-- О, какъ это превосходно!-- вскричалъ Сигаль.-- Теперь мы покажемъ этимъ негодяямъ, которые похитили нашу Анооръ! Но зато я долженъ буду и свою сестрицу предупредить, прежде, чѣмъ обнять ее, чтобы она подождала, пока я сниму свою электрическую фуфайку!
-- Это, конечно, будетъ резонно! Ну, а теперь пора и въ путь, трости наши готовы!
Въ вестибюлѣ они встрѣтили шестерыхъ матросовъ и Керадэка, вооруженныхъ такими же тростями, сумками и карманчиками, болтающимися на ихъ поясахъ.
-- Какъ наши англичане?-- спросилъ Безымянный.
-- Спятъ точно убитые!-- отвѣтилъ Керадэкъ.
-- Хорошо! Англійскіе власти, явятся сегодня сюда, если свѣдѣнія, сообщенныя Магапуромъ вѣрны, чтобы овладѣть нашимъ, автомобилемъ. Сандерсы, конечно, не будутъ въ состояніи имъ сообщить, куда мы отправились и какъ покинули нашъ домъ!
Сказавъ это, Безымянный сошелъ съ крыльца на дорогу, а за нимъ послѣдовали и всѣ остальные. Вскорѣ они шли уже по тѣмъ мѣстамъ, гдѣ два часа тому назадъ пробирался мнимый Аудъ со своей ношей.
XIV.
Маги и электротехники.
Шедшаго впереди всѣхъ Сигаля поражало сходство мѣстъ съ тѣми которыя онъ видѣлъ на экранѣ телефота. Кусты были повтореніемъ видѣнныхъ, лѣсная тропа та же, вотъ и песчаная пустыня, скала, слѣдъ двухъ лошадей... Все это ему казалось какимъ то сномъ. Сигаль нагнулся къ землѣ и ощупалъ дѣйствительные слѣды. Значитъ докторъ въ самомъ дѣлѣ волшебникъ, чародѣй, магъ, если онъ могъ показать ему путь, пройденный похитителемъ Анооръ два часа тому назадъ!
До скалъ пришлось пробираться, увязая въ песку пустыни, цѣлыхъ два часа. Но вотъ стали выростать все чаще и чаще скалы, иногда преграждая путь своими гранитными массами. Никто не разговаривалъ, не останавливался, и не оглядывался
Путники спустились въ глубокій ровъ, лежавшій на лѣво. Здѣсь уже былъ одинъ голый камень, безъ всякаго признака какой-нибудь растительности.
Солнце было уже высоко; жарко невыносимо, точно въ сушильной печи, потъ катится градомъ, дышать тяжело, ноги съ трудомъ повинуются. Вдругъ Сигаль крикнулъ: путники были въ томъ самомъ кольцѣ, гдѣ Анооръ была передана Аркабадомъ Деливару. Вотъ камни на которыхъ сидѣли вождь и другіе "товарищи Шивы и Кали", а дальше немного открывала черный зѣвъ изъ гранитной скалы пещера Заполаки.
-- Какъ только наступитъ ночь, здѣсь должна умереть наша Анооръ!-- задумчиво произнесъ Безымянный, послѣ продолжительнаго молчанія и указалъ рукою на пещеру.
Въ этой мрачной, темной пещерѣ томилась и ждала смерти беззащитная, бѣдная дѣвочка.
У Сигаля набѣжали на глазахъ слезы.
-- Спасемъ ее, не унывай!-- шепнулъ ему Безымянный и медленнымъ, но твердымъ шагомъ направился къ пещерному(входу. Подойдя къ нему трижды, съ равными промежутками, ударилъ тростью въ скалу и трижды, какъ эхо раздался вибрирующій звукъ, похожій на звукъ отдаленнаго колокола. Затѣмъ Безымянный сталъ терпѣливо ждать.
Черезъ насколько времени изъ мрака пещеры раздался голосъ:
-- Кто нарушилъ молчаніе звучащей скалы?
-- Тотъ, кто есть Жизнь!-- сразу отвѣтилъ Безымянный.
-- Онъ попалъ не на тотъ путь: здѣсь обитаетъ Смерть!
-- Мнѣ должна повиноваться и сама Смерть!
-- Тебѣ извѣстно, что Шива могучъ, великъ и силенъ!
-- Его господинъ -- Вишну, сильнѣе его!
