Полковник лишь покивал слегка обескураженно.
— Ладно, с этим разобрались, — Андре поднялся со стула. — Обустраивайте солдат, полноценный суточный наряд в текущих условиях не особо нужен, но караульную службу назначьте. Ключевое значение будет иметь данный центр охраны. Тут управление турелями, тут камеры, поэтому здесь должно сидеть минимум трое и следить за происходящим вокруг небоскрёба.
— А вы тут серьёзно всё оборудовали, — с нотками уважения произнёс Мартин. — Так ты, значит, русский?
— Самый настоящий, — ответил я. — Не спрашивай, что я здесь забыл. Потом как-нибудь расскажу за бутылкой водки.
//18 мая 2025 года. Город Бенгела//
— Грузите апельсины бочками! — приободрил я солдат, которых мы облачили в тёплые тулупы и за ночь изготовленные ламеллярные доспехи из чешуи давным-давно дохлых ранговых тварей.
Мы опустошали уже третье хранилище пищевых запасов и грузили всё это в найденные два хранилища назад военные грузовики.
Сто пятьдесят тонн жратвы, которые предназначались для распределения среди войск в случае войны с Конго, лежали все эти два года не тронутыми и ждали своего часа. Некоторые хранилища зачистили, но это произошло в ту трёхсуточную войну с Конго, начавшуюся сразу после Апокалипсиса. Негры убивали негров, жгли друг друга огнемётами, бомбили, обстреливали и резали в ближнем бою, потом в бой вступили американские войска и армия ГДР. Замес достиг пика на третьи сутки, но не было понятно, кто побеждает, потому что обе стороны были прекрасно подготовлены для случившейся зарубы не на жизнь, а на смерть. Потом вмешались разожравшиеся на тысячах трупов в джунглях мертвяки и всем резко стало не до решения идеологических разногласий с помощью оружия. Благодаря этому мы уже перегрузили сто пятьдесят тонн промасленных консервных банок на первый этаж небоскрёба, где Андре пришлось подключить три дополнительных лифта и выделить зоны для хранения огромных запасов первоклассной еды, рассчитанной на здоровенных тренированных негров.
Менее чем за три часа загрузили четыре грузовика под завязку и медленно тронулись в обратный путь.
— Эй, Арнольд! — обратился я к сидящему слева от меня хмурому мужику лет сорока, фельдфебелю по званию. — А чего вы Штальмана так чморили? Нормальный парень, не ссыкло, как только мы вскрыли гермодверь, не зассал, а первым делом высадил по нам магазин из автомата.
— Да чёрт его знает, Доктор, — пожал плечами Арнольд Бауэр. — Он не из моего взвода, а я в чужие дела лезть привычки не имею. Был бы у меня в подчинении, он точно не был бы оставлен. Миттиг был парнем с гнильцой… Знаешь, ощущение у меня насчёт него было.
— О, опять старина Арни со своими «ощущениями»! — вмешался в разговор водитель, унтер-офицер Отто Хорьх. — Хорош заливать, ладно? Из-за твоих «ощущений» я уже на гауптической вахте (1) месяц провёл. Доктор, не верь ему, этот старик склонен к пиздежу!
— Пошёл ты, Отто, — вяло огрызнулся Арнольд. — Сколько ещё ехать?
— Четыреста километров по прямой, а затем свернём на луандскую трассу и проедем пятьдесят километров, а там дом, — охотно ответил унтер-офицер Хорьх. — Доктор, ты лучше поспи, «ночью» ты за руль.
Ночь сейчас очень условное понятие…
— Не имею аргументов для спора, — кивнул я и прикрыл забрало шлема. — В случае ЧП будить незамедлительно.
Отключился практически сразу. Сразу же и проснулся. Только вот часы показали, что прошло пять.
— Твоя смена, — сообщил мне Отто.
Мы поменялись местами и поехали. На ходу я снял шлем и надел прибор ночного видения. На одном из спецскладов мы нашли сотни единиц данного вида техники, поэтому в обратный путь ехали без фар.
— Как эти гиены здесь выживают? — спросил я, увидев силуэт животного, прячущегося среди заснеженных валунов. — На улице блядские минус пятьдесят…
— Спроси полегче чего… — вяло пробормотал стремительно засыпающий Хорьх. — А лучше не мешай спать…
Вести грузовик в колонне — работа нехитрая. Спереди БМП-2 и ещё два грузовика, сзади один грузовик и замыкающий БМП-2. Мертвяки пытались устроить ковбойский наскок на своих двоих, но автоматические тридцатимиллиметровые пушки закрыли вопрос безоговорочно. Больше никто с нами связываться не рисковал.
— Коробки два, три и четыре, вызывает Авангард, — обратился ко мне по рации капитан Шайбе. — Коробка один сообщает о неисправности. Стоп машины. Будьте готовы к возможной атаке противника.
Автомобили явно были не рассчитаны на такие погодные условия, поэтому мы время от времени останавливались на устранение неполадок. Это самые опасные моменты, которые требовали предельной внимательности.
Я плавно остановил машину и начал усердно пялиться по сторонам в окна кабины. Неприятно будет, если нам выбьют стекло. Мы, конечно, быстро наварили стальную сетку ещё в хранилище техники, но это не панацея.
Судя по карте мы в ста шестидесяти километрах от Бенгелы. Пешком это трёхдневный пеший переход, а на грузовиках чуть меньше трёх часов. Мы почти прибыли.
