— Просто двухсотый, трёхсотый или пятисотый уровень тебе этого не дадут, — усмехнулся я, одним рывком вынимая из стены смятый скальпель.
— А-а-а, — глубокомысленно изрёк Игорь, обалдело глядя на гнутый скальпель в моей руке.
— В медицине вся сила, — наставительно вознеся скальпель произнёс я. — У кого медицина — тот и сильнее. Есть ещё, конечно, наука, но я не особо в неё углубился, поэтому мне остаётся только догадываться, что скрывается на вершинах развития этого навыка...
— Ну так сколько опыта тебе дало создание всех этих органов? — опомнившись, спросил Игорь.
— Да нисколько! — ответил я. — Только за изготовление оборудования отсыпали восемьсот тысяч опыта, то есть два уровня. Мог бы и больше получить, но основную массу заготовок исполнил Работяга, потому мне осталось лишь собрать. Всё, что ты видишь в баках — это работа оборудования, а не ебучего «интерфейса». Он их не видит, считая частью моего тела. Круто, правда?
Получил два уровня, ещё два очка способностей к имеющимся шести и вопрос по выбору новых способностей встал особо остро.
За счёт двадцати очков навыков поднял «Синтетическую биоинженерию»до пятидесяти семи уровней, что вылилось тогда во флешбэк с оптимизацией готовых схем выращивания органов. Оставшееся очко навыка закинул в «Холодное оружие», что дало коротенький флешбэк об особенностях пробития брони различными видами колющего оружия. Полезно, интересно, актуально.
Что вышло в итоге?
Погуляйкин Георгий Мартынович, 33 года (1990.06.30), доктор освобождённый.
Уровень: 142 Опыт: 21 145 000 / 21 425 250
Здоровье: 2200/2200. Внутренний ресурс: 1900/1900
Характеристики:
Сила — 11
Восприятие — 10
Выносливость — 11
Харизма — 10[+0,5]
Интеллект — 10
Ловкость — 11
Удача — 10
Навыки:
Свободные очки навыков: 0
Наука — 100
Мехатроника — 5
Медицина — 100
Ремонт — 100
Рукопашный бой — 100
Рукопашный бой: АРБ — 200
Скрытность — 100
Убеждение — 100
Холодное оружие — 60
Огнестрельное оружие — 100
Плутовство — 56
Премиум-навыки:
Костолом — 1
Костолом (мастер) — 1
Чутье стрелка — 1
Продвинутая кибернетика — 100
Синтетическая биоинженерия —57
Робототехника — 51
Ремесло — 100
Баргест — 1
Деморализация — 1
Способности:
Сертификат: Анестезиолог-реаниматолог — Вы прошли аккредитацию по соответствующей специальности. Бонус: +15% к шансу реанимации пациента, +15% к шансу успешной анестезии.
Греко-римская борьба — восстановленный суб-навык по указанному единоборству. Бонус: + 15 к «Рукопашный бой» +15% к шансу уклонения и высвобождения из захвата.
Бронебойные удары (Рукопашный бой) — увеличивает бронепробиваемость безоружных ударов на 25%.
Точные удары (Холодное оружие) — увеличивает точность нанесения ударов холодным оружием на 30%
Прогресс — +4 к Выносливости; +6 к Восприятию; +1 к Интеллект; +4 к Ловкости;+4 к Силе; +6 к Харизме; +5 к Удаче
Адаптация — −50% к расходу внутреннего ресурса
Запретный разум — полный иммунитет к воздействиям из всей ветки навыка «Убеждение». Открывает доступ к рецептуре изготовления пси-блокаторов.
Статус:
Кадаврификация — 2,36%
Сопротивление — 17,4%
Подключённые протезы:
Батарейка — 100% состояние / 96% заряда
Искусственный тимус — 100% состояние / Заряд от периферийного источника
Искусственная селезёнка — 100% состояние / Заряд от периферийного источника
Искусственная щитовидная железа — 100% состояние / Заряд от периферийного источника
— Это, получается, каждый может выращивать тут органы? — задал следующий вопрос Игорь.
— Да, каждый, — кивнул я. — Если умеет управлять этими механизмами, конечно. Премиум-навык нужен, без него никак. А теперь, если у тебя нет дополнительных вопросов, прошу покинуть лабораторию, тут как раз намечается важная операция.
— Мы можем рассчитывать на что-то подобное? — спросил Игорь перед уходом.
— Можете, — кивнул я ему. — Как только поделитесь образцами ДНК, поработаю над производством новых органов. Станете выше, быстрее, сильнее. Заявки с пожеланиями лучше собрать сегодня, передай остальным. Я страшно тороплюсь, поэтому прошу проявить понимание.
Игорь кивнул и ушёл. Я запер за ним дверь, а затем начал опустошать баки с органами и частями тела.