Все смолкло. Немного подождавъ Безымянный подошелъ къ самому входу въ пещеру и повелительнымъ голосомъ произнесъ:
-- Пойди къ своему господину Даливару, владыкѣ "Товарищей Шивы и Кали", и передай ему, что Сынъ Золотого Тигра, хочетъ войти въ убѣжище Заполаки!
Легкое восклицаніе донеслось изъ мрака и послышался прежній голосъ!
-- Слова твои будутъ переданы господину!
Изъ пещеры донесся шумъ поспѣшно удаляющихся шаговъ, затѣмъ все смолкло.
Ни Сигалю, ни Керадэку съ его шестью матросами разговоръ не былъ понятенъ, но всѣ они инстинктивно чувствовали, что они погружаются въ одну изъ тайнъ этой классической страны чудесъ, Индіи.
Вскорѣ изъ мрака раздался тотъ же голосъ:
-- Я принесъ отвѣтъ Даливара: Сынъ Золотого Тигра съ его спутниками могутъ войти въ заповѣдную пещеру; но сначала Сынъ Золотого Тигра пусть докажетъ свое божественное происхожденіе, иначе онъ такъ же падетъ жертвой на алтарѣ Шивы!
-- Я докажу!-- отвѣтилъ Безымянный.
Въ глубинѣ грота нарисовался смутный силуэтъ, который по мѣрѣ приближенія, становился все болѣе опредѣленнымъ и наконецъ уже можно было ясно разсмотрѣть пришедшаго. Это былъ одинъ изъ Товарищей Шивы и Кали, въ бѣломъ тюрбанѣ съ эгреткой, украшенной пятью рубинами кровавыми, драгоцѣнными камнями, посвященными генію-разрушителю -- Шивѣ.
-- Слѣдуй за рабомъ, принесшимъ тебѣ отвѣтъ Даливара,-- проговорилъ маленькій, костлявый человѣкъ, вооруженный только кривымъ кинжаломъ за кушакомъ и краснымъ шелковымъ шнуркомъ Душителей, обмотаннымъ на лѣвой рукѣ.
Проводникъ хлопнулъ въ ладоши и въ пещерѣ замелькали огни. Всѣ отправились за проводникомъ въ самую глубь горы.
Идти нужно было по наклонной узкой галлереѣ, освѣщенной свѣтомъ факеловъ, которые держали, точно отлитые изъ бронзы стражи, стоявшіе около стѣнокъ прохода, на разстояніи 20 шаговъ другъ отъ друга. Пламя факеловъ колебалось, отбрасывая на стѣны причудливыя тѣни и все обливая краснымъ, кровавымъ свѣтомъ.
Галлерея, постепенно разширяясь, приводила къ цѣлому ряду, соединенныхъ между собою, залъ и наконецъ привела къ большой пещерѣ, весь потолокъ которой былъ покрытъ сталактитами и сталагмитами, спускающимися съ 80-ти футовой высоты.
Пещера освѣщалась факелами, воткнутыми въ расщелины стѣнъ. Дымъ отъ факеловъ сгущался вверху и висѣлъ туманнымъ, непроницаемымъ облакомъ подъ сводомъ пещеры.
Вся пещера наполнена была нѣсколькими сотнями человѣкъ, въ бѣлыхъ тюрбанахъ съ налобными, украшенными пятью рубинами, эгретками, съ лицами, скрытыми кроваво-красными короткими масками.
Средина пещеры представляла собой нѣчто вродѣ арены, огороженной краснымъ, невысокимъ барьеромъ, мѣстами покрытымъ изображеніями кровожадныхъ божествъ Шивы и Кали.
На возвышеніи, напоминавшемъ эстраду, прямо противъ входа, сидѣли на красныхъ деревянныхъ чурбанахъ вожди или старшины обществъ; среди нихъ на самомъ высокомъ чурбанъ сидѣлъ ихъ глаза -- Даливаръ.
Многочисленное собраніе это состояло изъ индусовъ всѣхъ племенъ и кастъ. Отъ красноватаго освѣщенія факеловъ, отъ массы красныхъ предметовъ святилища, собраніе это, съ красными масками на лицахъ -- производило впечатлѣніе чего то демоническаго.
