Прошел ровно один лунный цикл с моего дня рождения, снова было полнолуние. Я праздно, без всякой цели шатался по Маркету и забрел на второй ярус, где звучала танцевальная музыка: хорошая, динамичная, красивая. Потанцевать я всегда любил, поэтому сразу же влился в ряды танцующих. Естественно, я смотрел на женщин. Я увидел сначала какуюто красивую азиатку, потом красивую русскую девушку, и все думал: с кем бы мне познакомиться? И вдруг – такая вспышка – раз! – я увидел какие-то совершенно бездонные глаза невероятной красоты, в которых мне открылась как будто сразу вся Вселенная. Неземной красоты девушка – я не понимал, какой она национальности, – танцевала, причем танцевала очень красиво.
Девушка сказочной красоты танцует на фоне полной луны в раю… Я как завороженный смотрел на нее. Сначала я подумал, что она, наверное, бразильянка: мулатка с темными глазами, с длинными вьющимися волосами. Я влюбился, конечно же, сразу, с первого взгляда, и уже с постоянной улыбкой на лице стал, не отрывая от нее глаз, танцевать. Она мне в ответ не улыбалась, но ей явно было приятно мое внимание, она как бы принимала мое обожание и продолжала танцевать.
Где-то через час я решился спросить, наконец, как ее зовут. Тут надо сказать, что познания мои в английском были в то время чудовищны: в школе, в девятом классе у меня за полугодие была двойка, – в общем, я отчаянно игнорировал язык, но что-то в памяти осталось, какие-то слова всплыли. Выяснилось, что она индианка, родом из крупного промышленного города Бангалор, и зовут ее Арчена. Она спросила, как меня зовут, и я ответил: Махараджа. Она удивилась.
С этим именем – отдельная история, она тянется из моей первой поездки в Индию. Когда я оказался в Гоа, владелец моего гестхауса по имени Джиту задал мне вопрос: а какова твоя профессия в России? Я подумал и сказал, прикола ради: «Король». Он, конечно, меня не понял, но заметил: «У нас в Индии это называется “махараджа”». Манодж смекнул первым, он сказал: «О, махараджа! Значит, ты – махараджа? Точно, ты же и есть махараджа! Как же я раньше-то не догадался?» И Манодж стал меня звать «Махараджа». А с его легкой руки меня так стали называть все сотрудники этого гестхауса, все уборщики, все официанты, а потом – абсолютно все знакомые индийцы, и это настолько прижилось, что теперь все жители Ашвема (да и всего Северного Гоа) знают меня исключительно под этим именем. Никто из них даже не подозревает, что меня зовут Александр. В результате это стало именем моего сайта: «Махараджа Хаус». А ведь как корабль назовешь, так он и поплывет. Так что это имя – Король – трансформировалось в Индии в «Махараджа», далее – в сайт «Махараджа Хаус», а далее – в успех, который преследует меня с тех пор. Это действительно важно, как ты назовешь корабль, и главное – как ты в это поверишь сам! (Смеется).
У меня были только что напечатанные, свежие визитки, и я дал девушке одну, на ней было написано: «Лучший релакс и йога в Гоа». Тогда я абсолютно ничего не знал об Арчене, я видел только ее глаза, и этого мне было достаточно. Она для меня была богиня, и я уже только о том и мечтал, чтобы эта девушка стала моей. Тогда я не знал, что ее в ту пору интересовали больше всего как раз пати и танцы. А мой гестхаус на визитке выглядел очень хорошо, и она решила, что я очень богатый и поскольку я такой веселый, то, видимо, очень люблю проводить пати.
Где-то полтора часа мы порхали, а потом русский диджей вырубил музыку, я сказал ему спасибо, после чего он неожиданно обнял Арчену и сказал: «А чего это ты, собственно, клеишься к моей девушке?» Арчена обняла его, они поцеловались, а у меня был полный шок: такого поворота событий я, конечно, никак не ожидал. Но у меня никогда не было желания разбивать чьи-то союзы, поэтому я просто сказал, что у него очень красивая девушка, пожелал им счастья, развернулся и ушел. Вернулся в свой Ашвем, встречался с знакомыми, плакался им о своей тяжкой доле: встретил я невероятно красивую девушку, влюбился в нее, и вдруг, оказывается, она несвободна…
Грусть-тоска не желала уходить, дня три я места себе не находил, блуждал по пляжам, и ничто уже меня не радовало… И вдруг раздается звонок. 10 часов утра, я спросонья не могу понять, кто это… Она говорит: Арчена. Я в шоке вскакиваю: как – Арчена? Что ты, где ты? Она говорит: «Я сейчас в Арамболе, если хочешь, можем встретиться». Я: «Конечно, хочу! Где, как я тебя найду?» – «Я в местечке, которое называется “German Bakery”, – приезжай. Когда ты будешь?» А я еще очень плохо понимаю, что она говорит, – ну, так, догадываюсь больше, отвечаю: «Скоро-скоро буду, совсем скоро». Вскакиваю – уже, конечно, не побриться, ничего, кое-как умылся, что-то на себя натянул, на байк – и несусь туда.
Опыт вождения байка у меня был совсем небольшой, а мчался я очень быстро. По дороге в Арамболь есть один резкий поворот, и как только я вынесся из-за этого поворота, то увидел, что половина дорожного полотна огорожена и занята строительными работами, а навстречу с той стороны летит грузовик. Но притормаживать мне было некогда, и я решил, что успею проскочить. Я чуть-чуть не рассчитал, буквально перед самым грузовиком резко вывернул влево, и последний дорожный отбойник все-таки «поцеловал» мопедом. Я каким-то чудом не разбился, но мопед был сильно покорежен, переднее колесо полностью свернуто. Рабочие, конечно, сразу перестали работать, стали глазеть на этого сумасшедшего, а меня в этот момент заботило только одно: ведь она же может не дождаться и уйти! Поэтому я стал выворачивать руль этого покореженного байка, завел его и снова поехал, но для этого надо было удерживать руль в выгнутом положении. Конечно, это была архисложная задача, руки уже буквально через 100 метров начинали дрожать.
