Карл и Стивен, как и обещали, выгрузили наши чемоданы и готовы были нести их вслед за нами. Стиву не повезло — ему достались оба чемодана Санни, а моя жена всегда отличалась стремлением взять с собой как можно больше полезных и необходимых вещей.
Люди возле машин тоже смотрели в ту сторону, где сверкало и блестело непонятное нечто, и хотя они были обращены к нам спинами, я узнал двух одетых явно не по погоде сенаторов США, одну конгрессменшу и высокого, как профессиональный баскетболист, политика — обладателя весьма эффектной серебристой шевелюры, который поворачивался то в профиль, то полуанфас, с удовольствием позируя перед репортерами, азартно отталкивавшими друг друга в попытке пробиться поближе к непонятному предмету, столь заманчиво сверкавшему почти в самом центре замусоренной парковки. Несколько бригад тележурналистов успели установить прожекторы, так что поначалу я даже подумал, что это их свет заставляет непонятный предмет так ярко блестеть.
Голова, увенчанная аккуратно уложенными серебристо-седыми волосами, в очередной раз повернулась, и взгляд зеленоватых глаз знаменитости на мгновение остановился на мне. Интересно, подумал я, что наболтали в Вашингтоне торговцы, если в наше захолустье прикатил сам вице-президент? Он выглядел очень внушительно, возвышаясь над толпой на добрых две головы, к тому же от него исходила аура власти, которая окружала его словно невидимой стеной. Впрочем, помимо этой незримой стены вице-президента окружала стена видимая, состоявшая из полудюжины крепких мужчин в одинаковых темных костюмах. Еще несколько телохранителей держались рядом со Сделкой.
— Пап?.. — подал голос Алекс. — Мне ничего не видно! — Мой сын был высоким парнишкой, но только для своего возраста, поэтому с его наблюдательной позиции в четыре с половиной фута от земли он мог видеть только спины больших шишек.
— Хочешь, посажу тебя на плечи? — предложил я. — Когда-то тебе это нравилось.
Мой девятилетний сын нахмурился.
— Ну, не знаю… Я все-таки уже не маленький.
— А ну-ка, дайте мне размять мои старые косточки!.. — раздался рядом еще один голос, говоривший с густым южным акцентом. — Думаю, никто не станет смеяться, если один джентльмен поможет другому молодому джентльмену взобраться повыше!..
Я обернулся. Сделка ухитрился освободиться от своих телохранителей и оказался прямо позади нас. Торговцы умеют удивительно быстро поворачиваться — разумеется, когда им этого хочется. Прошло несколько секунд, прежде чем первый телохранитель, отдуваясь и сопя, занял свою стратегическую позицию позади Сделки, оттеснив в сторону двух наших носильщиков.
Если вам стало интересно, почему Сделка вдруг заговорил на южный манер, я могу это объяснить. В присутствии большого количества людей торговцы стараются сделать все, чтобы выглядеть максимально безопасными и безвредными. Этот маскарад включает различные варианты произношения и речевые обороты, которые могут разниться в зависимости от обстановки, однако неизменно бывают по провинциальному цветистыми.
— Я так и думал, что тебя тоже сюда вызовут, — сказал я Сделке. — Кстати, где ты взял эту идиотскую реплику насчет «старых косточек»?
— Именно для этого меня и разыскивало начальство… — Сейчас машина-переводчик Сделки была настроена так, чтобы слова торговца мог слышать только я. В качестве моего куратора и друга со мной он мог не притворяться глуповатым клоуном и не демонстрировать показное дружелюбие. — Гуюки сообщили моему начальству и вашим властям, что ты принял их предложение. Кроме того, они потребовали, чтобы кто-то из торговцев, а точнее — я, в обязательном порядке присутствовал при твоем отбытии… Что касается источника моей цитаты, то она взята из работ некоего Уолтера Келли, ныне, увы, покойного [25].
— О'кей, — кивнул я. — А теперь скажи, на что все эти типы уставились?
Прежде чем ответить, Сделка опустил свое щупальце и согнул кольцом так, что получилось удобное сиденье. В последние два года торговец часто бывал у меня дома, и я подозревал, что мой сын считает его чем-то вроде комбинации большой игрушки и спортивного снаряда. Вот и сейчас он подпрыгнул и с размаха опустился на импровизированное сиденье, которое приготовил для него Сделка. В следующую секунду торговец поднял ребенка высоко в воздух, проделав это с такой же легкостью, с какой я поднял бы горошину.
— Держись крепче, Док! — громко сказал Сделка, причем в его голосе снова прорезались южные интонации.
Продолжая удерживать Алекса на весу (щупальце, на конце которого сидел мой сын, даже ни разу не качнулось), Сделка без труда расчистил дорогу для меня и Санни, легко и непринужденно раздвигая людей корпусом, словно ледокол, движущийся через арктические ледяные поля. Впрочем, когда люди оборачивались, чтобы посмотреть, что это за штука мягко и неумолимо надвигается на них сзади, они сами спешили уступить дорогу: похоже, мало кто из присутствующих когда-либо видел торговца во плоти. По идее, именно Сделка должен был стать центром всеобщего внимания, и я, как ни старался, так и не смог представить, что же могло отвлечь зевак от столь примечательного зрелища, как настоящий тсф.
— Прошу прощения, сэр и мадам, — окликнул нас кто-то из секретных агентов. — Не могли бы вы пропустить нас вперед?
