Время вновь разогналось до своей обычной скорости. Мяч, словно небесный болид, метнулся в обратную сторону, оттолкнулся от половины корта соперника и, на считаные миллиметры разминувшись с ракеткой критика Васильева, вылетел за пределы площадки. На мгновение лужайка застыла в полном молчании. А затем трибуны словно разорвало восторженным воплем. Вряд ли у пары Фальк – Вансовский были свои болельщики и почитатели до начала матча, но после его окончания в глазах дачников они стали просто богами. Толпа высыпала на корт, подхватила игроков на руки и понесла к судье. Старичку оставалось лишь развести руками – сегодняшняя игра задумывалась как дружеское соперничество, и уж точно никто не рассчитывал на вручение каких-то медалей и призов победителям. Толпу это не удовлетворило. Присутствовавший на матче Виктор Львович Козлов, владелец гостиницы «Швейцария», объявил, что по случаю такой демонстрации атлетизма и спортивных качеств даст в честь победителей праздничный банкет в своем ресторане. Всех зрителей он, конечно же, пригласил. Фальку и Вансовскому ничего не оставалось, кроме как дать клятвенное обещание присутствовать – иного бы ответа жители Зеленого луга не приняли.
– Ну, спасибо вам, Василий Оттович! – хлопнул его по плечу коммерсант. – Я, откровенно говоря, боялся, что здешнее общество меня не примет, но этот матч, кажется, сделал мне восхитительную и, заметьте, практически бесплатную рекламу. Вообще, удивительно, насколько вас здесь любят!
– А что, не должны? – удивленно спросил доктор.
– Это не в упрек, Василий Оттович, – замахал руками Федор Романович. – Просто сами знаете, как наш народ относится к чужакам. А вы, как бы ни старались, будете чужаком, хоть и обрусевшим.
– Странные у вас мысли, господин Вансовский, – не нашелся с ответом Фальк.
– Да? Может быть. А все-таки – не думали, скажем, сменить фамилию и отчество на что-нибудь посконно-привычное, м? «Фальк» – это же «сокол» по-немецки, если не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, – кивнул доктор.
– Ну вот! Были бы, скажем, Василием Олеговичем Соколовым! – хохотнул Вансовский. – Ладно, простите, что-то я все о мрачном в такой момент… В общем, за мной должок! Увидимся вечером на банкете. Заодно на конкурентов посмотрю!
Отправляясь в курзал, дабы умыться и переодеться, доктор заметил Лидию на главном крыльце. Вокруг девушки с очевидными намерениями уже крутился расфуфыренный Эдуард Сигизмундович Шиманский.
– Мадемуазель, я впервые вижу юную прелестницу, которой так идут очки и книга! Поверьте мне, дорогая, вы уникальны!
– А вот вы мне напоминаете с десяток таких же малоинтересных господ, – не очень вежливо отозвалась Шевалдина.
– Ох, зачем же вы так жестоко со мной! – схватился за сердце польский Казанова. – О чем ваша книга? Она на французском? Вы знаете французский? Это язык любви!
– Нет, она на немецком! – отрезала Лидия. – И, насколько мне известно, это язык войны и порядка!
Она сунула потрепанный томик ему под нос, будто распятие – вампиру из ее любимого «Дракулы». Реакция Шиманского ее удивила. Он уставился на книгу и выдохнул:
– Matka Boska[27]! Что вы с ней сделали?
– С кем? – опешила Лидия.
– С книгой вашей тетушки! – воскликнул поляк, решительно схватил девушку за руку и повторил: – Что вы с ней сделали?
Василий Оттович, тактично наблюдавший эту сцену со стороны, понял, что пришло время вмешаться.
– Эдуард Сигизмундович, вам не кажется, что дама значительно моложе вашей привычной клиентелы? – поинтересовался он, остановившись у крыльца.
Шиманский побледнел, выпустил руку Лидии и отступил на шаг назад.
– Откуда вы знаете?! – потребовала ответа девушка. Однако Эдуард Сигизмундович уже сбежал по ступенькам и быстрым шагом направился в сторону моря.
– Василий Оттович, что же вы стоите?! Надо его догнать! – обратилась к доктору Лидия.
– И что сделать? Отхлестать теннисной ракеткой? – поинтересовался Фальк, не двигаясь с места.
– Но ведь… – Шевалдина задохнулась. – Но ведь он знал, что у тетушки была такая же книга! Откуда?
– Мне тоже показалась любопытной эта деталь, – подтвердил Василий Оттович. – И я всенепременно передам ее полиции. Но гоняться за посторонними мужчинами не намерен. Право слово, чего вы ждете? Что он честно ответит на ваши вопросы?
– Допустим! – запальчиво топнула ножкой Лидия.
– А если нет? – спросил доктор. – Будете его пытать?
– Нет, – фыркнула Лидия и притворно задумалась: – Но вы же врач! Вы знаете не только как лечить людей, но и как делать им больно, так?
– Знаю, но для того и давал клятву Гиппократа, чтобы этими знаниями не пользоваться, даже если очень хочется, – невольно улыбнулся Фальк. – Значит, это и есть книга, из-за которой весь переполох?
Лидия посмотрела на томик в руках и протянула его доктору. Тот аккуратно принял книгу и принялся ее рассматривать. Издание явно знавало лучшие времена: корешок оказался частично порван, синяя обложка – протерта, а позолоченные буквы почти выцвели. «Geschichte der Frühlingswiese», – скорее угадал, чем прочел Фальк.
