— Это без проблем, — я положил руку на кнопку остановки трансфузии, а затем испытующе уставился на невольного донора крови. — Ты сама начала эту войну. Хватит разрушений. Миссия завершена, ты поняла? Миссия завершена. Всё кончено, Джонни. Всё кончено…
И ожидающе уставился на дрожащую от холода сержанта Рембо.
— Да ну тебя… — махнул я рукой и выключил аппарат. — Это классика, блядь! Это знать надо! Тем более тебе! Эх…
Я вернулся к брюху Андре.
— Я могу помочь тебе с локализацией пуль, — сообщил он мне.
— Ну, давай… — кивнул я равнодушно.
Час я извлекал пули и откачивал дерьмо, щедро пролившееся в полости Андре. Ну, там было не только дерьмо, были ещё транссудат и тканевая жидкость, мёртвые ошмётки плоти, фрагменты его одежды, я всё это извлёк на свет босхжий, зачистил, а потом заштопал Андре как порванный носок.
— Берта, укати Андре в палату № 2, а я пока решу вопрос с нашей героиней боевиков… — поднял я с подноса брюшистый скальпель.
— Не убивай её, пожалуйста, — попросила Берта.
— А смысл? — спросил я. — Она покалечена, умирает, я только ускорю неизбежное.
— Ты — врач, а это твой пациент, раз лежит на твоём операционном столе, — напомнила мне Берта.
М-м-м, блядь, как будто зуб внезапно заболел…
— Я не дам ей умереть, вылечу, а потом мне придётся её пристрелить, — недоуменно произнёс я. — Нарушения логической цепочки не видишь?
— Врачебная этика, — Берта поняла, что сумела надавить на нужную точку моей до мозга костей врачебной психики, поэтому уверенно укатывала тележку с Андре прочь.
— Твою мать! — воскликнул я, а затем недобро посмотрел на Рембо.
Она не понимала, о чём мы говорим, так как не понимала суахили. Да и откуда ей? Американские военные учат фарси и то далеко не все, некоторые приезжают в командировки просто потянуть лямку с серьёзными «боевыми» и пострелять по афганцам.
— Ладно, хрен с тобой, Рембо! — решился я. — Так и быть, окажу тебе помощь, хотя следовало бы тебя пристрелить!
Я пожалею об этом как минимум дважды. Когда не смогу пристрелить её после оказания помощи — это раз, когда у нас будет кончаться жратва и я не смогу не кормить её — это два. Вполне вписывается по критериям в категорию благородных поступков!
Хороший поступок — это когда ты жалеешь о своей доброте одиножды. Благородный — когда дважды.
Дерьмо собачье…
— БЕРТА!!! — внезапно и громко позвал я, чем изрядно напугал Рембо. — ИДИ СЮДА! Я НЕ СОБИРАЮСЬ СТРАДАТЬ ТУТ ОДИН!
За полтора часа управились со всем ассортиментом травм: у неё ещё осколочные ранения живота были, что без антибиотиков могло означать только смерть, но есть же Доктор, который не пожалел для пациентки лучших антибиотиков из не просроченных.
Сформировал культи на всех трёх конечностях, из-за чего Берта блеванула в ведро с отходами класса «Б», вытащил осколки из её требухи, но перед этим, конечно, добавил немного физраствора в качестве компенсации потраченной крови, бахнул туда глюкозы и мощного объебола, чтобы она надёжно отрубилась. Берта помогала по мере сил, но работёнка была очень грязная. Осколочные ранения — это всегда так. Раньше я бы просто применил внутренний ресурс, но теперь приходится работать ручками, как в старые-добрые времена… Никак, блядь, не могу забыть, насколько легко и просто всё было с внутренним ресурсом!
Зар-раза! Разбередил себе рану на ноге из-за резкого рывка…
У меня у самого тут травмы, держусь чисто на ультракаине, который за всю операцию отпускал меня лишь один раз…
— Берта, помоги мне добраться до кровати… — попросил я свою… девушку, жену, невесту?
Она залетела, причём надёжно и безоговорочно. Это неудивительно для меня, конечно, но тем не менее… А впереди настоящая жопа. Скоро в радиусе тысяч километров не будет нихрена съестного во всех наземных зданиях… Есть, конечно, оборудование для строительства гидропонных ферм, даже имеются уцелевшие семена растений, но это не то. Мы не успеем вырастить овощи до того, как у нас исчерпаются имеющиеся запасы пищи.
Впрочем, попытаемся. Если что, первое время будем жрать чисто редис и шпинат, которые растут быстрее остальных. Хотя не о том думаю. Нам бы грядущий сраный огненный дождь пережить. Посмотрим, едрить-колотить…
— Отсосать тебе? — заботливо спросила Берта, как только помогла мне лечь на кровать.
— Я буду дураком, если откажусь, — улыбнулся я.
//Сутки спустя//
— А ты говорил де «я высокотехнологичный андроид, у полудиких африканцев просто нет такого оружия, чтобы убить меня!» — увидев усердно сверлящего мертвяцкие чешуйки Андре, саркастически произнёс я.
— Именно так я не говорил, — покачал головой Андре. — Но да, ты оказался прав, Доктор. Надо было в первую очередь заняться изготовлением надёжной брони.
— Ты всегда помни, что новенький в этой дерьмовой каше, а я варюсь в ней с самого начала, причём на самом дне кастрюли, — усмехнулся я. — И набил столько шишек, что тебе ещё лет сто набивать!
