Видъ смоченнаго кровью этой невинной жертвы бѣлаго опоясанія долженъ вернуть разсудокъ одной молодой женщинѣ, давно лишенной его, но знающей мѣсто, гдѣ хранится это сокровище. Намъ нужно сдѣлать видъ, что мы вѣримъ этому измѣннику и пусть онъ насъ проведетъ къ мѣсту нахожденія утраченнаго сокровища, помощью котораго мы купимъ себѣ дорогую свободу! Теперь зарѣжьте бѣлаго ягненка и кровью его смочите бѣлое опоясаніе, о которомъ я говорилъ, и Даливаръ пусть отправится, какъ онъ обѣщалъ, въ браминскій монастырь на могилѣ Рунджитъ-Сингъ!
Даливаръ вздрогнулъ.
-- Кто тебѣ разсказалъ все это, господинъ?
-- Желающій освободить Индію отъ чужеземнаго ига! Я сказалъ тебѣ и теперь ухожу. Волю свою я проявлю въ Лагорѣ!
XV.
Идиллія.
-- Дорогой Элликъ!
-- Моя ненаглядная Льоо!
И послѣ этихъ нѣжныхъ восклицаній раздавалось два вздоха, напоминавшихъ собою гудѣніе вѣтра въ дымовой трубѣ.
Элликъ и Льоо (уменьшительныя имена отъ полныхъ Александра и Луизы) сидѣли другъ противъ друга въ гостинной единственнаго каменнаго дома въ Шейрахѣ.
Оба этихъ супруга были рыжіе и красные, какъ вареные раки, оба толстые настолько, что, казалось, одежда лопнетъ на нихъ по швамъ, они нѣжно глядѣли другъ на друга глазами полными слезъ.
-- О, Элликъ!-- огорченно промычала Льоо.
-- О, Льоо!-- какъ глухое эхо отозвался супругъ.
Фамилія супруговъ была Глассъ. Господинъ Глассъ занималъ мѣсто присяжнаго комиссара британскаго правительства въ Шейрахѣ. Но, что же такъ удручало нѣжныхъ супруговъ? Какое горестное событіе обрушилось на мирную чету Глассъ?
Жизнь ихъ до сихъ поръ была прекрасна. Пользуясь выгодами своего положенія, они занимались очень удачно торговлей скотомъ, преимущественно овцами. Покупать можно было дешево -- продавать дорого.
Вслѣдствіе жаркаго климата, изъ гигіеническихъ цѣлей и изъ предосторожности, двигаться они старались какъ можно меньше, ѣсть возможно больше.
Постоянно находясь только въ обществѣ другъ друга и будучи этимъ вполнѣ довольны, они считали себя лучшими представителями человѣческой породы."
Живя такимъ образомъ, супруги Глассъ разжирѣли, какъ откормленныя на убой птицы.
Тѣла ихъ обратились въ какія то жирныя, безформенныя туши, что не мѣшало однако имъ восхищаться другъ другомъ и кромѣ этого еще чувствовать какое то презрѣніе ко всѣмъ худощавымъ людямъ.
Достойная чета, безъ всякихъ помѣхъ, предававшаяся быстро прогрессирующему ожирѣнію, была вполнѣ счастлива до тѣхъ поръ, пока внезапно, подобно неожиданному грому, на нихъ не обрушилось распоряженіе отъ имени Губернатора Пенджаба. Распоряженіе гласило, что не далѣе, какъ утромъ, въ Шейрахъ прибудутъ два отряда сипаевъ, съ которыми присяжный комиссаръ долженъ будетъ задержать и конфисковать извѣстный аллюминіевый домъ автомобиль, расположившійся невдалекѣ отъ селенія Шейрахъ, а всѣхъ обитателей этого дома -- арестовать. Далѣе въ бумагѣ говорилось о нѣкоторыхъ подробностяхъ, вродѣ того, напримѣръ, что владѣлецъ автомобиля, называющій себя докторомъ Безымяннымъ, всѣхъ своихъ слугъ одѣваетъ въ костюмы туземнаго покроя, но не смотря на это, внимательный глазъ можетъ узнать въ нихъ европейскихъ моряковъ.
-- О милосердный Боже!-- прочувствованно воскликнула Льоо, когда ознакомилась съ содержаніемъ бумаги.
