вылила на землю помои.
– Витаминдеры? – выдохнул Гарин.
Девушка повернулась к нему, улыбнулась и кивнула красивой головкой:
– Витаминдеры.
Обернулась и крикнула в тёмный проём:
– Биреу келды![52]
И тут же исчезла внутри. А в проёме показался рослый парень с неприветливым широким лицом и с автоматом. Гарин примирительно поднял руку:
– Доброе утро!
– Доброе утро, – ответил парень.
– Я плыл мимо и хотел бы купить у вас еды.
– Мы едой не торгуем.
– Тогда просто продать вам…
– Что?
– Золото.
Парень молча посмотрел на Гарина. Проём закрылся. Гарин запахнул оставшийся без пояса халат, сунул руки в тяжёлые карманы, качнулся на ногах и с обидой причмокнул губами:
– Реникса[53].
Он повернулся, побрёл к пристани. Но проём вновь открылся, и раздался голос парня:
– Заходи. Только не здесь.
Он мотнул головой влево. Гарин двинулся в указанном направлении вдоль шатра. И понял, что тот выстроен из живородящего войлока.
“Всё тот же материал…”
Вскоре в войлочной стене поднялся проход пошире, Гарин ступил внутрь, в светлую прихожую, и к нему тут же с рычанием бросился фиолетовый дог.
– Кош! – крикнул парень с автоматом собаке.
Дог замер перед Гариным. А тот рассмеялся, вспомнив:
– А где же второй?
Дог оскалил розовую пасть, обнажая уже не очень белые клыки.
– И что же смешного? – раздался голос рядом.
Гарин обернулся. Неподалёку стоял мужчина в белом, худощавый, с узким лицом и голой головой. Гарин узнал его.
– Задень!
– Да, Задень, – спокойно, не удивившись, ответил мужчина.
– А где же второй дог? Тогда их было двое.
– Когда – тогда?
– Десять лет назад.
Задень шагнул ближе, вглядываясь в лицо Гарина.
– Вы тогда сильно побили своего коллегу за то, что тот растерял на дороге пирамидки.
– Дрёму?
– Да, да! И обратились ко мне за помощью.
Секунду узкое лицо было неподвижно.
– Доктор? – вспомнил Задень, и слабая улыбка тронула его узкие губы.
– Он самый! – тряхнул бородой Гарин.
– Заблудились, прибились к нам, да?
– Заплутал в метели!
– Прописали Дрёме мазь?
– И метальгин-плюс.
– А потом пробировали пирамидку?
– Был грех.
– Рыдали?
– Белугой!
Задень кивнул:
– Вспомнил.
– Что? – подошёл тоже яйцеголовый мужчина, тоже довольно худощавый, с мормолоновой скулой.
– Старый клиент, – кивнул на Гарина Задень. – Плюс-доктор. Помог нам десять лет назад.
– У?
– А! – Задень щёлкнул яйцеголового своим мормолоновым мизинцем по скуле.
Скула прозвенела.
– Представься доктору.
– Очень, – кивнул яйцеголовый.
– Доктор Гарин, – ответно кивнул Платон Ильич.
– И очень good doctor, – подтвердил Задень.
– А где же… – начал было Гарин, но тут в шатре раздался прерывистый сигнал, и в потолке стал открываться тот самый цветок.
– Sorry, доктор. – В худощавых пальцах Заденя возник овальный смартик. – Работа.
Когда проём в потолке открылся, в него влетел дрон. Снизился. И завис над полом, над зелёным кругом. Партнёр Заденя подошёл к дрону. В дроне открылось отверстие. Очень быстро подошёл к дрону, сунул руку в дырку, вынул три алтайские банкноты по десять ахча, убрал в карман, достал из раскрытого высокого белого кофра прозрачный кубик, вложил в отверстие, которое тут же закрылось. Дрон поднялся и улетел. И тут же вниз спустился ещё один дрон.
– Наши утренние пчёлки, – пояснил Задень. – Спозаранку потянулись за нектаром.
Очень вынул из дрона пятьдесят ахча, а вложил в него прозрачные шар и кубик. Дрон улетел.
Потолок закрылся.
– Впечатляет, – покачал головой доктор. – Теперь только по воздуху?
– Не только. – Задень сделал пригласительный жест. – Проходите в юрту, доктор.
Из прихожей Гарин вошёл в шатёр. Он был обставлен и убран в восточном стиле – чёрная низкая мебель, мягкие разноцветные подушки, ковры. На отделённой кухне две девушки готовили еду.
– Что вас привело к нам? – спросил Задень.
– Я всю ночь плыл в лодке, захотел поесть, думал прикупить продуктов.
– Мы тоже ещё не завтракали. – Задень переглянулся с Очень. – Составите нам компанию, доктор?
– У меня есть чем расплатиться… – Гарин полез в карман халата.
– Не обижайте нас, – криво улыбнулся Задень и хлопнул в ладоши. – Фатима, Махамат! Подавайте завтрак!
Вскоре все трое сидели за низким чёрным лакированным столом. На завтрак девушки подали омлет в керамических чашках, горячие лепёшки, тушёные овощи, орехи, цукаты и зелёный чай.
– А где же ваши коллеги? – заговорил доктор, с аппетитом приступая к завтраку. – Одного, помню, звали Баю-Бай.
– Баю-Бай? Баю-Бай! – оживились витаминдеры.
– Доктор, Баю-Бай нас предал, – ответил Задень.
– Короедом оказался, – закивал Очень.
