Я провожу рукой по лицу и ощущаю наличие волос. Усы и борода. Длина примерно пара сантиметров. Волосы на голове свалявшиеся и тоже достаточно длинные. Ногти на пальцах рук.
Может, надо попытаться составить в сознании картину прошедших дней, как собирают паззл из кусочков воспоминаний. Я шел через болото, меня кусали комары, и жарило солнце. Я проклинал светило и старался идти аккуратно, чтобы не провалиться в трясину. Потом передо мной появилось препятствие, которое я не смог бы преодолеть. Только обойти стороной. Богиня протянула руку, и я шагнул вперед.
Дальше я ничего не могу вспомнить.
Сжав губы и кулаки, я бегу по утреннему лесу. Нет ничего хуже, чем потерять время. Тут помню, а тут не помню, словно ничего и не было. Однако что-то было, и это бесит меня. Провал в памяти, как засасывающая бездна, — неизвестность точит сознание, заставляя бояться самого себя. Единственная мысль, что удерживает сознание на краю пропасти: всё это пропавшее время я был не один. Со мной была Богиня. Она проследила за тем, чтобы я снова нашел себя.
Туман уходит, уступая место первым солнечным лучам, которые пробиваются сквозь белые облака. Странно, но я радуюсь солнцу. Давно этого не было, — обычно я предпочитаю свету тьму. Облака постепенно расступаются, давая возможность солнцу греть и освещать. Согреваясь, я перехожу на шаг.
И понимаю, что зверски голоден.
Да, именно так. Я очень хочу есть. У меня сосет в желудке. Всего одна мысль о куске хлеба вызывает непреодолимое слюноотделение. Сглотнув слюну, я смотрю по сторонам. Увидев красноватую шляпку сыроежки, иду к ней и, сев на траву, срываю гриб, забыв о том, что надо сохранить грибницу.
Я быстро жую сыроежку, глотаю пищу, и думаю о том, что это самая вкусная еда в моей жизни. Заметив невдалеке еще один гриб, я на карачках ползу к нему, и — снова наслаждаюсь божественным вкусом. Затем ползу к следующему, — только на пятой или шестой сыроежке я снова начинаю адекватно воспринимать действительность. Я сижу, привалившись к дереву, медленно жую и думаю.
Думаю о том, что, судя по всему, я в течение нескольких недель ничего не ел. Глядя на погоду и на природу, можно предположить, что сейчас уже сентябрь, причем вторая половина.
Где я был целый месяц?
Что случилось за этот промежуток времени?
Вопросы, на которые у меня нет ответа.
Я судорожно роюсь в глубинах своей памяти, но ничего не нахожу.
И от этого хочется выть.
Встав на ноги, я осматриваюсь. Обычный лиственный лес, в котором преобладают осины. Встречается рябина и береза. Достаточно много елей, изредка небольшие сосенки, голые кусты и невысокая трава. Красно-желтые кроны деревьев, ветер шелестит сухими листьями.
Тишина и спокойствие.
Заметив невдалеке рябину, обсыпанную гроздьями ягод, я иду к ней и срываю плоды. Ярко-красные ягоды на вкус очень горькие, но я с удовольствием складываю их в рот.
И постепенно успокаиваюсь.
Путь из моего сознания выпали несколько недель жизни. Главное, что я жив и здоров. На мне нет одежды, кроме грязных джинсов и футболки. В следующую ночь я могу замерзнуть, но — я улыбаюсь.
Сейчас я почти сыт.
Мне тепло.
Я чувствую в себе достаточно сил, чтобы идти дальше.
Я уверен, что в ближайшее время я найду всё, что мне надо для выживания в осеннем лесу. Потому что рядом со мной Она.
Та, что за руку выведет меня к свету далеких фонарей.
Мария Давидовна опоздала на работу. Она смогла уснуть только около пяти часов утра, поэтому далеко не сразу среагировала на звонок будильника. Наконец-то встав с кровати, она пошла на кухню, чтобы выпить кофе, но свернула в туалет, где её вывернуло вчерашней пищей. Затем долго собиралась, — собственно говоря, она сделала всё, чтобы позже выйти. Совершенно не хотелось идти на работу, если не сказать, что ненавистна была сама мысль о том, что надо вообще выйти из дома.
Капитан Сергеев сидел рядом с её кабинетом.
— Извините, что опоздала, — сказала Мария Давидовна с виноватой улыбкой.
— Ничего, — отмахнулся капитан, — пока вас не было, я попытался систематизировать всё, что знаю.
— Пойдемте, расскажете мне.
Мария Давидовна открыла кабинет и вошла внутрь. Усевшись за свой стол, она смотрела на капитана, который вытаскивал из портфеля папки, и думала об Ахтине: всего лишь несколько лет назад другой капитан рассказывал о происходящих в городе убийствах, а она пыталась понять, кто это может быть. Тогда она с интересом бралась за новую загадку, еще не подозревая, к чему это её приведет.
Сейчас она тоскливо и без энтузиазма ждала, когда капитан начнет.
Если Ахтин действительно мертв, то с его стороны это будет самым худшим поступком в его жизни. Она даже мысленно усмехнулась, осознав, что думала о том, что лучше живой серийный убийца, чем мертвый любимый мужчина.