-- Громъ и молнія!-- сердито пробурчалъ Элликъ. Въ порывѣ отчаянія супруги, забывъ совершенно объ объемѣ своихъ животовъ, кинулись въ объятія другъ друга.
Ночь, послѣ полученія предписанія губернатора была испорчена. Супруги мучились безсоницей, которая для людей такой тучности, считающихъ каждое движеніе невѣроятнымъ трудомъ, является особеннымъ мученіемъ.
На слѣдующее утро измученная безсонной ночью Льоо, жалобно восклицала:
-- Я изнываю, Элликъ! Я совершенно извелась со вчерашняго дня!
-- И я тоже!-- не менѣе плаксиво поддакивалъ супругъ.
Но вотъ послышался во дворѣ лязгъ оружія -- это пришли солдаты. Ихъ было человѣкъ 20, сопровождали ихъ два капрала и одинъ сержантъ, который немедленно же счелъ долгомъ доложить о себѣ Эллику.
-- Мы прибыли сюда, по приказанію губернатора, для задержанія дома-колесницы. Ждемъ вашихъ распоряженій. Сзади за нами слѣдуетъ инженеръ-офицеръ съ необходимыми для перевозки колесницы лошадьми. Намъ приказано дѣйствовать безъ, промедленія:
-- Сейчасъ, сейчасъ!-- взволнованно засуетился Элликъ.
Сержантъ, повернувшись на каблукахъ, вышелъ.
Элликъ Глассъ и вздыхающая Льоо, какъ два шара, покатились за нимъ и спустились во дворъ.
Туземцы-слуги подвели этой дородной четѣ двухъ бѣлыхъ ословъ, на которыхъ въ рѣдкихъ обыкновенно случаяхъ супруги показывались въ улицахъ города. Двое туземцевъ занялись подсаживаніемъ на осла присяжнаго комиссара, а двое другихъ -- его супруги.-- Одинъ изъ слугъ помѣстился рядомъ съ осломъ своего господина, держа надъ нимъ раскрытый бѣлый зонтикъ; другой держалъ надъ госпожей бѣлое, на длинной бамбуковой трости, опахало изъ перьевъ. Такъ тронулись супруги во главѣ отряда солдатъ.
На шоссѣ, за первымъ поворотомъ за селеніемъ, стоялъ алюминіевый домъ-колесница. Приблизясь къ нему, сержантъ Бумъ, поднявъ руку вверхъ, скомандовалъ:
-- Стройся, обходи, оцѣпить этотъ домъ.
Команду повторили капралы Симъ и Самъ.
-- Не должны ли мы, милый Элликъ, опасаться, что обитатели этого дома станутъ защищаться!-- испуганно говорила поблѣднѣвшая Льоо.
-- Конечно, это возможно...-- отвѣтилъ обливающійся потомъ толстякъ.
-- Значитъ намъ угрожаетъ опасность, Элликъ?
-- Совершенно вѣрно, Льоо!
Мистриссъ Глассъ, услышавъ это, такъ привскочила на своемъ сѣдлѣ, что несчастный оселъ покачнулся.
-- Надо держать себя спокойно и строго,-- внушительно проговорилъ британскій агентъ,-- потому что упасть въ присутствіи этихъ сипаевъ -- это значитъ навсегда потерять хорошую репутацію, на которую ляжетъ неизгладимая тѣнь. Особенно же не корректно паденіе лэди!
Лицо супруги покрылось багровымъ румянцемъ.
-- О, Элликъ, не бранитесь: Вѣдь вамъ извѣстно, насколько я конфузлива и робка, какъ молодая газель, впечатлительность моя напоминаетъ мимозу!
Слова эти подѣйствовали самымъ благотворнымъ образомъ на англійскаго комиссара, который проговорилъ, нѣжно глядя и очевидно любуясь этой молодой газелью, напоминающей скорѣе жирнаго быка, этой впечатлительной мимозой, которая вѣсила не менѣе десяти пудовъ.
-- Дѣйствительно, Льоо, вы и теперь остались тѣмъ же прелестнымъ существомъ, какимъ были молодой дѣвушкой, и къ тому же еще избавились отъ одного недостатка вашей молодости: меня угнетала ваша худощавость, но вы настолько геройски сумѣли избавиться отъ нее, что грѣшно и вспоминать объ этомъ!
