Он ощупал свою голову, но не обнаружил следов вмешательств. Воспоминания разнились, было непонятно, что здесь правда, а что здесь ложь. Но одно он знал точно: он никогда себе не простит произошедшего.
— Отвечай!!! — проревел он.
— Не понимаю претензий, Мартын Леонидович, — произнёс Захар. — Вы сами согласились с тем, что разумнее будет принять примабактерию и повысить шансы выживания человечества.
— ЭТО БЫЛ НЕ Я! — прокричал Погуляйкин и со всего маху ударил в композитную стену.
— Идите на мостик, Мартын Леонидович, — попросил Захар. — А о ваших действиях мы поговорим в более спокойной обстановке.
Подавив острое желание проникнуть в процессорную и разбить там всё водопроводной трубой, Мартын Леонидович поднял глаза к очередной камере и кивнул. ИИ тоже виноват, но сейчас не время…
Глава восьмая. Последний камень
Городок Свакопмунд оказался богатым на сюрпризы.
Я как раз сейчас находился у въезда в район Крамерсдорф, где мы решили обосноваться, и недоуменно смотрю на заснеженные укрепления. На покрытой "туманом войны" интерактивной карте этого было не видно, но тут кто-то очень хорошо поработал с фортификацией, соорудив целую стену из мешков с песком, бетонных блоков, всё это было обильно усеяно воткнутыми заточенными металлическими трубами, а также тщательно и плотно перекрыто колючей проволокой а-ля спираль Бруно в целых… пять рядов. Да, кто-то тут собирался всерьёз отражать наступление пехоты противника. Причём виделась организация, это явно делал не один человек. Поле перед колючей проволокой имелось пустое пространство с многочисленными засыпанными снегом воронками и костями, торчащими них. Хочется верить, что это был миномёт или что-то вроде того, но что-то мне подсказывает, что это были противопехотные мины. Ещё Крамерсдорф мог похвастаться сколоченными из дерева и обшитыми толстым металлом вышками для часовых, распределёнными по периметру. Насчитал я их шестнадцать, что может свидетельствовать о
Примечательно, что оборона была круговая: фортификаторы огораживались от всего остального города, что логично, но потребовало сноса около пятидесяти одно- двухэтажных домов, что было произведено с помощью взрывчатки, как я понимаю. Работал профи: дома сложены аккуратно, чувствуется, что взрывал не случайный человек.
— Здесь повсюду мины, — предупредил я Гамбу. — Скажи своим обалдуям, чтобы не заходили на это поле.
Гамба кивнул и развернулся к шарящим по руинам домов подчинённым.
Минные поля, как я подозреваю, есть на юге и севере, почва там располагает к минированию, а вот с востока и запада Крамерсдорф окружён асфальтированными дорогами и домами, что делает эти стороны неблагоприятными для минирования.
— По асфальту, никуда, сука, не отходя, идём через ворота, — дал я инструкцию к действию. — Не дай Босх кто-то отойдёт, если напорется на мину, то пострадают все, кто рядом с ним, это особенно до них доведи, Гамба.
Медленно вошли в распахнутые ворота и наткнулись на стоящий поперёк дороги броневик, покрытый голубой краской.
— У вас тут где-то ООН стояли? — недоуменно спросил я.
— Это WZ-523 в окраске морской пехоты, — идентифицировал машину Гамба. — Их база была к северу от города.
— И естественно, они первым делом решили защитить гражданских, — произнёс я. — А потом поняли, что не будет никакой подмоги.
— Скорее всего, — кивнул Гамба. — Только куда они делись?
— Ушли довольно рано, — сообщил я, указав на укрепления. — Происходи всё это на высоких уровнях, мы бы встретили труху и пыль вокруг. Но когда это всё строилось они никакими навыками не обладали, поэтому работали ручками и подручными средствами. Эх, как красиво они тут всё обустроили…
— Морпехи же, — пожал плечами Гамба. — Они считались самыми подготовленными подразделениями наших вооружённых сил.
— Не зря считались, тут видно профессионализм, — покивал я. — Ладно, проверяем все здания, ходить минимум по трое, в любой непонятной ситуации стрелять по противнику. Кузингатия, одним словом!
"Кузингатия" — так на суахили звучит слово "Внимательность".
Начали обшаривать здания. Морпехи Намибии были не тупыми и выбирали участок не просто так: в защищённой зоне оказалось целых три отеля, десяток магазинчиков разной направленности, два склада, пять аптек, три ресторана и целая одна ветеринарная клиника!
Естественно, что магазинчики были полностью опустошены, склады были пусты, а аптеки обладали только фуфломицинами, которые вообще никому не нужны.
— Я думаю, они сохранили связь и договорились с уцелевшими моряками, — предположил я, осматривая помещение, где у морпехов был штаб.
Это был Гуд Таймс Отель, который приспособили под проживание большого количества людей. Прямо сейчас я находился на третьем этаже этого песочного цвета здания. Тут имелись признаки установки специфической аппаратуры, часть которой тупо оставили, не став заморачиваться с отключением. Например, длинная антенна, идущая на крышу и в декоративный шпиль. Кто-то побоялся лезть во второй раз, ну или ему было лень, поэтому антенна до сих пор там.
— Может и так… — вздохнул Гамба.