— Итак, — негромким голосом сказал капитан Сергеев, — две недели назад, а, точнее, пятнадцатого сентября в Ленинском районе был убит Авдеев Александр, двадцати девяти лет. Молодой и здоровый мужик, правда, в момент убийства он был сильно пьян. Вот он на фотографии, — он подтолкнул к Марии Давидовне карточку, на которой был изображен старательно позирующий мужчина.
— Убили его ударами по голове. Орудие убийства, вот оно, — обычный красный кирпич. Били несколько раз. Расколов череп жертвы, как орех, убийца извлек мозг. Вот на фото видно пустую черепную коробку, — показал пальцем капитан на следующий снимок с места преступления.
— Никаких отпечатков пальцев, никаких следов. Мы опрашивали окружение жертвы, может, у него были враги или он кому-нибудь должен, но ничего интересного не узнали. Зацепится вообще не за что, — разочарованно резюмировал капитан, — я решил, что у меня образовался очередной глухарь. Но через неделю новое убийство, но в этот раз убийце помешали. Жертва, женщина лет сорока, поздним вечером припарковала автомобиль во дворе своего дома, вышла из машины, и он на неё напал. Забил насмерть красным кирпичом, но мозг извлечь не успел: группа подростков проходила мимо, и он убежал с места преступления, хотя молодежь даже не обратила на него внимания. Один из парней просто заметил темную фигуру, которая растворилась в темноте, а потом уже они нашли тело убитой женщины. И снова ничего, — ни следов, ни отпечатков, ни свидетелей.
— Два таких убийства, — это уже серия, — задумчиво сказала Мария Давидовна.
— Именно так мне сказал полковник, и посоветовал обратиться к вам.
Доктор Гринберг смотрела на фотографии жертв, и неожиданно для себя поняла, что впервые в жизни её мутит от вида смерти. Тошнота подкатила к горлу, и она отвела глаза. Глубоко вздохнув, она переборола минутную слабость, и сказала:
— Исходной информации очень мало, но давайте поразмышляем.
Она помолчала, словно собиралась с мыслями, хотя, на самом деле, она пыталась справиться с горечью во рту и внезапным появлением спазма в области желудка.
— Некто поздним вечером нападает на людей, используя для убийства кирпич. Красный кирпич легче, чем белый. Если бы этот некто был достаточно сильным физически, он бы использовал белый кирпич, потому что им убить легче. И череп расколоть проще. Незачем наносить несколько ударов, хватило бы и одного-двух. Таким образом, первый вывод — наш убийца физически не очень силен. Может, поэтому он напал на пьяного мужчину и на женщину, — слабый противник не может оказать достойного сопротивления.
— Судя по этой фотографии, — сказала Мария Давидовна, показав на изображение разбитой головы, — убийца наносил удары кирпичом, ломая кости черепа, затем острым предметом, скорее всего ножом, разрезал кожу на голове. Сначала наносил удары хаотично, чтобы убить, а затем прицельно в область теменных швов на черепе, чтобы открыть череп. Из этого следует, что он знает слабые места черепной коробки. Мозговая ткань извлечена почти полностью, но в этом нет ничего необычного.
— Во втором случае убийца практически добрался до мозга жертвы, но, испугавшись свидетелей, предпочел убежать. Можно предположить, — продолжала осторожно Мария Давидовна, — что убийца слаб духом, то есть он со страхом выходит в ночь, и сам боится того, что делает. Однако — все равно выходит и убивает.
— И теперь возникает вопрос — а зачем ему мозг жертвы? — задав вопрос, Мария Давидовна посмотрела на капитана.
— Зачем?
— Не знаю, — помотала головой доктор Гринберг, — могу только предполагать. Может, он коллекционер, и в своей квартире создал небольшую кунсткамеру, но это мне кажется маловероятным. Возможно, убийца держит дома какое-то животное, например, собаку, и таким образом, разнообразит меню домашнего любимца, но вы и сами понимаете, что эта версия достаточно абсурдна. Я больше склоняюсь к версии, что он сам любит лакомиться мозговой тканью.
— Как это? — спросил капитан, глаза которого расширились от удивления.
— Может быть, наш убийца — каннибал. Причем, из всех органов человека он предпочитает мозг. Естественно, это всего лишь моё предположение, основанное на скудных фактах.
Капитан Сергеев провел рукой по коротко остриженным волосам, с трудом сглотнул слюну, и спросил:
— И что мне делать?
— Искать убийцу. Физически не очень сильного мужчину и душевно слабого человека. Если мотивация убийств — каннибализм, то очень скоро он снова убьет, потому что в последнем случае он не утолил свой голод. Пока ничего больше я сказать не могу, но как только будет больше информации, я смогу лучше вам помочь.
— А почему надо искать мужчину? — уточнил капитан.
Мария Давидовна пожала плечами и спокойно ответила:
— Потому что мужчина во все времена играл определенную роль. Он был, есть и будет — охотником, добытчиком, и в данном случае, убийца выходит на охоту, чтобы добыть мясо. Кроме того, женщине неудобно использовать кирпич в качестве орудия убийства. Она бы выбрала что-то другое, что попроще, прозаичнее. Ну, и эти убийства не для женского ума — мы бы сделали всё или более изощренно и жестоко, или эмоционально и одноразово.