-- Но, дорогой Элликъ, что будетъ, если люди, которыхъ вы хотите арестовать, окажутъ сопротивленіе?
-- Я, Льоо, составлю протоколъ!
-- А въ томъ случаѣ, если они дерзнутъ прибѣгнуть къ силѣ оружія, начнутъ стрѣлять?
-- Я сдѣлаю то, что я слышалъ отъ солдатъ, т. е. сойду съ коня и лягу плашмя на землю. Солдаты говорили, что въ этомъ положеніи не опасны даже бомбы; вѣроятно этотъ пріемъ хорошъ и по отношенію къ пулямъ!
-- О, да!-- обрадовалась ожирѣвшая лэди.-- Но, знаете, Элликъ, укрыться за этими солдатами прямо невозможно; всѣ они страшно тощи, а вы другъ мой, и лежа, все-таки будете представлять изъ себя хорошую мишень для непріятеля!
Между тѣмъ раздавалась команда Бума, повторяемая капралами Симомъ и Самомъ.
То и дѣло долетали возгласы:
-- Слушай!
-- Обходи, оцѣпляй!
Вскорѣ автомобиль былъ со всѣхъ сторонъ окруженъ цѣпью сипаевъ. Въ домѣ все было спокойно, казалось, никто и не ожидалъ прибытія военныхъ силъ.
Все было погружено въ глубокій сонъ и только спущенное заднее крыльцо и открытая входная дверь, какъ бы приглашали войти желающаго.
Это видимое спокойствіе и ничѣмъ ненарушаемая тишина воспламенили мужество комиссара.
Съ большимъ трудомъ, опираясь на поддерживающихъ его двухъ сипаевъ, онъ, наконецъ, слѣзъ съ сѣдла и лично помогъ сойти своей супругѣ. Напустивъ на себя видъ героя, оглянувъ орлинымъ взглядомъ сержанта и двухъ капраловъ, онъ торжественнымъ голосомъ произнесъ:
-- Идемте, господа! Надо заставить уважать законъ!
Толстый комиссаръ первымъ вошелъ въ аплюминіевый домъ.
Но въ вестибюлѣ, въ слѣдующей залѣ, въ столовой и на террасѣ не было ни одной живой дущи.
-- Странно!.. Конечно, бунтовщики могли заблаговременно уйдти, скрыться!... Это такъ просто... страна населена до безобразія густо, десятки людей могли предупредить негодяевъ о малѣйшемъ движеніи войскъ, о каждомъ секретномъ намѣреніи полиціи. Вѣдь, совсѣмъ недавно, я доносилъ администраціи, что здѣсь слишкомъ густое населеніе и, что невозможно водворить какой бы то ни было порядокъ, пока страна имѣетъ населеніе...
Подобное утвержденіе крайне озабочило сержанта, но, помня, что передъ нимъ начальникъ, онъ осмѣлился только замѣтить, что обитатели дома быть можетъ попрятались во второмъ этажѣ дома-автомобиля.
-- Да, это вѣрно! Но какъ туда попасть?
Весь нижній этажъ былъ тщательно обысканъ, но и признаковъ лѣстницы нигдѣ не находилось.
Выйдя случайно на террасу, комиссаръ замѣтилъ кнопки автоматическаго буфета съ надписью надъ ними, которая гласила, что желающій получить одинъ изъ поименованныхъ на кнопкахъ прохладительныхъ напитковъ -- долженъ только нажать соотвѣтсвующую кнопку.
Комиссаръ рѣшилъ сейчасъ же использовать это любезное предложеніе и потребовалъ себѣ лимонаду, но лишь только онъ надавилъ кнопку, надъ его головой раскрылся одинъ изъ квадратовъ потолка и на бѣднаго толстяка вылился цѣлый ушатъ холодной воды.
Это происшествіе съ мистеромъ Глассъ было совсѣмъ не случайностью, это было одной изъ мѣръ предосторожности, принятой заблаговременно экипажемъ автомобиля.
Сержантъ и капралы, видѣвшіе всю эту сцену, кусали себѣ губы, чтобы удержаться отъ хохоту, который разбиралъ ихъ.
На толстяка, послѣ столь неожиданнаго душа, напалъ страшный приливъ злости на виновниковъ этого непріятнаго приключенія, которое, какъ онъ видѣлъ ясно, ставило его въ очень смѣшное положеніе передъ подчиненными.