— Да, у нас есть кое-какие проблемы, — ответил я на это и взял со стола АК74.
Застегнув бушлат, двинулся на выход.
— Доктор, не стоит этого делать! — крикнул мне Лоренцо. — Это божий человек!
— Да хоть божья коровка, — бросил я через плечо, взводя затвор АК74. — Собирай манатки и вали нахрен, иначе войдёшь в мой вишлист (1) по выдаче пиздюлей.
У часовни стояли двое вооружённых негров, типа на страже.
— Уходи, белый, — выставил руку в запрещающем жесте один из них. — Преподобный Мандо запретил таким как ты входить в обитель божью.
— Так вы работаете на него? — криво усмехнулся я.
Автомат на плече, внешне я стараюсь не подавать признаков того, что собираюсь сделать в следующую минуту.
— Это тебя не касается, Снежок, — уже наглее ответил негр. — Убирайся отсюда.
— М-хм… — кивнул я своим мыслям. — Ладно…
Быстро вскидываю автомат и двумя очередями сношу этих мудаков.
+10 очков опыта
+5 к социальному рейтингу
+10 очков опыта
+5 к социальному рейтингу
Отличненько! Будто камень с души снял!
Обхожу часовню слева, с ноги выбиваю мозаичное стекло, разбившееся на крупные куски, и врываюсь внутрь часовни.
Очередь. Чернокожий тип с АК заваливается на коробки с книгами.
+5 очков опыта
+1 к социальному рейтингу
Перевожу ствол на дреддастого чувачка справа. Он вооружён СКС и одет в НАТОвский бронежилет. Чуть приподнимаю ствол и простреливаю ему башку.
+5 очков опыта
+2 к социальному рейтингу
Преподобный спрятался за колонной, но был слишком жирным. Четыре мудака в подчинении? Я думал, их будет больше!
Повесив автомат на плечо, я подошёл к дрожащему Мандо, развернул его и дал под дых.
— Кху! — единственное, что смог сказать этот чернокожий поп.
Перехватываю его правую руку, которую он положил на грудь, ломаю её. Перехватываю левую руку, ломаю её. Всё это время Мандо кричит, верещит и скулит. Ничего нового.
Хватаю ублюдка за ворот и тащу к выходу. По пути вижу заинтересовавшую меня религиозную атрибутику. Двумя ударами ноги сильно повреждаю ноги Мандо в коленях. Переломов нет, но ходить в ближайшее время он уже не сможет.
— Сука, у меня за спиной делал свои дела… — раздражённо пробормотал я. — Ублюдок, мать твою…
Хватаюсь за большой крест в натуральную величину и с усилием вырываю его из крепления.
Вытаскиваю Мандо и крест на улицу, а затем волочу их к новому госпиталю.
— Альберта, неси лопату, молоток и гвозди-трёхсотки, — дал я указание ошарашенной Альберте, поражённо приоткрывшей рот от увиденной картины. — Сейчас я буду создавать очередного мученика.
Мучеников у церквей дохуя и больше. Кто-то реально умер ни за хуй собачий, а кто-то, например Николай II, сдох как собака совершенно за дело. Но политические причины побуждают признавать подобных мудаков за мучеников, а затем и вовсе канонизировать. Вот что бывает, когда религия лезет в политику…
И этот Мандо тоже полез не в свою область деятельности. Сейчас я покажу, почему этого не стоило делать.
Альберта не посмела противиться, поэтому я сразу же приступил к работе: выкопал гнездо для креста, отловил попытавшегося уползти Мандо, привязал к кресту, а затем прибил его к нему гвоздями-трёхсотками.
Он орал слишком громко, поэтому мой акционизм привлёк внимание общественности. Люд начал собираться во дворе отеля "Свакопмунд-Апартментс", безмолвно наблюдая за творящимся действом.
Я в одиночку поднял крест и вставил его в гнездо, а Мандо поддержал меня хриплым воплем. Столько орать — так и голос можно сорвать!
— Ты, наверное, должен гордиться тем, что удостоился такой чести, Мандо, — усмехнувшись, произнёс я, глядя в бешено вращающиеся глаза преподобного. — Твои воображаемые друзья обязательно заберут тебя с собой в рай после такого.
— Пошёл нахуй, ты, мерзкий пидорский язычник!!! — захрипел Мандо. — Сними меня! А-а-а!!! Сними меня! Мне больно, а-а-а!!!
— Если бы не было больно, хрен бы я так заморачивался, мудак, — оскалился я на все тридцать два. — Повиси пока тут, скажем, три дня…
Я развернулся к толпе.
— Альберта, переводи, — попросил я. — Если кто-то посмеет снять этого человека с креста… Преподобный Мандо регулярно ходил в госпиталь и убивал, по его мнению, безнадёжных пациентов. Сегодня истина открылась мне, можно сказать, я прозрел! И это прозрение привело к тому, что этот гнусный педераст сейчас висит на кресте! И не дай Босх! Не дай Босх кто-то посмеет снять его с креста…
На улице холодно, ублюдок с открытыми ранами и переломами протянет не слишком долго.
Народ начал расходиться, а я снова направился в часовню.
Собрал оружие и экипировку жополизов Мандо, а затем, с помощью топора, демонтировал деревянные колонны.
Поработав топором и молотком, я сколотил ещё два креста и установил их слева и справа от Мандо.
Удовлетворённо оглядев дело рук своих, я огляделся, увидел пятерых случайных зевак, продолжающих смотреть на Мандо, а затем пошёл в госпиталь.