– Вы не представляете, как долго я за ней охотилась. Обошла все антикварные книжные лавки в Петербурге. А уж во сколько мне обошелся этот бедный томик… – продолжать Лидия не стала.
– Уверены, что это она?
– Несомненно. Конечно, тетушкин экземпляр был в куда более пристойном состоянии. Видимо, это и удивило господина Шиманского.
– Хорошо, – кивнул Фальк. – Оставьте ее мне. На досуге прочитаю и…
– Нет уж, Василий Оттович! – обиженно тряхнула кудрями Лидия. – Вы обещали помочь мне с переводом! Вот и помогайте!
– Что, сейчас? – опешил доктор.
– Да, сейчас! Никаких там «на досуге почитаю»! – отрезала Шевалдина.
– Всю книгу?!
– Во-первых, она тоненькая! Там просто шрифт большой! Во-вторых – меня устроит краткое содержание.
Василий Оттович возвел очи горе и бессильно вздохнул.
– Хорошо, будь по-вашему! Можем сесть в кафе курзала.
– Отлично! – обрадованно захлопала в ладоши Лидия, но затем подозрительно принюхалась, наморщила носик и робко попросила: – Только, Василий Оттович, не могли бы вы умыться и сменить одежду? От вас, простите, пахнет как от мужика…
Глава шестнадцатая
Самым нужным и самым важным считалось у него по географии черчение карт, а по истории – знание хронологии.
Сесть в курзале им не удалось. Когда освежившийся и переодевшийся Василий Оттович вошел в зал, то обнаружил его абсолютно забитым – разительный контраст по сравнению с пустым кафе, которое он застал в день судьбоносного разговора с Платоновым. Шум в помещении стоял соответствующий.
– Нет, здесь спокойно посидеть не удастся, – констатировал Фальк.
– Боюсь, дачу тетушки, по уже озвученным причинам, предложить не могу, – извиняющимся тоном сказала Лидия.
– Что ж, тогда приглашаю к себе, – пожал плечами Василий Оттович. – Разместимся в беседке.
– А это не даст почву для слухов? – покраснела девушка.
– Лидия Николаевна, поверьте, незамужние мужчина и женщина, появившиеся вместе в любом общественном месте, гарантированно дадут почву для слухов, – усмехнулся Фальк. – А уж если мы попытаемся скрыться – и подавно!
Пройтись решено было по гравиевому променаду вдоль пляжа у последней линии высоченных корабельных сосен. Ветер приносил от воды крики чаек и терпкий соленый запах моря. Солнце висело высоко и грело на совесть, но здесь, в тени деревьев, идти было приятно.
– И как долго вы намереваетесь пробыть в Зеленом луге? – спросил у спутницы Фальк. – Я так понимаю, что вы приехали сюда именно навестить Веру Павловну?
– Да, – ответила Лидия. – Мама еще на выходных была готова вернуться в Сестрорецк, но я уговорила ее задержаться. К тому же еще не объявлено завещание.
– Завещание?
– Да. Своих детей у тетушки не было, поэтому вполне вероятно, что дача отойдет нам. Маме нужно будет решить, что с ней делать. Ну, и со всей обстановкой тоже, конечно.
Василий Оттович задумчиво кивнул, стараясь не выдать девушке внезапно посетившую его мысль. Наследство! Как он мог не подумать о наследстве? Самый что ни на есть типичный мотив! Только непонятно, насколько действительно богата была Вера Павловна. Да и второй момент беспокоил – Ираида Дмитриевна, хоть и была намного стройнее своей невестки, не походила на женщину, которая, дабы скрыть убийство, готова ночью лезть в окна, красть чужие велосипеды и одеваться в серые хламиды. Была, конечно, альтернатива, но о ней Василий Оттович, взглянув на Лидию, постарался не думать.
– Как у вас симпатично! – воскликнула девушка, обозревая дом с невысокой башенкой и участок. – Немного похоже на наш дом в Сестрорецке. Только скромнее.
– Чем богаты, – ответил доктор, слегка обиженный этим замечанием. Он проводил Лидию в беседку, где днем раньше проходил импровизированный военный совет. Место подходило идеально – со стороны дороги белый деревянный павильон зарос плющом, скрывая сидящих внутри от взглядов прохожих. Василий Оттович также принес из дома летний столик для пикника, чернильницу, перо и несколько чистых листов бумаги. Получился эдакий кабинет на свежем воздухе. Фальк уселся на лавочку, раскрыл книгу и погрузился в чтение.
– Ну, что там? – отвлек его голос Лидии. Девушка, вытягивая шею, заинтересованно смотрела на страницы, испещренные незнакомыми словами.
– Вы что, хотите, чтобы я вам вслух читал? – осведомился Василий Оттович.
– А можно? – с надеждой спросила Лидия.
– Нельзя! – отрезал Фальк. – Имейте терпение. Когда встретится что-нибудь интересное, я обязательно вам скажу.
Лидия пригорюнилась, надулась и с видом оскорбленного достоинства уселась на противоположную лавку, демонстративно не глядя в сторону доктора. Именно в таком виде их застала Клотильда Генриховна. Экономка неслышно подкралась из дома и остановилась за спиной у девушки, после чего невозмутимо осведомилась: