С Сами я разговаривал уже несколько раз, он охотно рассказывал мне о семье и своём бизнесе до Апокалипсиса. Как нетрудно догадаться, у него была комиссионка, только оружием он раньше не торговал и относится к нему как к простому товару наравне с потрёпанными сапогами. Носить можно? Значит можно и продавать!
В течение пяти минут он разложил на столе пятнадцать автоматов в две группы. Левые были целые, а правые конченые и неремонтопригодные.
— Сами, дорогой, я тут принёс… — вошёл в магазин какой-то пожилой негр с объёмной торбой на плече.
— Адам, приходи через пару часов! — выпроводил его Сами. — У меня важные переговоры!
— Всё, понял, — поднял руки в жесте капитуляции пожилой Адам. — Зайду потом…
От него не ускользнуло, что тут Доктор и перед ним лежит куча оружия. Бьюсь об заклад, что уже через пару часов начнут ходить слухи, что Доктор купил кучу стволов и собирается формировать банду.
— Итак… — я активировал "Взгляд конструктора" и начал разбирать сломанные стволы. — Этот ствол можешь смело выкидывать, максимальный износ. А вот этот интересный…
За десять минут я разобрался со всеми сломанными стволами и даже прямо на глазах восхищённого Сами устранил у одного из них две критических неполадки. Венгерский АКМ имел вмятину на ствольной коробке, препятствовавшую свободному движению затвора, а также у него выпадал магазин из-за скругления верхнего торца защёлки. Крышку ствольной коробки я выпрямил на принесённой Сами наковальне с помощью медного молотка, нашедшегося здесь же, а выпадение магазина устранил восстановлением угла наклона верхней защёлки с помощью напильника. Работать приходилось аккуратно, но получилось очень круто. Настолько круто, что состояние оружия перешло из "отвратительное" в просто "плохое". Я демонстративно взвёл оружие, а затем нажал на спусковой крючок. Сработало так, как должно было. Далее я потряс оружием под разными углами, демонстративно поболтав магазин, отчего Сами приоткрыл рот.
— Сколько ты хочешь за всё? — напрягшись, спросил Сами.
— Я смогу привести в адекватное состояние… — я прикинул количество качественных деталей в хорошем состоянии. — Пять автоматов, румынские которые, доведу как минимум до состояния "серийное изделие". За это я хочу три цинка 5,45х39 миллиметров производства ГДР. Один автомат полное говно, сделано в Китае в 00-е, поэтому забирай его, не буду руки марать. А один автомат, вот этот АК74М, я могу привести в состояние "качественное серийное изделие". За него я требую три гранаты М26, которые лежат у тебя в витрине и два оставшихся цинка 5,45х39 миллиметров производства ГДР. Нормальные условия?
— Когда начинаешь? — задал единственный вопрос Сами.
— Сейчас же, — ответил я. — Только дай какую-нибудь переноску.
Я докатил тележку до госпиталя, аккуратно спустил её по лестнице и доставил в свой подвал. Теперь точно пойдут слухи, что Доктор массово закупает оружие…
Поднявшись наверх, проверил состояние дел в госпитале, параллельно Альберта доложила о проделанной в моё отсутствие работе, поэтому я снова спустился в мастерскую и приступил к работе.
Патронов много не бывает, особенно в наши поганые времена…
Ночь не спал, жёг топливо дизель-генератора, но работу сделал. Даже решил выполнить дополнительный сервис: по завершению ремонта на ствольных коробках автоматов выгравировал эмблему "Череп с фонендоскопом в ушах и сигаретой в зубах". Получилось стильно, дерзко, молодёжно, хе-хе!
Упаковал всё в деревянный ящик для автоматов, позаимствованные в казармах Гамбы за обещание отсыпать один магазин патронов к АК74.
Утром Сами открыл магазин, а у входа его уже ждал я с ящиком с шестью автоматами. Румынские АК74, у них известные как PA md. 86, были произведены в 1996 году одной серией, все станочники страшно бухали, как я понимаю, поэтому автоматы вышли ширпотребом. Примечательно, что дотраханные местными автоматы, лежавшие у Сами мёртвым грузом, были качественными серийными изделиями, но это неудивительно, потому что будь они каким-нибудь ширпотребом, то хрен бы дожили до наших времён даже в таком виде. Качественные вещи живут сильно дольше всякого дерьма, но всему есть предел.
— О, здравствуй, Доктор! — обрадовался моему появлению Сами. — Ты автоматы принёс? А чего так быстро-то?
— Всю ночь работал, — ответил я. — Будешь принимать?
— Заходи, родной! — ощерился Сами и явил миру два золотых зуба, две однёрки из верхнего ряда.
Я затащил ящик и поставил на стол. Сами лично открыл крышку и уставился на автоматы. После ухов и охов он подошёл ко мне и восхищённо пожал мою руку.
— Пошли в дом, мы как раз чай пить собирались! — пригласил меня он.
— Я не был бы русским, откажись пить чай, — улыбнулся я и последовал за ним.
На втором этаже этого обувного магазина, располагавшегося недалеко от отеля, где сейчас мой госпиталь, имелись помещения, которые предыдущие обитатели использовали в качестве комнаты отдыха, но теперь тут жил Сами с семьёй. Пахло вкусной выпечкой.
— Так ты русский? — удивлённо спросил Сами, усевшись во главе стола.
— Ну, я этого как бы не скрывал, — пожал я плечами.
— Я думал, что ты из Восточной Европы, — Сами наморщил лоб. — Албания, Румыния, может, Сербия…
— Нет, родом я с берегов Молги, — отрицательно покачал я головой. — Город там был небольшой, Мольском назывался.
— Никогда не слышал, — произнёс Сами.
— Ну так и я никогда раньше про Уолфиш-Бей не слышал, — усмехнулся я.
— Жена, накрывай стол! — громко позвал Сами.
Вошла дородная негритянка ростом где-то около метр семьдесят. Телеса выдающиеся, возрастом где-то как Сами, то есть лет сорок с чем-то. Волосы курчавые и короткие, выражение лица доброжелательное.
— Это Тамира, — представил её Сами. — А это Доктор. Кстати, как тебя зовут на самом деле?
— Георгий, — назвал я своё имя.
— Джеоджи? — попытался произнести Сами. — Это как Джордж?
— Да, — кивнул я. — Приятно познакомиться, Тамира.
— А это моя дочь, Бруннхильд, — представил мне вошедшую девушку Сами. — Мы зовём её Хильди, потому что вот это вот Брунн…
— Папа! — недовольно воскликнула дочь Сами.
Ростом она в родителей, те же метр семьдесят, волосы пышные, уложенные в причёску Афро. Физически не слишком крепкая, весит, на мой взгляд, килограмм пятьдесят. Лицо милое, пользуется косметикой, что редкость в наших реалиях.
Тамира разлила чай, все расселись и приступили к трапезе. Я взял сухой пряник из блюдца и пригубил чай из пиалы. Неплохо. Не то чтобы я большой эксперт в чае, но то, что я сейчас пью, является неплохим чаем. А в текущих обстоятельствах и вовсе отличным.
— Мы ведь с тобой, Доктор, можем начать совместное предприятие! — вдруг заговорил Сами, отхлебнув чаю. — Я могу скупать хламового качества оружие, а ты чинить его! За серийного качества автоматы можно выручить кучу консервных банок!
Да, так получилось, что в качестве валюты начинают устаканиваться консервированные продукты. Откровенную просрочку используют в качестве пищи, а продукты с не истёкшим сроком годности используют как валюту. Я видел ценники в магазине Сами: цинк на тысячу патронов 5.56х45 миллиметров стоит двадцать килограммовых банок с тушёнкой. Следует знать, что подобных категорий тушёнка и раньше была в Африке дорогим товаром, но сейчас её ценность взлетела до небес.
— Это может навредить моей медицинской практике, — покачал я головой. — У меня нет цели становиться оружейным бароном.
Сами мои слова расстроили. Он замолчал и задумался.
— Тебе ведь нужны медикаменты и инструменты? — нашёлся он. — Они стоят дорого, ведь так?
— Да, нужны, — согласился я, недолго подумав. — Да, дорого. И чем дальше в будущее, тем дороже.
— Медицина — это всегда дорого, — широко улыбнулся Сами. — Но наше совместное предприятие поможет тебе закупать какие угодно медикаменты в любых количествах! За свою долю, разумеется.
Вот тут следовало хорошенько подумать. Я никогда не страдал алчностью, не такого характера человек, но в будущем запасы медикаментов действительно начнут сокращаться, так как их никто больше не производит, а ещё следует учитывать истечение срока годности. В нынешнем году подавляющее большинство лекарств уже непригодно для использования, поэтому надо срочно налаживать производство, иначе всё, привет, каменный век.
— Да, ты прав, — кивнул я наконец. — Придётся заниматься оружием.
Попили чай, поговорили о всяких мелочах вроде того, чем кто занимался до Апокалипсиса, ещё я рассказал о России. Местные-то по большей части о России знают только про АК и водку.
Потом, когда стало ясно, что дальше оставаться неприлично, я забрал свой гонорар, две целые и пять сломанных М-16 и двинулся домой, волоча за собой тележку. Люди поглядывали на цинки с патронами настороженно. Теперь слухи будут косвенно подтверждены. У Доктора Гиганта есть банда! (1)
Цинки оказались опломбированные на заводе, то есть Сами повёл себя со мной кристально честно, видимо, планы о совместном деле вынудили его поумерить алчность.
Занёс оружие и патроны в подвал, поднялся и проверил положение дел у пациентов, уже было собрался спуститься и поработать, как наткнулся на пацана.
— Вы кто? — спросил у меня пацан.
— Это ты у меня спрашиваешь, кто я? — усмехнулся я. — Я Доктор. А ты кто такой?
— Я… не знаю… — поморщившись будто от головной боли, ответил пацан.
И тут я узнал его.
— Альберта, какого хрена пациенты с ЧМТ расхаживают по госпиталю?! — крикнул я в сторону нашей ординаторской, где обычно зависает Альберта.
Она выбежала из кабинета и примчалась ко мне.
— Эм… — уставилась она на пацанёнка. — А чего он ходит?
— Это ты мне скажи! — развёл я руками. — Он что, только сейчас очнулся?
— Да, он всё время спал, — покивала Альберта. — Ни разу не просыпался.
— Просыпался, — возразил пацан. — Ночью.
— Охренительно, — вздохнул я. — Ладно, как тебя звать?
— Я не знаю, — ответил пацан. — Не помню. Хотел вспомнить, но не получается.