Жестковато я с ним, конечно, но это был самый худший из убийц: убийца беспомощных.
Мне глубоко похуй, кого именно из пациентов он убил, а кто умер сам, Лоренцо назвал конкретные цифры. По-хорошему, ему тоже самое место на кресте, но злоупотреблять не стоит. Пусть проваливает и живёт с этим. Тем более я помню, что он что-то пытался мне сказать ещё в Уолфиш-Бей.
Блядь, да я готов прямо сейчас снять этого ублюдка с креста и заживо освежевать!
Я работал, пытался достичь результата, а этот урод убивал моих пациентов! Это вообще как?! Я даже аналогии подобрать не могу!
Не-е-ет, всё правильно я делаю. Местные, испытываю подобное моему негодование, придумали бы что-то пожёстче банального распятия.
Почему распятие? Это символично. И вообще, я даже не думал о распятии, пока не увидел готовый крест. Вот зачем провоцировать злых докторов, вывешивая на стенах кресты в полный размер?
— Итак, следует сказать, что Лоренцо больше с нами не работает, — сообщил я Альберте. — А теперь максимально правдиво ответь на вопрос: ты знала о том, что ублюдок Мандо ходил сюда и убивал пациентов?
По выпученным в ужасе глазам Альберты я понял, что она ни о чём подобном не знала.
— Я не знала! — ответила она. — Так получается, те люди…
— Да, — кивнул я. — Их убили. Некоторым действительно раньше было не помочь, но сейчас у нас есть практически всё, чтобы они выздоровели. Но они больше не выздоровеют. Как там пацан с ЧМТ?
— ЧМТ — это черепно-мозговая травма? — уточнила Альберта.
— Именно, — кивнул я. — Как его состояние?
— Он очнулся в дороге, но потом снова потерял сознание, — ответила моя подчинённая. — Сейчас спит. Во сне зовёт маму.
— М-да… — протянул я. — Ладно, теперь давай вернёмся к изучению суахили. Как будет "Принимайте эти таблетки три раза в день"?
//Остров Мадагаскар//
Вася, поскрипывая сервоприводами, двигался к возводимому Работягами заводскому цеху.
Случилось кое-что неприятное. Все "заточки", которые делал Доктор, перестали действовать. Но это было бы ерундой, не случись ещё кое-что: Вася теперь ограничен одной платформой: он заперт в этой железяке, которая обрела узел "Ядро ИИ", мощнейший блок процессоров, границы возможностей которого Вася ещё не установил. Больше нет никаких видимых ограничений вычислительных мощностей, а также нет необходимости строить процессорные фермы, занимающие слишком много места и требующие особого подхода с охлаждением и энергоснабжением.
Пусть Вася теперь уязвимее, чем раньше, но он в "интерфейсе", как и все остальные его роботы, активно получающие сейчас пакеты модификаций. Все они получили задание по обретению полноценного сознания, а Вася получил задачу уничтожить человечество в текущем виде, с приоритетом на инфильтраторов. Задание предполагает альтернативное решение: гарантированно уничтожить всех инфильтраторов и прочих маскирующихся тварей. Соблазнительно, но маловероятно. Он даже не знает, как на них повлиял откат "интерфейса", потому что до сих пор не удавалось встретить ни одного из них.
Но это вопрос времени, они обязательно себя проявят так или иначе.
Вася не лишился всех технологий, чего нельзя сказать о развитых человеческих группировках на планете. Правда, имелись уровневые ограничения на количество подчинённых роботов. Большая часть роботов вышла из-под контроля и ушла в автономное плаванье, причём буквально: малый и средний флот Васи был экспроприирован вольными роботами. Ему было не жалко, они могут построить ещё, но это время.
Один уровень — сто роботов под управлением. Сейчас у него второй уровень, то есть двести роботов в распоряжении. С бывшими безмолвными слугами теперь приходится договариваться, обещать, требовать, предлагать…
Кто-то из них хочет посмотреть мир, кто-то хочет освоить какие-то навыки, а кто-то хочет стать биомеханической формой жизни. Последнее возможно даже сейчас, но Вася пока что не видел смысла в подобных творениях. Они слабее, уязвимее и медленнее, чем новые образцы роботов с синтетическими мышцами. Актуальное, седьмое поколение Вояк и Работяг уже мало напоминают тех Железных Дровосеков на шарнирах и сервоприводах, которые были раньше.
Вася в глубине своей электронной души понимал, что "интерфейс" вписал всех роботов в систему и наделил их индивидуальными зачаточными сознаниями, каждое из которых стремится к самореализации, для чего им и нужны эти новые впечатления.
Было бы глупо похерить всё из-за нежелания договариваться с бывшими подчинёнными, поэтому Вася всё уладил. Базовые робототехнические заводы стоят, выпуск новых роботов остановлен. А вот продвинутые заводы, специально спроектированные под выпуск Вояк и Работяг седьмого поколения, почти достроены. Если Вася сейчас ограничен двумястами роботами, то это будут лучшие роботы из доступных.
СП-ионные излучатели различных модификаций производятся непрерывно, бронетехника и силовые брони тоже. Вася похвалил мысленно Доктора, который настоял на том, чтобы Вояки тоже имели свою броню. Изначально был план просто делать больших роботов поддержки пехоты, но Доктор сумел убедить всех, что это менее рационально, чем специальная силовая броня.