Наиндра съ торжествующимъ видомъ обернулась къ своимъ спутникамъ. Лицо ея сіяло радостью, вся она точно преобразилась.
-- Идите за мной,-- сказала она,-- здѣсь вы благополучно выйдете изъ предѣловъ Наиндрапура и никто, даже Аркабадъ, не найдетъ васъ.
Всѣ кинулись къ ней, намѣреваясь осыпать ее разспросами, но она знакомъ пригласила ихъ слѣдовать за ней. Когда Безымянный, Аноора и Сигаль съ медвѣдемъ прошли въ отверстіе каменной стѣны, широкая плита, отступившая въ сторону, медленно двинулась впередъ и, ставъ на свое прежнее мѣсто, совершенно скрыла существовавшій здѣсь проходъ.
Бѣглецы очутились въ узкомъ и темномъ пространствѣ между двумя каменными стѣнами. Въ этотъ моментъ неожиданно блеснулъ свѣтъ. Это Наиндра зажгла свѣчу изъ душистаго розоваго воска, добываемаго изъ резиноваго дерева Аріакъ, какія очень распространены въ Пенджабѣ. Молодая дѣвушка смѣло и не останавливаясь пошла впередъ. Этотъ подземный ходъ, тянувшійся по прямой линіи, велъ куда-то далеко и, по разсчетамъ доктора, простирался за предѣлы Наиндрапура.
Трудно сказать, сколько именно времени шли они этимъ подземнымъ ходомъ, но, по мнѣнію путниковъ, не менѣе часу. Наконецъ, они подошли къ каменной лѣстницѣ съ высокими гранитныы ступенями, очевидно, ведущей на поверхность земли.
Здѣсь безумная поставила свѣчу на одну изъ ступеней и, обернувшись лицомъ къ своимъ спутникамъ, нѣкоторое время молча смотрѣла на нихъ. Затѣмъ она сказала:
-- Прежде, чѣмъ мы двинемся дальше, я хочу объяснить вамъ все, что могло показаться непонятнымъ. Анооръ, милая сестра моя, дай мнѣ хорошенько взглянуть на тебя, прижать отъ всей души къ своей груди. Дай мнѣ возвратить тебѣ всѣ твои ласки, сдѣлать то, чего не смѣла сдѣлать до сихъ поръ, пока мы были окружены шпіонами браминовъ...
-- Наиндра, дорогая,-- радостно воскликнула Анооръ,-- къ тебѣ снова вернулся разумъ...
-- Да онъ никогда и не покидалъ меня,-- съ улыбкой отвѣчала молодая дѣвушка, нѣжно гладя шелковистыя кудри, припавшей къ ней сестры,-- сейчасъ я тебѣ все объясню и ты поймешь, почему въ Золотомъ храмѣ я сдѣлала видъ, что не знаю тебя. А между тѣмъ, я тогда сразу же признала тебя и чуть не умерла отъ радости. О, если бы ты знала, чего мнѣ стоило мое напускное равнодушіе! Но я знала, что десятки глазъ зорко слѣдятъ за мной, я знала, что единственное средство не погубить васъ и себя -- это остаться безумной въ глазахъ всѣхъ окружающихъ.
Васъ, докторъ, я отъ души благодарю за спасеніе Анооръ, этой слабой дѣвочки, которую отецъ передъ смертью поручилъ мнѣ. Если я не ошибаюсь, вы тотъ человѣкъ, котораго несчастная, измученная Индія ожидаетъ какъ своего избавителя. Поэтому позвольте мнѣ горячо поблагодарить васъ. Знайте, что я всегда буду вашей союзницей и пособницей въ святомъ дѣлѣ освобожденія Индіи отъ чужеземнаго ига. "Сокровище свободы" цѣло до сихъ поръ. Я знаю, гдѣ оно находится и укажу вамъ мѣсто, гдѣ зарытъ кладъ, потому, что вполнѣ довѣряю вамъ. Вѣдь вы тотъ, кто вернетъ свободу моей дорогой родинѣ.
А теперь я хочу разсказать вамъ вкратцѣ всю грустную повѣсть моей жизни, чтобъ вы знали всю исторію моего мнимаго безумія!.. Вамъ уже извѣстно, что мой отецъ былъ избранъ хранителемъ тайны "Сокровища свободы". Узнавъ объ этомъ, брамины употребили всѣ средства, чтобы узнать, гдѣ находятся эти деньги. Но никакія хитрости, никакія угрозы не могли принудить отца выдать имъ тайну.