Из первого грузовика вылезли солдаты и начали оперативно трахаться с двигателем. БМПшки стреляли по показывающимся мертвякам, которые откуда-то постоянно знают, где мы находимся и не оставляют надежды достать нас.
Наконец, неисправность была устранена и мы тронулись в путь. Такая хуйня уже в четвёртый раз. Реально минус пятьдесят плохо сказываются даже на надёжной военной технике.
— Тебя подменить, Доктор? — спросил меня Арнольд. — Сна ни в одном глазу, ощущения подсказывают, что что-то грядёт… Нехорошее.
— Заебал, Арни… — пробормотал сквозь сон Хорьх.
— Нет, спасибо, доеду, — покачал я головой.
Меня жопа тоже о чём-то предупреждала, но интуиция никак не могла обработать полученную от этого чувствительного сканирующего органа информацию и подсказать хоть что-то. Просто беспокоило непонятно что.
Итак, на девяносто шестом этаже у нас склад основных пищевых запасов, около ста тонн. На девяносто пятом ещё пятьдесят.
Андре нашёл дополнительный источник воды: снег. На крышу валит снег, мы пробили в ней провал, сделали сток и теперь несколько солдат четыре раза в день скидывают снег по стоку, где он попадает в подогреваемую камеру, откуда уже в виде воды поступает на фильтрацию. Потом мы добавляем немного нужных минералов, для этого у нас есть герр Мюллер, работавший до Апокалипсиса фармацевтом, а затем используем в качестве питья. Двести сорок человек — это не пятеро, поэтому воды нужно намного больше. Постепенно собирается необходимый запас, так как снег идёт почти непрерывно.
Вот, кстати, про этот снег…
Если он идёт тут непрерывно, значит где-то испаряется достаточно воды, чтобы подниматься вверх, двигаться в нашем направлении и падать тут снегом. Где? Да понятно где: Йелоустонская кальдера, по всей видимости, продолжает хуярить газами и пеплом в атмосферу, значит, ничего не закончилось и вулканическая зима с нами ещё надолго.
Печально.
Но радует, что мы теперь не одни. Двести человек, при правильной организации, могут сделать на порядки больше, чем четверо трудоспособных, но не всесильных человека. Как задача приоритетной важности было начато строительство гидропонных ферм на доступных этажах. Капельное орошение позволяет добиваться впечатляющих результатов, скорость роста, с учётом добавления нужных удобрений, феноменальная. Плюс, некоторые из гражданских в бомбоубежище сумели за два года развить навык «Растениеводство» до впечатляющих величин, ибо опыт давался за успешные взращивания растений. Пусть навыка больше нет, но «фантомные» знания остались, поэтому растениеводы прекрасно знают, что нужно определённым растениям и мы теперь не набиваем шишки по ходу работы, а сразу делаем всё как надо.
Думая о мирных делах, я почти пропустил момент, когда на нас напали.
С неба ударила яркая синяя вспышка и БМП-2 в авангарде превратился в пятно расплавленного металла, на который наехала «Коробка-1» и завязла. Успели вовремя остановиться.
— На выход, живо! — дал я команду экипажу. — Живо, блядь!
Подхватив шлем и оружие, я быстро выскочил наружу и залёг в снег. В небе пророкотали двигатели, а затем вспышка поразила второй БМП-2, ехавший в арьергарде. Снова тотальное расплавление и запах палёной резины… Сука!
Залёг неподвижно и следил за небом. Потом одумался, перевёл пулемёт в режим огня «1000 выстрелов в минуту», а также приготовил два шоколадных батончика.
В очередной раз пролетел неизвестный летательный аппарат, но на этот раз без уничтожения техники.
— ПЗРК в кузове… — сообщил мне Хорьх, зарывшийся в снег.
Блядь!
Очень медленно пополз к грузовику, поднялся на ступеньку и аккуратно вытащил притороченный к брезенту ПЗРК А-70 «Тохтер». Называть зенитно-ракетный комплекс дочерью — это надо иметь какие-то комплексы…
Также медленно отполз подальше от машины и лёжа привёл ПЗРК к боевой готовности.
Эта штука принята на вооружение ННА ГДР в 2020 году, может засечь и снести любую летающую хрень на высоте до семи километров. Убивающая нас хуйня летает явно ниже предельной отметки, поэтому есть шансы на успешное поражение сволочи…
Особенность этого ПЗРК в том, что…
Я выстрелил из специальной пусковой установки в виде ракетницы лидар, который улетел метров на сто в сторону и плавно приземлился на снег, начав свою работу: он облучил цель, если у неё есть средства локализации источника облучения, то она шарахнет по лидару, который уже срисовал эту непонятную хуюмболу и дал мне траекторию её движения. А-70 «Тохтер» — очень дорогая штуковина. Выстрел стоит, по мнению экспертов, около трёхсот тысяч долларов, но это не точно. Зато этой штукой можно с высокой степенью вероятности сбить самолёт стоимостью в сотни миллионов долларов, что делает её очень рентабельной.
Навёлся на цель, которая собралась прикончить лидар, активно пасущий её, а затем произвёл пуск. Тут тоже особенность: роль стартового двигателя играет мощный кислородный баллон, выстреливающий ракетой на дальность около тридцати метров, а затем у этой ракеты включался свой движок, который посылал эту метровой длины хреновину к цели. Этим обеспечивалось затруднение точной локализации пуска, что могло спасти жизнь зенитному расчёту, который таскает с собой ещё несколько ПЗРК. Экономия налицо.