— Я всё понял, — Андре начал собирать чешуйки на центаврианскую композитную проволоку.
Последнюю он сумел извлечь из контейнера, в котором приехал. Одна из секций контейнера, как оказалось, раскладывалась на очень тонкую проволоку, сверхпрочную в вопросе растяжения и разрезания. Резать он её научился с помощью аргонной сварки, которая брала эту нить с величайшим трудом.
Вася, блин, благодетель… Мне нужен всего лишь один плазменный резак…
— Ты с Васей как общаешься вообще? — поинтересовался я у Андре, поднимая с верстака большой лист 3-миллиметрового центаврианского композита.
— В контексте? — уточнил Андре.
— Он может подогнать тебе один плазменный резак малой мощности, ну, в честь дружбы? — ответил я.
— Едва ли, — Андре туго затянул проволоку с чешуйками и взялся за второй ряд. Получалось у него просто охуительно. Реально охуительно. — Мы не настолько близки, чтобы он напрягался. А ты?
— Я, как видишь, — стучу кулаком по листу композита, — Свой лимит уже исчерпал.
Пришлось отложить листы в очень долгий ящик, потому что резать их нам практически нечем. Гнуть тоже нечем, закалять, а композит можно очень качественно закалить, придав ему ещё более фантастические свойства, тоже нечем.
Да хрен с ним с резаком! Пришли мне Вася хотя бы один композитный нагрудник… Да его ведь даже его новомодные излучатели едва-едва берут! Про пули и снаряды я бы вообще не стал говорить…
Сука…
Заставил себя отвести взгляд от листов композита и вернулся к делам насущным.
Какие выводы я сделал из прошедшего боя? Броня — говно. Оружие — удовлетворительно. Мины — говно.
— Можешь сделать мне такую же броню, Андре? — спросил я у андроида. — В честь нашей большой и крепкой дружбы? А я поделюсь с тобой сложными рецептами блюд и вообще обяжусь обучить тебя первоклассной кулинарии и секретным рецептом борща.
— Секретный рецепт? Борща? — скептически нахмурился Андре. — Я знаю рецепт борща.
— Но секретного рецепта борща от моей бабули не знаешь, — усмехнулся я, подначивая его. — Впрочем, ты можешь отказаться и никогда не узнать его…
— Обмен несопоставим, — покачал головой Андре.
— Да я не прошу тебя делать её от начала до конца! — добавил я. — Все материалы я приготовлю сам, не в первый раз замужем, а вот именно способ укладки чешуек и изгибание проволоки — вот тут я рукожоп.
— Рецепты блюд, секретный рецепт борща, а также красочное и подробное описание твоей жизни до Апокалипсиса, — выдвинул требования Андре и протянул руку для рукопожатия.
— По рукам, — не стал я торговаться и пожал протянутую руку. — Всё равно собирался нудить про свою прошлую жизнь сегодня вечером. Теперь придётся нудить красочно и подробно.
— По рукам, — кивнул Андре. — Готовь материалы.
— Непременно.
Я вернулся к рабочему месту, где собрался сверлить чешуйки, а затем услышал странный то ли свист, то ли скрип…
Без слов мы с Андре бросились в центр охраны. Радиоаппаратура вышла из строя, наружные камеры оплавились и показывали какую-то ярко-оранжевую хуйню вместо картинки, а затем начали отключаться одна за другой.
— Началось, — произнёс я.
— Да, началось, — кивнул Андре. — Скоро от города не останется ничего полезного. Я на всякий случай поместил тела убитых американцев в морозильную комнату.
— Надеюсь, до этого дело не дойдёт… — не очень уверенно выразил я свои мысли.
— К тому же, есть та безногая и однорукая, — добавил Андре.
— Ты это, завязывай такие вещи говорить, — недовольно зыркнул я на него. — Не для того я выживал эти годы, чтобы скатиться до каннибализма.
— Это была шутка, — произнёс Андре. — Мы найдём способы добыть пропитание и не прибегнем к радикальным шагам.
— Надеюсь, что это была шутка, — невесело усмехнулся я, а затем включил микрофон общего оповещения. — Уважаемые леди и джентльмены, прошу вас, Максимка, это в особенности вас касается, надеть средства индивидуальной защиты и сидеть на жопе ровно в специально установленном помещении!
Так-то мы всё уже давно проверили на герметичность, но предосторожности лишними не бывают. Сам я тоже надел костюм химзащиты с противогазом и двинулся на осмотр помещений на предмет протечек.
Протечек, как и ожидалось, не обнаружилось, мы загерметизировали тут всё как следует, с большим запасом, потому режим химической опасности был мною официально отменён.
Мы с Андре вернулись в мастерскую, где к нам присоединился Максимка.
— Дядя Андре, а правда, что вы робот? — спросил он, сидя на красном ящике с инструментами.
— Кто тебе сказал? — вместо ответа спросил тот.
— Дядя Вася, — ответил Максимка, покосившись в сторону окон, откуда раздавался тихий, но непрерывный свист/скрип.
— Да, робот, — подтвердил Андре. — Андроид. То есть человекоподобный робот.
— Круто! — радостно воскликнул мальчуган. — Как Ультрон с Земли-616 из сериала «Ультрадеструктив»?!
— Да, как из сериала, — кивнул Андре. — Только не имею планов на завоевание Земли.