К вечеру мы полностью всё проверили, не обнаружили никого живого, зато мёртвых было навалом, причём наглухо и давно мёртвых: целые братские могилы с сотнями трупов на пустыре рядом с одним из складов. Военные явно собирались тут жить, поэтому ответственно подошли к вопросу санитарии. Маё увожение…
— Поехали обратно, тут всё понятно, — решил я. — Ветеринарную клинику я забиваю за собой, как ни странно, ваши морпехи целиком и полностью побрезговали препаратами оттуда, хотя те же антибиотики — это не то, что следует игнорировать.
Никто не заморачивается слишком сильно насчёт антибиотиков для животных, поэтому они все преимущественно широкого спектра действия. В нашей бедности всё сгодится.
Выехали.
Среди людей Гамбы оказался компетентный автомеханик, поэтому у нас теперь имелось целых три городских автобуса, на которых мы и начнём транспортировку горожан.
Эвакуацию начали спустя три часа. Адмирал объявил о большом переезде ещё вчера, поэтому сегодня все уже были готовы.
Битком набивая автобусы людьми, мы вывезли всех до вечера.
Некоторые трудности были с больными из госпиталя, некоторых надо было перевозить очень осторожно. Тем не менее, первый этаж отеля "Свакопмунд-Апартментс" был полностью отдан под госпиталь, благо, ветеринарная клиника находилась в соседнем здании.
Конечно, всё это надо ещё обжить, наладить каким-то образом теплоснабжение, но это со временем.
Была одна более актуальная проблема. Адмирал сильно сдал, лежание в снегу без сознания сказалось на его здоровье, его сейчас лихорадило, поднялась температура, а инфекция в ране взяла реванш.
— Он выживет? — спросил Гамба у меня.
Я как раз закончил утеплять окна и занимался Адмиралом.
— А вот хрен его знает, — пожал я плечами. — Всё зависит от организма, а он у него потасканный. Как он вообще умудрялся раньше совершать какие-то активные действия? Он же старый как говно мамонта!
— Так было не всегда, — вздохнул Гамба. — Когда он прибыл к нашим берегам, то выглядел как атлет, сильный, быстрый, волевой. Но после обнуления всё это ушло и он превратился в дряхлого старика.
Понятно. К моменту Апокалипсиса он был стариканом, затем как-то выживал, убивал мертвяков, рос в уровнях и увеличивал характеристики за счёт "Прогресса". А ещё была продвинутая медицина за счёт внутреннего ресурса, которая смогла устранить старческие болезни. Славное было время. Не ценили.
Мимо нас прошёл преподобный Мандо со свитой. Его прихлебателя Алекса я выписал, чтобы койку зря не занимал. Гипс наложил — гуляй Вася.
— Откуда у него пятый уровень? — недоуменно вслух спросил я, впервые вглядевшись в местного попа.
Гамба пожал плечами. А моё недоумение переросло в подозрение. Мандо попёр в общий зал госпиталя, прихлебатели его чувствовали себя тут как дома.
— Эй, Манда! — окликнул я святошу. — Ты что тут забыл?
— Нужно отпустить грехи умирающим, — произнёс Мандо не поворачиваясь ко мне лицом и продолжая идти.
— Здесь сейчас никто не умирает, поэтому иди и пообщайся с голосами в голове в другом месте, — сообщил я ему.
— Бог накажет тебя за то, что ты не даёшь умирающим исповедаться, — с наигранным сожалением произнёс святоша Мандо.
Да он сам не верит в это! Что с ним не так, блядь? Какие цели этот мудак преследует, приходя в госпиталь? Чувство собственной важности тешит?
— Я сказал, чтоб ты валил отсюда, — сдерживая злость, произнёс я. — Лучше тебе не злить меня.
Самые циничные мрази — это те, кто вместе со своими воображаемыми друзьями кидал людей до Апокалипсиса, но после него не перестал, а продолжил с утроенной силой. Вот этот Мандо — один из них.
Преподобный хер моржовый с прихлебателями-жополизами ушёл, пусть и постоял-посмотрел на меня осуждающе, а я прошёл в общий зал и начал вечерний осмотр пациентов.
— Лоренцо, какого хрена этот Мандо забыл здесь? — спросил я у медбрата.
— Эм… — Лоренцо что-то замялся.
— Я видел, как ты общаешься с ним, — я отошёл от пациентки с гепатитом С и приблизился к Лоренцо, замершему с фонендоскопом в руках. — Что всё это значит, Лоренцо?
— Эм… — Лоренцо тупил.
Он явно что-то знает.
— Отвечай, — потребовал я.
— Он отпускает грехи, — произнёс Лоренцо. — Но точно не знает, когда умрёт человек, поэтому…
— Ах ты ж ёбаный ж ты… — я выпучил глаза и схватил Лоренцо за шею. — Сколько?
— Восемь, Доктор… — просипел Лоренцо. — А до вашего прихода… семнадцать…
— Ты больше не работаешь здесь, — процедил я. — Пиздуй отсюда и больше не показывайся мне на глаза.
— Доктор, всё в порядке? — вошёл в общий зал Гамба.
— Да, всё отлично, — кивнул я. — Не подскажешь, где обретается преподобный Мандо?
— В часовне, что у южной стены, я видел, как они выгружали туда свои вещи, — сообщил мне Гамба. — А что, какие-то проблемы?