Помощнички, будь они неладны… И что ведь интересно: упадет человек на улице, так до приезда «Скорой помощи» никто около него не остановится, прохожие будут равнодушно-отстраненно проходить мимо, не обращая на лежащего никакого внимания. Или притворяются, что ничего не замечают. Один черт – что в лоб, что по лбу.
Но стоит только приехать «Скорой помощи»… Из машины вылезти не успеешь, как соберется вокруг твоего пациента толпа доброжелательных представителей общественности, двое-трое сразу же завопят: «Ну где вас носит? Тут же человек умирает!» Кто-то непременно выскажет предполагаемую причину задержки. Причина эта может быть любой, от «таксуют по вокзалам» до «чаи гоняют и в карты режутся». Остальные же начнут давать советы. Процентов сорок от числа собравшихся-столпившихся достанут телефоны и начнут съемку.
Один увлеченный своим делом парнишка сказал Данилову, накладывавшему шину на сломанную ногу пациентки: «Вы бы подвинулись боком, доктор, а то мне из-за вашей спины не видно, что вы делаете. Сели как монумент». Данилов, не отрываясь от дела и даже не повернув головы, посоветовал настырному хроникеру отправиться по общеизвестному в России адресу, забрав с собой свою видеоаппаратуру, и там уж, не мешая никому, вдоволь заниматься съемками. И парочку-троечку существительных с прилагательными добавил, не без этого. Ничего – больше никто не беспокоил, хотя снимать продолжали. Лежит небось до сих пор где-то на Ю-тубе ролик под названием «Матерщинник со «Скорой» или, например, «Врач-убийца общается с народом». Ну и хрен с ним, пусть лежит для истории. Раз Ю-туб существует, должны же храниться на нем видеоролики.
– Всем костылять замучаешься, – ответил Данилов.
– Я сам из города Апатиты Мурманской области. – Сергей часто вспоминал, откуда он родом, противопоставляя свою родину столице Москве и Подмосковью. – У нас все по-другому.
– Ну, если ползать, как беременные тараканы, то и до завтра не потушите! – крикнули из толпы зевак.
– Еще как минимум две машины подогнать надо! – отозвался другой голос.
– Где их взять – давно все разворовали! – добавил третий.
Данилов представил, как, наверное, пожарным, слышащим такую, с позволения сказать, оценку своей деятельности, хочется развернуться и обдать советчиков и комментаторов мощной струей воды.
Словно в ответ на комментарии, к дому, немилосердно завывая сиреной, подъехали еще две пожарные машины, из которых на асфальт горохом посыпались пожарные. Скромно, без сирены и с выключенной мигалкой, подъехал автомобиль местной «Скорой помощи». Безошибочно вычислив коллег, водитель остановился в двух метрах от Данилова и закончившего к тому времени курить Сергея.
– Леша, – представился молодой, спортивного вида парень, вышедший из кабины. – А это – Валя, мой фельдшер.
Круглолицая, немного рыхловатая Валя была постарше своего доктора лет на пять. Данилов с Сергеем представились, пожали Леше руку, а Вале кивнули.
– Нас прислали дежурить на пожаре.
– Нас тоже, – ответил Данилов. – Но пока пострадавших нет.
– Все контуженные самотеком отправились в ЦРБ, она рядом, вон за тем поворотом, – врач Леша указал рукой вправо.
– Прямо все сами? – не поверил Данилов.
– Кого-то соседи отнесли. Мы только что из приемного отделения, там такая кутерьма. А в салон к вам заглянуть можно?
– Да, – разрешил Данилов и, улыбнувшись, добавил: – Только осторожно.
Леша сунул голову в салон, повертел ею, поцокал языком, выражая одобрение и зависть, и, обернувшись к Данилову, сказал:
– Круто!
– В сущности, ничего особенного, – поскромничал Данилов. – У ваших БИТ-ов (БИТ – специализированная бригада интенсивной терапии), наверное, не хуже.
– Никакого сравнения, – пренебрежительно скривился Леша. – Небо и земля!
Фельдшер Валя в салон к Данилову заглядывать не стала. Посмотрела на горящее здание, вздохнула и с чувством сказала:
– Проклятые сварщики! Набирают же всяких дебилов!
– Вы уже знаете, кто виноват? – удивился Данилов.
– Весь город в курсе! – ответила Валя, ничуть не смутившись недоверием. – Вчера начали на лестницах решетки варить, а сегодня с утра пораньше рвануло.
– Скорее всего, баллон рванул, – поддержал водитель Сергей. – Утечка газа в квартире взрыва такой силы не вызовет. А тут вон сколько окон повышибало. Правила работы на газовом оборудовании соблюдать надо.
– Верно, – согласились остальные.
В не затронутой пожаром и не обрушившейся части дома спасатели никого не нашли. Как только пожар был потушен, начались работы по разбору завалов. Пожарные уехали, правда, одна машина осталась на месте, на всякий случай. К дому подогнали экскаваторы и бульдозеры.
