходят новости? Ты слышал про налет мессеров Мокса на Интерфейс?
– Конечно, – ответил Эдгар. – Но Аддер от них ускользнул. Естественно. Официально сообщалось, что он мертв, но на самом деле жив. Осадным Фронтом руководит. Иначе откуда бы Друа эти картинки взял?
Он помахал пеньковым конвертом.
Лиммита осенило. Мерзавец Друа впаривает им старые снимки Аддера; разумеется, дети округа Ориндж не замечают разницы. Миф продолжает жить. Лиммит презрительно фыркнул:
– Я тебе кое-что могу рассказать про вашего обожаемого, неуязвимого доктора Аддера.
– Правда? Ну, например?
Лиммит улыбнулся:
– Да так, ничего особенного. Забудь.
Он помолчал, оценивающе глядя на Эдгара и размышляя над ситуацией.
– Ты уверен, что не хочешь рассказать мне немножко подробнее про ОБС?
Юноша раздраженно отвернулся.
– Забудь, – огрызнулся он. – Что такого ты можешь знать про Аддера?
Толпа редела – пару минут назад прозвенел звонок, и клиенты больше не подходили.
– Идем, – отклеился от стены Эдгар. – Я обычно на английском не сижу, но тебя может прикольнуть.
Когда они появились в классе, урок уже начался.
Десятка три учеников в возрасте Эдгара лениво болтали, разглядывая содержимое только что купленных у него конвертов, а несколько уныло пялилось на большой телеэкран в углу. У стен кое-где торчали пустолицые девчонки; их будто сдали в камеру хранения.
Эдгар подвел его к двум свободным партам у одной кучки болтунов. Лиммиту вскоре наскучил их бубнеж (в основном возгласы восторга при виде очередного снимка Аддера или проститутки), и он переключил внимание на экран. Там сидели двое мужчин – за столом с табличкой:
«АУДИОВИЗУАЛЬНЫЙ ПОДХОД
К ПРЕПОДАВАНИЮ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ:
ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ».
В камеру обращался молодой человек, прилизанный и сладкоречивый, словно ведущий телевикторины. Его собеседник уступал ведущему ростом и, несмотря на гладкую кожу, почему-то казался невероятно старым; Лиммиту мерещилось, что из тела этого человека слили всю флегму, напустили вместо нее жидкий парафин и возвратили к жизни. В этом он напоминал миссис Эндпойнт и пустолицых девах школы Буэна-Мариконе, однако имелось и отличие: взгляд его временами делался чуточку осмысленным. Над тем, что некогда, вероятно, было живым и выразительным лицом, ударной волной взметнулась копна седых волос. Теперь гость сидел безвольно, с обмякшим лицом, уставив мимо камеры расфокусированный взор.
– …И все они, – продолжал молодой человек на экране тоном менеджера по продажам школьных дипломов, – утвердили Ларса Кирие[9] на почетном месте в пантеоне американских литераторов, за что Биоархивный Отдел Департамента Образования и почтил его особым протекционистским отношением.
Изумленный Лиммит подался вперед, внимательнее приглядевшись к экрану. Значит, это Ларс Кирие! Встречавшиеся Лиммиту его книжки в мягких переплетах пожелтели и истрепались; это заставляло предположить, что Кирие давно уже умер.
– Один из таких тревожных научно-фантастических рассказов Ларса Кирие, – сказал молодой человек, – вы найдете на пятьдесят восьмой странице учебника.
Лиммит огляделся, увидел на полу рядом с партой толстый том, поднял его и посмотрел на обложку.
«АВГУРЫ УТОПИИ.
АНТОЛОГИЯ ДЛЯ РЕКОМЕНДОВАННОГО ЧТЕНИЯ ПО НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКЕ».
Продолжая вполуха слушать молодого ведущего, он быстро перелистывал книгу; ему попадались знакомые по брошенной в Финиксе коллекции имена и тексты.