– Лучше его не вспоминать, – отхлебнул чаю Задень. – А другие… Тогда я работал с Дрёмой и Скажем. Дрёму загнули в Перми, Скажем сильно присел четыре года назад, Всем откололся, купил самокат на картошке, возит продукты сам, Спят в Китае, Даже зажарили в Уфе, Тихо-Тихо тоже сам возит, Игрушки… где теперь Игрушки, Очень?
– Чёрт его знает. Наверно, за Уралом.
– Глазки… да, вот только Глазки с нами и работает иногда.
– У него крутые поставщики, – добавил Очень.
– Старая гвардия рассеялась по Сибири, доктор, – вздохнул Задень. – Теперь витаминдеры другие. А с молодыми у меня контакта нет. Их трудно понять. Гвоздососы!
Очень согласно кивнул:
– Много стало короедов и гвоздососов.
В шатре опять прозвучал сигнал.
– Пожрать не дадут, – пробормотал Задень, привставая.
– Сиди, я оприходую, – вскочил Очень.
В проём опустился солидного размера дрон, Очень вынул из него деньги, стал считать.
– Вы только нал принимаете? – спросил доктор.
– Исключительно. Искрам веры нет.
Очень убрал деньги в карман, загрузил в дрон два шара, три кубика и три пирамидки. Дрон улетел. Очень вернулся за стол.
– Откуда же вы приплыли? – спросил он Гарина.
– Из Барнаула. Там сейчас война.
– Мы слышали.
– Бомбёжки, артобстрелы, ужас… – Доктор вздохнул и вдруг почувствовал, что очень устал.
Всё пережитое за последнюю неделю тяжело навалилось ему на плечи. Навалилось так, что захотелось упасть на ковер, закрыть глаза и уснуть.
– Я работал с барнаульскими. – Задень хрустел орешками. – Там есть приличные клиенты, но вообще-то барнаульцы на витаминдеров кладут с прибором.
– Потому что сидят на говне, – вставил Очень.
– Вы так полагаете? – пробормотал доктор, теряя нить разговора.
– Конечно! Кокоша, герыч, эксид.
– Быдляцкие радости, – стал жевать цукаты Задень. – Прошлый век.
– Хотя город-то богатый, да? – усмехнулся Очень.
– Богатый. С понтами. В этом и боро.
– В этом и боро! Богатый город, а сидят на говне!
– Богатый.
– Ведь богатый, сука, а?!
– Богатый, богатый…
– Богатый? – переспросил Гарин.
Внезапно слёзы потекли у него из глаз, губы задрожали. Он всхлипнул.
Задень и Очень перестали жевать.
– Что случилось? – спросил Задень.
– Я… я просто устал. А город… по-моему, его разрушили… и я… я потерял… потерял любимого человека…
Гарин зарыдал, закрыв лицо руками.
– Поспать вам надо, – подсказал Очень. – Всю ночь в лодке плыть! Устанешь. Фатима вам массаж сделает. Любой.
– Да, выспаться. – Задень спокойно смотрел на плачущего Гарина. – Или… хотите пирамидку, доктор?
Рыдая, Гарин отрицательно замотал головой.
– А может – конус? – Очень глянул в водянистые глаза Заденя.
– Кстати!
Доктор рыдал бессильно. Задень встал, отошёл и вернулся с маленьким прозрачным конусом в руке, поставил его на стол перед доктором. Подождав, когда доктор успокоился и зашмыгал своим большим покрасневшим носом, Задень сжал его запястье:
– Доктор, есть новый суперпродукт.
Гарин машинально сунул руку в карман халата, ища платок, но его там не оказалось. Он взял со стола салфетку и сильно, трубно высморкался.
– Извините, господа… – пробормотал он. – Я действительно устал.
– А вот это – идеальное средство от усталости. – Задень тюкнул по конусу мормолоновым мизинцем.
– Господа, я не готов сейчас ничего пробировать, – покачал головой Гарин.
– Доктор, мы предлагаем вам уникальный продукт. Совершенно новый. По сравнению с ним пирамидка – детский лепет. Вы станете другим человеком. И вам будет похорошо.
– Очень похорошо, – подтвердил Очень.
– Я не хочу становиться другим человеком.
– Вы останетесь собой, не волнуйтесь. Но помудреете. И новые силы придут.
Вытерев вспухшие от слёз веки, Гарин посмотрел на конус.
– Я не пробировал ничего уже десять лет.
– И прекрасно! – Задень налил ему чаю. – Вы дождались продукта нового поколения.
– Свежатина! – Очень подмигнул конусу. – Грузит по-правильному.
Доктор взял конус, недоверчиво повертел в руке. Он был очень лёгкий, как та самая пирамидка. Но раза в три меньше её.
– А вы сами-то пробировали? – спросил Гарин.
– Обижаете, – скривил губы Задень.
– Мы, доктор, пробируем всё, чем торгуем, – серьёзно произнёс Очень.
– Говорите, мудрости добавляет?
– Круто. И по-правильному.
– От мудрости я бы не отказался. Последнее время делал много глупостей. Слишком много. Но…
– Что “но”?
Доктор поставил конус на стол.
– Господа, у меня нет нала.
Задень ловко закинул себе в рот цукат:
– Так вы же нашему Рустему что-то говорили про золото? Рустем!
– Да, хозяин? – раздалось за занавеской возле кухни.
– Доктор говорил тебе про золото?
– Да. Сказал, что продаёт.
Гарин кивнул.
– У меня с собой несколько золотых вещей.
– Покажите.