Среди толпы можно было замѣтить герольда, оруженосца, поэта -- этого неизбѣжнаго члена всякаго богатаго раджпутанскаго дома, одѣтаго въ тюрбанъ, формой напоминающій греческій шлемъ. Рядомъ съ нимъ вырисовывалась шапка съ загнутыми кверху краями -- уборъ богатаго, знатнаго раджпутана, съ гербовымъ щитомъ въ рукѣ. Невдалекѣ стоялъ пёшъ, т. е. только что выдержавшій установленное испытаніе, (умерщвленіе трехграннымъ кинжаломъ, катаромъ, кабана) юноша, принятый въ общество настоящихъ мужей. Тутъ же находились и женщины, такъ какъ Раджпутанъ единственная страна на востокѣ, гдѣ мужчина считаетъ, женщину равной себѣ. Въ живописныхъ костюмахъ, состоящихъ изъ широкихъ шелковыхъ, со множествомъ складокъ, юбокъ, шелковыхъ лифчиковъ, вышитыхъ золотомъ, высокія, стройныя, онѣ слегка шуршали юбками, сгибая свой стройный станъ.
Въ сторонѣ стояли богатые купцы тахандханы или тарвани, одѣтые въ коричневые кафтаны и афганскія шапки. Тутъ же были крестьяне, рабочіе, всякаго рода мастеровые, состовлявшіе самый главный элементъ собранія "Товарищей Шивы и Кали".
По толпѣ шелъ смутный шопотъ, но когда появился Безымянный и его спутники, шопотъ прекратился. Даливаръ поднялся на своемъ мѣстѣ.
-- Узнаешь ли ты Даливара, чужестранецъ, ты хотѣлъ видѣть меня!
-- Докторъ молча кивнулъ головой.
-- Чего же ты хочешь отъ меня, говори!-- продолжалъ Даливаръ.
-- Я хочу, чтобы ты отдалъ мнѣ жертву, которую браминъ Аркабадъ привелъ къ тебѣ сегодня утромъ!
Въ толпѣ послышался ропотъ, многіе протестовали...
-- Ты слышишь отвѣтъ братьевъ?-- насмѣшливо произнесъ Даливаръ.
-- Да, но это меня не можетъ смутить. Избранникъ Вишну, предвѣчнаго побѣдителя разрушающей силы, требуетъ именемъ Золотого Тигра, чтобы ему повиновались!
Съ этими словами Безымянный поднялъ надъ головой золотую фигурку тигра и поварачиваясь показалъ ее всему собранію.
Всѣ(не исключая и Даливара, молитвенно складывали руки и склоняли головы.
-- У тебя есть священная эмблема, но мы, не простые смертные, а служители божественнаго Шивы, не можемъ преклонитья передъ тобою, пока ты не выдержишь полный искусъ, требуемыхъ нашими обрядами испытаній!
-- Я готовъ!
-- Тебѣ, конечно, извѣстно, что по нашему закону долженъ умереть всякій посторонній, который дерзнетъ проникнуть въ пещеру Заполаки. Изъ этого исключается только тотъ единственный, за кого ты себя выдаешь, такъ какъ онъ -- господинъ всего!
-- Я -- этотъ человѣкъ! Дай мнѣ возможность пройти тѣ испытанія, которыя предписываетъ законъ и не говори такъ много, какъ женщина; назначь искусъ и приведи сюда ту, которую я хочу спасти! Вмѣстѣ съ ней пусть приведутъ бѣлаго ягненка!
Властность и твердость голоса Безымяннаго заставило даже Даливара безпрекословно повиноваться.
-- Приведите сюда жертву, обѣщанную Шизѣ, на поединкѣ боговъ рѣшится ея судьба!-- приказалъ онъ.
Суевѣрные индусы затрепетали при мысли о борьбѣ боговъ, Шивы и Вишну, Жизни и Смерти, и въ ужасѣ смотрѣли на смѣльчака-пришельца, дерзавшаго вызывать на бой ихъ грознаго бога.
И вотъ появилась процессія жертвоприносителей, въ длинныхъ красныхъ одеждахъ, увѣнчанныхъ блеклой листвой, въ маскахъ изъ воска, изображающихъ мертвую голову, ведущихъ на арену испуганную, трепещущую Анооръ.
Анооръ вскрикнула, увидя доктора, Сигаля и матросовъ.
-- Я ждала васъ!
Она готова была кинуться къ нимъ, но палачи удержали ее.
-- Надо подождать, дочь моя,-- обратился къ ней Безымянный,-- я еще долженъ оспаривать тебя у Шивы и Кали, которымъ ты должна быть принесена въ жертву. Но ты не бойся и исполняй безпрекословно все, что тебѣ прикажутъ, тебѣ больше бояться нечего!