Дѣвочка ласково улыбнулась.
-- Мое сердце, отецъ, полно любви къ тебѣ! Разъ ты здѣсь -- я ничего не боюсь!
-- Я жду!-- обратился Безымянный къ Даливару.
Тотъ усмѣхнулся.
-- Пусть приведутъ сюда Саджеба, это безсознательное орудіе воли бога!
Жертвенные служители сейчасъ же положили Анооръ на каменныя плиты, привязали къ четыремъ, вбитымъ въ полъ, желѣзнымъ кольцамъ, а голову положили на каменную плиту.
Продѣлавъ это они разступились въ разныя стороны.
Анооръ лежала, не будучи въ состояніи пошевелиться, но большіе черные глаза ея были устремлены на лицо Безымяннаго.
-- Не пугайся ничего!-- повторилъ онъ ей еще разъ.
Въ то же время издали сталъ доноситься шумъ тяжелыхъ шаговъ, подъ которыми, казалось, содрогались каменныя плиты, громкое сопѣніе и наконецъ на арену вступилъ громадный бѣлый, съ черною головою, слонъ Саджебъ, знаменитый, постоянный палачъ Товарищей Шивы и Кали, который долженъ былъ раздавливать ногою голову жертвы, обреченной на казнь.
Анооръ лежала теперь какъ разъ на томъ мѣстѣ, гдѣ не разъ уже этотъ четвероногій палачъ раздавливалъ черепъ обреченныхъ на погибель этимъ ужаснымъ обществомъ фанатиковъ.
У дѣвушки невольно вырвался крикъ ужаса, когда она увидѣла это страшное чудовище, но увидѣвъ, что Безымянный приложилъ палецъ къ губамъ въ знакъ молчанія, сейчасъ же смолкла.
Но вотъ заговорилъ Даливаръ
При звукахъ его голоса всѣ невольно содрогнулись.
-- Шива хочетъ, чтобы Саджеба раздавилъ голову этой дѣвушки своею-ступнею и чтобы это опоясаніе было окрашено ея кровью -- при этомъ вождь кинулъ на арену кусокъ бѣлой ткани. Все это послужитъ тому о чемъ говорится въ Ригъ-Веда!
-- Вишну требуетъ, чтобы она жила!-- раздался въ отвѣтъ голосъ Безымяннаго.-- И она должна и будетъ жить, иначе за ея кровь будетъ въ отвѣтѣ вся Индія!
Даливаръ, приложивъ ко рту свистокъ, пронзительно свиснулъ. Все кругомъ замерло. Слонъ, какъ бы содрогнулся при этомъ звѣрѣ, посмотрѣлъ на всѣхъ дикими, горящими глазами
И наконецъ уставился на лежащую на полу Анооръ. Испустивъ громкій крикъ, вродѣ звука трубы, онъ двинулся впередъ и занесъ уже ногу надъ головой дѣвушки.
Безымянный въ этотъ моментъ протянулъ по направленію къ нему руку со своей тростью и громкимъ, повелительнымъ голосомъ закричалъ:
-- Вишну воспрещаетъ!
Слонъ вздохнулъ, жалобно заревѣлъ и, шатаясь, сталъ пятиться назадъ.
-- Ступай прочь! крикнулъ ему молодой ученый,-- и слонъ, повернувшись назадъ, покорно скрылся во мракѣ пещеры.
Все случившееся страшно поразило присутствующихъ: никто не могъ понять, какъ этотъ невѣдомый пришелецъ изъ чужой страны простымъ движеніемъ руки подчинилъ себѣ и заставилъ повиноваться страшнаго Саджеба, съ которымъ въ такія минуты еле справлялись пятьдесятъ человѣкъ.
У всѣхъ невольно являлась мысль, что не есть ли дѣйствительно этотъ человѣкъ избранникъ Вишну, за котораго онъ себя выдавалъ.
На лицѣ вставшаго въ это время Даливара читалась нѣкоторая нерѣшительность и сомнѣніе.
-- Продѣланное сейчасъ тобою.-- произнесъ онъ,-- можно назвать чудомъ. Я охотно бы сталъ тебѣ повиноваться, но обряды, завѣщанные намъ самой Кали не должны быть нарушены. Вишну, чтобы подчинить себѣ Шиву, долженъ преодолѣть и выйти побѣдителемъ изъ цѣлаго ряда испытаній!