Каким-то образом я все-таки доехал до Арамболя, бросил, наконец, покореженный байк и побежал на пляж, где находилась «German Bakery». Прибегаю… а ее там нет! И позвонить некуда: у нее тогда вообще не было мобильного, она мне звонила с чьего-то номера. И вот я хожу, думаю: такая ветреная, молодая, красивая, – ну конечно, не дождалась, ушла – что поделаешь… И вдруг – снова с чьего-то номера – звонок: «Ну, ты где? Я тут, в “German Bakery”, тебя жду!» Я говорю: «Да нет, это я в “German Bakery” тебя жду!» Оказалось, что в Арамболе – две «German Bakery», одна – просто кофе и пирожки, а другая – полноценный ресторан, и вот она меня ждет в этом кофе с пирожками, а я ее – в ресторане.
Она лучше, чем я, знала Арамболь, поэтому первой догадалась об ошибке и в результате пришла. Сердце у меня бешено колотилось. Мы сели за столик и начали общаться. Это оказалось очень сложно: я уже говорил, какие у меня были познания в английском, а она закончила английский колледж, и вообще, это ее родной язык. Я видел, что для Арчены была мука понимать, что я пытаюсь ей сказать, а для меня была мука понимать ее, но я очень старался. Как обаять девушку, если ты не обладаешь главным оружием – словом? Конечно, волновался я сильно, но подошел еще француз, Филипп, который постоянно тусуется в Гоа. Он очень экстравагантный, но слишком много курит, поэтому он был несерьезный конкурент: я бы сказал, доходяга. Он прекрасно говорил по-английски, поэтому завладел вниманием Арчены. Я не знал, как от него избавиться, думал: зачем ты пришел? А потом я понял, зачем: он пришел, чтобы разрядить обстановку. Так что Филиппу – тоже спасибо. В результате наше общение пошло лучше, Филипп ушел, а я только потом обнаружил, что мы общаемся уже целых восемь часов. О чем мы могли говорить восемь часов, притом что у меня словарный запас был не больше 50 слов?
А вечером мы пошли гулять по пляжу и пришли в то самое место, которое в Арамболе называется Сансет-Пойнт[24]. Там встречаются люди, играют на барабанах, торгуют всякими поделками, стоят на головах, кто во что горазд. И именно в этот вечер там кришнаиты пели мантру «Хари Кришна». А Арчена примерно за год до этого очень сильно полюбила бога Кришну, много практиковала эту мантру. Вообще, оказалось, что мы настолько одинаково понимаем Бога и все религии, что у нас просто нет никаких различий: ни культурных, ни религиозных. Для нас все религии – это «опиум для народа» и больше ничего, для нас понятие «Бог» означает любовь, и живет он ни в каких не в храмах, а в сердце каждого человека. Это было так просто и ясно, и мы так хорошо друг друга поняли… Мы пели мантру «Хари Кришна», при этом я был православный, а Арчена – хинду, из очень древней семьи браминов.
Мы воспевали не какого-то конкретного религиозного истукана, мы славили Бога, славили любовь, славили жизнь, поэтому слова лились очень просто, от сердца. Мантра «Хари Кришна», как ни одна другая молитва на Земле, раскрывает сердце для любви. Мы стали петь, петь, петь, петь, и в этом пении мне очень захотелось взять ее ручку в свою руку. Я не мог себе отказать в этом удовольствии, и мы стали, держась за руки, петь вместе «Хари Кришна». Эта мантра на нас подействовала совершенно волшебно. Солнце как раз село, все стали потихонечку расходиться, и мы тоже ушли, но только ее руку я уже ни в коем случае не желал отпускать. Я чувствовал, что безумно влюблен, и меня прорвало, я не мог сдержаться, у меня был такой мощный наплыв чувств, что я сразу принял решение. В какой-то момент я остановил Арчену и уж не знаю, какие слова нашел, но смысл я до нее донес, а смысл был такой: я никогда не знал тебя прежде и ничего не знаю о тебе в прошлом, но я чувствую сердцем, что ты всегда была, есть и будешь моей. Мы всегда были вместе в прошлых жизнях, где-то во Вселенной, в космосе я всегда видел твои глаза, твое лицо, и мы всегда будем вместе, мы созданы для любви друг к другу. Я приглашаю тебя в свою жизнь всерьез, навсегда, я хочу, чтобы ты была моей.
Конечно, она была в шоке, и я это понимал. Поэтому я не стал на нее давить, сказал: «Не надо ничего отвечать, сейчас я просто провожу тебя домой, ты подумаешь, а потом мы поговорим».
Я вызвал того же самого таксиста Маноджа, он незамедлительно приехал и отвез ее домой, в Сиолим, к ее бойфренду. Я пожелал ей спокойной ночи, всего хорошего. Она ничего мне не обещала, и даже было неизвестно, позвонит ли она мне вообще после этого или нет. Ни на следующий день, ни через день звонков не было, и я понял, что она, скорей всего, больше не позвонит. Наверное, я опять наломал дров, испугал несчастную девушку, все разрушил… В общем, я пришел в еще большее отчаяние, понял, что держал в руках свое счастье – и потерял его.