Вскоре под плитами обнаружился первый пострадавший – мужчина в тренировочном костюме. Второй спасатели нашли женщину с размозженными ногами. Занимаясь с ней, Данилов искренне удивился тому, что она еще жива. Затем нашли два трупа, мужской и женский, чуть позже – изуродованные останки двух мужчин в оранжевых комбинезонах, тех самых сварщиков, которые укрепляли лестничные решетки в первом подъезде…
По статистике, примерно сорок процентов от общего числа пострадавших в завалах получают легкие травмы, двадцать процентов получают травмы средней тяжести, такая же часть получает тяжелые и крайне тяжелые травмы.
Уже стемнело, когда Данилов передал бригаде «Скорой помощи» последнего пациента. Все найденные, как живые, так и мертвые, были опознаны. Несколько спасателей остались, чтобы завершить расчистку фасада и срезать угрожающую обрушиться плиту балконного перекрытия в одной из горевших квартир на третьем этаже. Остальные, в том числе и Данилов, вернулись на базу.
– Давно я так не выезжал, чтобы полдня баклуши бить, – сказал Сергей на обратном пути.
– На работе вроде как баклуши бить не положено, – сказал Данилов, – но с другой стороны, когда пострадавших мало, это же прекрасно. Так что наши баклуши праведные.
– Хорошо хоть, что рвануло в десятом часу.
– Почему? – не сразу понял Данилов. – А-а, большинство разошлось – кто на работу, кто в школу?
– Вот именно. Ах, чтоб тебе! – Сергей коротко посигналил помятой вишневой «девятке», нахально подрезавшей их автомобиль. – Интересно, есть во всем этом какая-то закономерность?
– В чем?
– В том, что кто-то попадает в такие вот ситуации, а кто-то их благополучно избегает. Один, может, заболел, остался дома и погиб, а другого из отпуска срочно на работу вызвали, поэтому он остался жив. А пока на работу ехал, крыл свое начальство в хвост и в гриву. Но это я к примеру. Вопрос в том, случайно ли все или предопределено?
– Хороший вопрос, – кивнул Данилов. – А сам-то как думаешь?
– Не знаю. – Не выпуская руля из рук, Сергей пожал плечами. – Знал бы – не спрашивал. Хочется, конечно, верить, что предопределено.
– Почему?
– Так спокойнее. – Сергей на миг обернулся к Данилову и сверкнул белозубой улыбкой. – Если предопределенное неизбежно, то и париться не о чем и незачем, все равно ничего не изменишь. У провидения свои соображения, против которых не попрешь. А вот если нет, все случайно, то это уже обидно. Получается, что какие-то мелочи могут привести к фатальным последствиям, без причины, просто так. Несправедливо. Был человек, жил, трепыхался, потом – раз, и нет его. Вот это самое «раз» больше всего и пугает. Слишком уж легко и просто обрывается жизнь…
– Думай, как удобнее, как больше нравится, – посоветовал Данилов, – ответа на этот вопрос все равно не найти.
– А вдруг?
– Вдруг только кошки плодятся, – невесело улыбнулся Данилов.
Он вспомнил печальный эпизод из собственной биографии, когда молодой доктор Данилов приехал на вызов в общежитие у станции метро «Рязанский проспект» и получил по голове обрезком водопроводной трубы от впавшего в психоз эпилептика-китайца, к которому соотечественники и вызвали «Скорую помощь», почему-то указав в качестве повода «болит живот».
Данилов в тот день работал один, без фельдшера. Если бы они были вдвоем, то, может, и обошлось бы. Хотя нет, наверное, – дурное дело нехитрое. Распахнул дверь на стук, ударил врача по голове и убежал. Хорошо еще, что приступы мучительных головных болей в последнее время возникают реже, чем раньше. То ли время лечит, то ли с возрастом начинаешь меньше брать в голову, оттого-то она меньше болит.
Почему этот проклятый вызов достался Данилову, а не кому-то еще? Не повезло? Или молодой доктор Данилов просто-напросто раздражал провидение отсутствием у него каких-либо проблем? Или все же не повезло? Впрочем, врачи из нейрохирургического отделения сто пятнадцатой больницы, где после травмы пришлось проваляться месяц, уверяли, что он удачлив. «Скажите спасибо, что не стали идиотом», – ободряюще говорили они. Что ж, спасибо, только непонятно кому: чокнутому китайцу, что ли?
Стоит только начать задумываться над подобными проблемами, как мысли накручиваются одна на другую, не желая упорядочиваться, и к какому-то выводу прийти невозможно. Ах, Сережа, провокатор, подсунул же информацию к размышлению!
Машина уже стояла в гараже с выключенным двигателем. Сережа вышел и через открытую дверь недоуменно смотрел на Данилова, продолжавшего сидеть на своем месте. Тот тряхнул головой, словно выкидывая ненужные мысли, вылез из машины и пошел в туалет умываться. К месту (или не совсем к месту) вспомнилась одна из битловских песен. Данилов шел по коридору, не слыша собственных шагов. Все звуки заглушил голос Леннона:
The deeper you go the higher you fly
The higher you fly the deeper you go
So come on come on
Come on is such a joy
Come on is such a joy
Come on lets make it easy
Come on lets make it easy.
Take it easy take it easy
Everybody’s got something to hide except
for me and my monkey…