-- Мнѣ это извѣстно -- презрительно проговорилъ Безымянный,-- всѣхъ испытаній пять, по одному на каждый изъ рубиновъ Шивы!
-- Все это ты знаешь?
-- Да! Въ книгѣ Барутра, въ написанномъ кровью ученіи Шивы, испытанія эти обозначаются такъ: раздавленіе, ядъ, кинжалъ, петля и знаніе!
Услышавъ это многіе глухо зароптали, многіе упали ницъ.
-- Чтобы ты хотѣлъ испытать прежде?
Мнѣ, какъ и всѣмъ, кто состоитъ подъ моимъ покровительствомъ, все это не представляетъ никакой опасности, а потому дѣлай, какъ самъ ты найдешь лучше!
Даливаръ снова пронзительно свистнулъ и въ отвѣтъ на это всѣ присутствующіе стали издавать странные свистящіе звуки, то усиливающіеся и напоминающіе завываніе вѣтра, то. нѣжно стихавшіе и почти замирающіе. Вскорѣ все затихло. Со всѣхъ сторонъ на арену стали выползать змѣи, все увеличивающія количество и составившія теперь цѣлую армію ядовитыхъ змѣй, посвященныхъ богинѣ Кали. Въ числѣ змѣй бросались въ глаза боа-конструкторы, могущіе въ нѣсколько минутъ раздавить буйвола, очковыя змѣи, кобры съ черными пятнами, удавы, укусы которыхъ смертельны, Тутъ можно было, прослѣдить образцы всѣхъ пресмыкающихся Индостана, которые, въ десятилѣтній промежутокъ, съ 1870 года по 1880--причинили смерть 200,000 человѣкъ въ Индіи.
Все это стадо змѣй, шипя, свистя, извиваясь ползло къ тому мѣсту, гдѣ лежала распростертая Анооръ.
-- Дитя мое, не бойся ничего!-- ободрилъ ее Безымянный!
-- Разъ ты здѣсь -- я не боюсь ничего!-- ясно смотря на него отвѣтила дѣвушка.
Ученый пошарилъ въ своемъ кожаномъ карманѣ и досталъ оттуда небольшую свирѣль, поднесъ ее къ губамъ и затѣмъ поднявъ надъ головой, внушительнымъ голосомъ проговорилъ:
-- Эту волшебную флейту заставитъ звучать самъ Вишну! и сейчасъ же раздались звуки медленной тихой мелодіи:
-- Этотъ электрическій свистокъ дѣйствуетъ съ помощью маленькаго аккумулятора!-- шепнулъ Безымянный стоявшему рядомъ Сигалю.
Но на несвѣдующихъ туземцевъ это являлось необъяснимымъ чудомъ.
Теперь уже большинство стояло на колѣняхъ, благоговѣйно смотря на избранника Вишну.
Музыка произвела на змѣй особенное, странное впечатлѣніе.
Всѣ онѣ остановились, поднялись на своихъ хвостахъ, прислушиваясь къ тихимъ звукамъ свирѣли и стали поворачивать изъ стороны въ сторону свои головы.
Къ музыкѣ же прибѣгаютъ обыкновенно индійскіе жонглеры и укротители змѣй.
-- Дайте корзины!-- приказалъ Безымянный.
Черезъ красный барьеръ сейчасъ же стали перебрасывать, большія корзины, служившія жилищами для священныхъ змѣй. Докторъ сталъ шагъ за шагомъ наступать на змѣй и этимъ заставилъ всѣхъ ихъ влѣзть въ свои корзины, которыя затѣмъ прикрылъ крышками.
Волшебная свирѣль смолкла и Безымянный обратился къ Даливару:
-- Продолжай испытанія, но прежде вели отвязать эту дѣвушку: ей трудно такъ лежать на каменномъ полу!
-- Въ тебѣ духъ Вишну, что же ты самъ не отвяжешь ее?-- съ легкой ироніей отвѣчалъ Даливаръ.
-- Я не хотѣлъ этого дѣлать безъ твоей воли, но если ты хочешь...-- и Безымянный протянулъ свою палку къ желѣзнымъ кольцамъ, къ которымъ веревками были прикрѣплены руки и ноги Анооръ. Крѣпкіе пеньковые канаты порвались, точно спаленные огнемъ.