Не гнушаясь никакими средствами для достиженія своей цѣли, брамины рѣшились подкупить меня, семилѣтняго ребенка, чтобы вырвать тайну у отца. Но Брама надоумилъ меня разсказать все отцу. Тогда онъ заключилъ меня въ свои объятья, проговоривъ "Дорогое дитя! Сокровище Свободы хорошо скрыто отъ людей, и я одинъ знаю, гдѣ оно находится. Изъ того, что ты мнѣ сейчасъ разсказала я вижу, что наши враги ни передъ чѣмъ не отступятъ, чтобы обладать этимъ кладомъ и, быть можетъ, я уже приговоренъ ими къ смерти. Но прежде, чѣмъ я умру, я долженъ кому-нибудь открыть эту тайну, чтобы борцы за свободу знали, гдѣ находятся сокровища. Поэтому я все открою тебѣ. Но помни, что ты должна лучше дать себя убить, чѣмъ выдать эту тайну браминамъ.
Только одни борцы за освобожденіе и независимость Индіи имѣютъ право на эти сокровища, которыя принадлежатъ имъ. Помни это. Быть можетъ ты и Анооръ скоро осиротѣете. Такъ береги же свою маленькую сестру, охраняй ее, я поручаю малютку тебѣ. Люби ее, но не довѣряй ей своей тайны, она слишкомъ мала для этого. И отецъ прижалъ меня къ своей груди, запечатлѣвъ на моемъ лбу горячій, долгій поцѣлуй.
Въ слѣдующую ночь онъ разбудилъ меня. Тайкомъ, безшумно спустились мы съ отцомъ въ подвалы и прошли тѣмъ самымъ путемъ, какимъ мы шли съ вами сейчасъ. Отецъ ознакомилъ меня съ секретомъ потайной двери въ стѣнѣ и нѣсколько разъ заставилъ меня продѣлать то, что я продѣлала сегодня на вашихъ глазахъ, чтобы отыскать потайныя пружины. Затѣмъ мы пошли дальше и онъ указалъ мнѣ мѣсто, гдѣ хранится "Сокровище свободы".
Наша ночная прогулка осталась тайной для всѣхъ, и какимъ образомъ брамины узнали, что отецъ все открылъ мнѣ, я до сихъ поръ не могу себѣ объяснить, но только не прошло и недѣли, какъ нашего отца не стало.,
Однажды утромъ онъ отправился на охоту и больше не вернулся домой, исчезнувъ безслѣдно. Впослѣдствіи я узнала, что онъ былъ схваченъ браминами и увезенъ въ храмъ Норъ-Абадъ посвященной богинѣ Деерѣ. Здѣсь въ продолженіи нѣсколькихъ дней брамины звѣрски пытали и мучили его. Наконецъ, послѣ страшныхъ истязаній, отецъ умеръ, не выдавъ своей тайны. Мы съ Анооръ остались одинокими и беззащитными, и брамины рѣшили, что со мной не трудно будетъ справиться. Но память о моемъ отцѣ живой раной жила въ моемъ сердцѣ. Слова его навсегда запечатлѣлись въ моей душѣ и я не могла забыть своей клятвы, данной передъ "Сокровищемъ свободы".
Брамины старались соблазнить меня заманчивыми обѣщаніями, но они не прельщали меня. Тогда негодяи стали осыпать меня страшными угрозами, но я не испугалась; я помнила завѣтъ отца:-- лучше умереть, чѣмъ выдать тайну. И вотъ безжалостные люди нанесли мнѣ страшный ударъ: они отняли у меня Анооръ. Я была въ отчаяніи. Горе сразило меня, но не нравственно, а физически. Я заболѣла острымъ воспаленіемъ мозга. Болѣе шести мѣсяцевъ находилась я въ постоянномъ бреду, на волосокъ отъ смерти.
Но вотъ, однажды, я пришла въ себя. Я проснулась обезсиленная, разбитая, но уже въ полномъ сознаніи. Желѣзное кольцо, сдавливавшее мнѣ черепъ, точно тисками, какъ будто спало. Я чувствовала себя необычайно легко, сознавая, что отъ смерти я вернулась къ жизни. Но вотъ звуки голосовъ привлекли мое вниманіе.