Вполне понятно, что профессиональные охранники хотели находиться как можно ближе к тому, кого их послали охранять, но Сделка протянул поверх моего плеча одно из своих щупалец и слегка постучал агента по груди. Тот понял намек и больше нас не беспокоил.
Из толпы мы выбрались неподалеку от вице-президента, и я наконец получил возможность как следует рассмотреть объект, привлекший всеобщее внимание. Эта блестящая штука чем-то напоминала старомодный киноэкран или, точнее, его призрак; Во всяком случае, она была тонкой, как мыльный пузырь, и постоянно колыхалась, словно занавеска на сквозняке. Эл, наверное, назвал бы ее «пленчатой». На колышущейся поверхности появлялись и исчезали движущиеся изображения людей и инопланетян, почему-то окрашенных в самые неожиданные цвета. Из-за этого мне трудно было разглядеть их во всех подробностях, но мне показалось, я узнал Сделку, Гару, Эла, Хаксель — и вашего покорного слугу.
— Хорошо, сдаюсь, — проговорил я после довольно продолжительной паузы. — Что это? Испорченный видеоэкран?
В ответ Сделка неопределенно взмахнул щупальцами.
— Сдается мне, старина, это посадочный маяк. Я только никак в толк не возьму, зачем гуюкам вообще понадобилась эта штука! Они ведь могут…
Позади меня раздались громкие сердитые голоса, и я обернулся посмотреть, в чем дело. Агенты, которые тащили наши чемоданы, и агенты, охранявшие Сделку, громко спорили из-за того, кто где должен стоять. За их спинами трое моих приятелей из НАСА ухмылялись и показывали мне поднятые большие пальцы. Я ухмыльнулся в ответ, однако самый вид знакомых лиц заставил меня ненадолго вернуться в те далекие времена, когда мы работали вместе. В течение нескольких очень странных секунд я смотрел на происходящее глазами человека, который был на двадцать пять лет моложе, ясно различая произошедшие за это время перемены, и мне казалось, будто между мной прошлым и мной нынешним лежат не жалкие четверть века, а по меньшей мере несколько столетий.
Например, теперь косметикой пользовались не только женщины, но и мужчины. Благодаря широкому использованию инфоматов, человеческие глаза превратились в подобие видеокамер, изображение с которых в любой момент могло оказаться в мировой информационной сети, поэтому большинство людей пребывали в постоянной готовности к съемке крупным планом. Тональные нанобальзамы для зубов и волос, нанокремы для кожи и прочая нанокосметика позволяли месяцами поддерживать прически и улыбки в безупречном состоянии. Светлокожие люди использовали нанозагар, смуглые щеголяли эрзац-румянцем. Далеко не все мужчины использовали тушь для ресниц, однако белки глаз у всех были точно фарфоровые. Неужели, подумал я, мы постепенно превращаемся в искусственных людей, состоящих не столько из плоти и крови, сколько из пластика и электронных механизмов? Это последнее соображение пришло мне в голову, когда я заметил по меньшей мере шестерых мужчин, размахивавших в воздухе руками, словно они работали с сенсорным экраном. Еще сравнительно недавно я бы решил, что эти люди нуждаются в моей профессиональной помощи. Кроме того, особого внимания заслуживала одежда последнего поколения…
Щелчки, которые издавал Сделка, отвлекли меня от дальнейших размышлений.
— С другой стороны, — громко сообщил торговец, — возможно, это никакой не маяк, старина. Этих ребят не поймешь, пришельцев то есть… Ну а гадать… Мы ж не гадалки, верно?
Пародируя южный выговор, Сделка слегка перебарщивал, но я тем не менее расслышал, как несколько человек в толпе хихикнули.
— Видишь на экране знаки в форме человеческой руки? — добавил Сделка уже значительно тише.
Ничего такого я не видел и даже после подсказки торговца разглядел упомянутые знаки далеко не сразу, однако спустя какое-то время я их заметил — заметил и удивился, как я не обратил на них внимания раньше, ведь они были единственным, что колышущаяся поверхность транслировала постоянно.
— Теперь вижу, — ответил я, также понижая голос. — Только это не человеческие руки, Сделка. Это… ума не приложу, у какой расы по четыре пальца на верхних конечностях.
— Ты серьезно?
— Ах да, большие пальцы не считаются, верно? Но тогда… — Обогнув Сделку, я решительно шагнул к экрану. Когда я оказался совсем рядом с ним, мою кожу словно закололи сотни невидимых иголочек, а во рту появился металлический привкус — последнее, впрочем, могло быть следствием легкого страха, который я испытывал. Стоило мне приблизиться, как изображение руки проступило четче, а главное, оно перестало перемещаться по всему экрану, замерев сравнительно недалеко от земли, так что приложить к нему пальцы оказалось очень простой задачей.
Физически, но не морально… Кажется, в решительный момент мне все же удалось не зажмуриться, однако в глубине души я был почти готов к тому, что вот сейчас с неба под рев реактивных струй спустится какой-нибудь сверкающий супераппарат. Но ничего такого не произошло. Призрачный серебристый экран передо мной всего лишь перестал мерцать и превратился в прямоугольник — высокий, вертикальный и гладкий, как пластиковая игральная карта. Внутри него на уровне земли появился прямоугольник поменьше, который был то ли идеально прозрачным, то ли вообще представлял собой сквозное отверстие. Во всяком случае, сквозь него я отчетливо видел дальнюю часть парковки, тогда как большой прямоугольник продолжал показывать странные разноцветные картинки.