-- Дитя мое, встань и приди къ намъ.
Анооръ быстро вскочила на ноги и радостно подбѣжала къ своимъ.
-- Сестричка! Маленькая моя сестричка!-- восклицалъ счастливый Сигаль, съ глазами полными слезъ.
Но Даливара приводило въ отчаяніе торжество избранника Вишну и онъ скомандовалъ:
-- Кинжалъ и петля!
При этомъ возгласѣ вся пещера наполнилась гробовымъ молчаніемъ. На арену вышли два, одѣтые въ красные костюмы, человѣка, съ голыми руками, выкрашенными краской охрой. Оба они приближались къ Безымянному, причемъ въ рукахъ одного былъ кинжалъ, а другой держалъ натянутый красный шелковый шнуръ. Безымянный стоялъ неподвижно, заложивъ руки за спину.
Черезъ моментъ священный убійца, взмахнувъ кинжаломъ, кинулся на Безымяннаго, но моментально опрокинулся навзничь, страшно извиваясь и корчась отъ боли. Это былъ результатъ прикосновенія къ электрической кольчугѣ доктора.
Когда все вниманіе было отвлечено происшедшимъ, священный душитель воспользовался этимъ моментомъ и незамѣтно подкравшись сзади Безымяннаго, быстро накинулъ ему на шею свой красный шелковый шнуръ и сразу затянулъ петлю.
Но бѣдный душитель подвергся той же участи. Шнуръ его, отъ прикосновенія къ кольчугѣ доктора, порвался напополамъ, какъ бы пережженый огнемъ. Озадаченный этой неожиданностью палачъ въ недоумѣніи уставился на оставшіеся обрывки краснаго шнурка душителей Шивы.
Эффектъ всей этой сцены былъ такъ великъ, что индусы буквально ревели отъ избытка религіознаго чувства. Своды пещеры оглашались бурными возгласами:
-- Слава Вишну, хранителю бытія!
Но вскорѣ Даливаръ прекратилъ шумъ повелительнымъ жестомъ.
-- По закону,-- произнесъ онъ,-- требуется еще одно послѣднее испытаніе!
-- Я жду!-- спокойно произнесъ молодой ученый.
-- Неужели по мудрости ты равенъ самимъ браминамъ, которые изсыхаютъ въ монастыряхъ и храмахъ надъ изученіемъ священныхъ текстовъ божественной мудрости -- Кали?-- съ удивленіемъ спросилъ доктора вождь.
-- Мудрость Вишну больше всякой мудрости браминовъ, такъ какъ онъ начало всякой премудрости!-- холодно отвѣтилъ Безымянный.
Даливаръ махнулъ рукой и вдали гдѣ-то раздалась музыка, напоминающая церковное пѣніе, которое приближалось и становилось слышнѣе; присутствующіе разступились и дали дорогу браминамъ.
Всѣхъ ихъ было 22 человѣка. Одиннадцать первыхъ браминовъ были одѣты въ лазоревыя, украшенныя краснымъ, туники, а вторыя -- въ красныя туники съ лазорево-голубыми украшеніями.
Головы ихъ были сѣды, лица съ впалыми щеками и глазами -- это были лица аскетовъ. Горящій взглядъ ихъ былъ устремленъ куда-то въ пространство, какъ будто они совсѣмъ не думали о землѣ.
Расположились они по обѣ стороны эстрады, въ два ряда, оперлись на посохи и съ опущенными въ землю головами, ждали.
Наконецъ заговорилъ Даливаръ:
-- Высокочтимый Ma-Ни, глаза толкователей священныхъ книгъ Веды! Шива требуетъ, чтобы ты посрамилъ чужестранца!
Старикъ, къ которому обратился Даливаръ, былъ въ группѣ одѣтыхъ въ лазорево-голубыя одежды. Не поднимая глазъ на Даливара, онъ отвѣчалъ:
-- Чего требуетъ отъ насъ нашъ повелитель -- Шива?
-- Неподражаемаго чуда!
Ma-Ни началъ шептать какія-то заклинанія, которыя повторялись за нимъ его собратьями. По окончаніи заклинанія всѣ они одновременно подняли свои одиннадцать посоховъ до высоты лица и разомъ бросили на землю,
Посохи ударились о землю,-- и совершилось чудо.