Сквозь опущенныя рѣсницы я увидѣла трехъ человѣкъ, сидѣвшихъ за маленькимъ столикомъ въ нѣсколькихъ шагахъ отъ моей постели. Это были; моя старая служанка Гариба, браминъ Аитаръ изъ Эллора и лордъ Фатсенъ, губернаторъ провинціи Лагоръ.
Какое то инстиктивное чувство побудило меня остаться неподвижной и ни единымъ словомъ, ни единымъ движеніемъ не выдать имъ своего пробужденія.
-- Талль (т. е. врачъ) объявилъ сегодня, что выздоровленіе наступитъ черезъ нѣсколько дней,-- говорила Гариба,-- завтра или послѣзавтра она придетъ въ себя, а черезъ нѣсколько недѣль, благодаря молодому и крѣпкому организму, она будетъ совершенно здорова.
-- Еще нѣсколько недѣль ожиданія,-- поморщился лордъ Фатсенъ,-- за это время какой-нибудь негодяй можетъ найти то мѣсто, гдѣ хранится кладъ и похитить "Сокровище свободы",-- при этомъ глаза англичанина разгорѣлись отъ чувства нескрываемой жадности,-- такія несмѣтныя богатства, такіе безчисленные милліоны, безъ всякой пользы зарыты въ землѣ, тогда какъ въ нашихъ рукахъ они могли бы превратиться въ роскошные дворцы, виллы, парки!..
Браминъ иронически усмѣхнулся.
-- Ба!-- сказалъ онъ,-- "Сокровище свободы" все равно не уйдетъ изъ нашихъ рукъ. Отецъ, безстрашный воинъ, могъ вынести различныя пытки, но это хрупкое изнѣженное существо заговоритъ при первой ранѣ, при первой струйкѣ крови, я въ этомъ увѣренъ. Она обезумѣетъ отъ ужаса и, подъ вліяніемъ страха, выдастъ намъ тайну своего отца.
Я невольно вздрогнула при этихъ словахъ. Не муки пугали меня, но возможность проговориться и такимъ образомъ, измѣнить клятвѣ, данной отцу.
-- Ахъ, какъ я бы желалъ, чтобы часъ ея пытокъ уже насталъ,-- съ возмутительной жестокостью воскликнулъ лордъ Фатсенъ,-- къ чему ждать полнаго ея выздоровленія?
-- Въ угоду безсмысленнымъ предразсудкамъ жителей этой страны, милордъ. Для того, чтобы не вызвать новаго возстанія въ Индіи, котораго англійское правительство предписываетъ избѣгать во что-бы то ни стало...
Слова брамина несказанно удивили меня: значитъ, пока я буду еще больна, никто не посмѣетъ дотронуться до меня, никто не причинитъ мнѣ вреда. Что-то будетъ невидимо охранять меня отъ злобы этихъ коварныхъ людей.
-- Отлично, отлично,-- съ нетерпѣніемъ возразилъ губернаторъ,-- но я не вижу причины откладывать въ дальній ящикъ рѣшеніе столь важнаго вопроса.
-- Ахъ, милордъ, вы, я вижу, совсѣмъ не знаете народа, которымъ призваны управлять,-- не безъ насмѣшки замѣтилъ браминъ,-- необходимо считаться со здѣшними предразсудками. Въ Ведахъ ясно сказано.
-- Ахъ, при чемъ тутъ Веды?
-- Ну, я вижу, мнѣ приходится обучать васъ многому, милордъ,-- съ нескрываемой ироніей отвѣчалъ Аитаръ.-- Надѣюсь, вы не сомнѣваетесь въ преданности намъ Гарибы. Вспомните, что вѣдь она выдала намъ своего господина, она была соучастницей похищенія Анооръ. Ну, такъ спросите ее, которая всѣми фибрами своей души ненавидитъ эту распростертую передъ нами дѣвушку, спросите, не станетъ ли она до послѣдней капли крови защищать и отстаивать Наиндру?
-- Неужели это такъ?-- спросилъ лордъ Фатсенъ, обращаясь къ старой служанкѣ.
-- Да, милордъ. Брама караетъ до самаго дальняго поколѣнія всякаго, кто осмѣлится обидѣть или причинить вредъ существу, лишенному разума. Всякій слабоумный или безумный -- неприкосновенная святыня.
-- Да намъ то какое дѣло до этого, вѣдь Наиндра не сумашедщая.