Сегодня я заменю всё, кроме головного мозга и части отходящих от него ключевых нервных волокон.
Задачка, конечно, серьёзная, но я подключаю к делу Работягу, который несколько часов назад завершил освоение расширенного курса хирургии. В отличие от человека, который может волноваться, забывать, плохо усваивать и банально забивать, Работяга на подобное просто не способен: все сведения, которые он усвоил, отложились без потерь и искажений. Он будет делать всё, что ему скажет робохирург, беспрекословно, точно, быстро. Под моим наблюдением они вдвоём безукоризненно препарировали неизвестного им девятиранга, разделив его на составляющие без каких-либо ошибок. После случайного дохлого девятиранга из морга, пришла очередь Уберколчака, который был вынужден поделиться с нами бронёй, костями, а также рядом интересных органов, которые подверглись тщательному изучению.
Разложив органы по полочкам, а главный элемент на соседний столик, я дал знак Работяге, одетому в герметичный медицинский костюм и разоблачился. Разлегшись на операционном столе я самостоятельно надел на лицо маску наркозно-дыхательного аппарата.
— Я считаю три, два, оди...
Очнулся будто бы мгновенно. Тело чувствовалось будто бы чужим, но в то же время каким-то более лёгким. Открыл глаза и сел на медицинской кровати. Я в медпункте № 2, рядом молча стоит Работяга и внимательно отслеживает мои реакции.
Открыл «интерфейс» и статус. Это первое, что меня беспокоило.
Статус:
Кадаврификация — 0,0%
Сопротивление — 17,5%
Превосходно. Ожидаемо, но тем не менее превосходно.
— Кто-нибудь беспокоил? — спросил я у Работяги.
— Никто не приходил, — ответил тот.
— Сколько заняла операция? — поинтересовался я.
— Четыре часа, двенадцать минут, — ответил Работяга своим безжизненным и безликим как он сам голосом.
Такое рекордное время объяснялось наличием у робохирурга ассистента, а также характером этого комплекса операций...
Главным элементом служил полностью выращенный торс, в который всего-то и нужно было уложить органы, присоединить мою голову и ранее имплантированные руки и ноги. После этих нехитрых для робохирурга процедур была произведена последовательная замена кожного покрова и костей черепа, что было технически сложнее, но в то же время и быстрее всего.
Был риск подохнуть, но желание избавиться от «Кадаврификации» было сильнее. И я принял верное решение. Теперь никаких рисков того, что примабактерия когда-нибудь пробьёт гематоэнцефалический барьер, можно спать спокойно.
Взял с тумбочки комплект чистой одежды и оделся, сунув ступни в махровые тапки. Эх, лишь потерявши ценишь... А вновь обрётши ценишь вдвойне. Никакие сенсоры не заменят настоящих ног и рук.
Огляделся. Нет, не потому, что не был здесь никогда — я тут бывал чаще, чем остальные, а потому, что что-то изменилось в зрении. Что я там декларировал в функциях глаз? Переключение в режим ночного видения, правда, необходим сторонний источник инфракрасного света, который прекрасно теперь фиксировался моими глазами. Трёхкратное приближение, обеспечиваемое вживлённым механизмом. Устойчивость к ярким вспышкам, исполненное в виде мгновенно мутнеющей плёнки, исчезающей по мере снижения интенсивности и яркости вспышки. Ну и сверхпрочность, само собой. Глаза теперь мне выколоть не так уж и просто. Железной спицы явно больше недостаточно.
Помещение было будто бы освещено каким-то красноватым светом, делающим всё необычайно чётким. Я поднял взгляд на потолок, где висела камера наблюдения. Она-то и была источником этого странного света, который на самом деле никакой не странный, а инфракрасный.
Моргнул, приложив усилие для «переключения» режима зрения. Красное освещение исчезло и комната погрузилась во тьму.
— Включить свет? — задал вопрос Работяга.
— Будь добр, — ответил я.
Значит, работает функционал. Моргнул и пожелал приблизить изображение. Не с первого раза, но я будто скакнул вперёд и упёрся взглядом в металлическую дверь. В чёткости взгляд не теряет, наоборот, я теперь могу разглядеть даже поры в серой краске.
Проморгавшись и восстановив нормальный режим зрения, открыл дверь.
— Работяга, лаборатория прибрана? — поинтересовался я у робота.
— Прибрана, — ответил тот. — У вас по плану создание силовой брони «Х-66», а затем вылазка к АЭС.
Это я его просил мне напомнить, чисто на случай, если случится побочный эффект в виде постнаркозной амнезии.
— Спасибо, Работяга, — поблагодарил я его зачем-то.
Иду в свой кабинет-спальню и забираю оттуда рацию.
— Алевтина, как там дела с моей бронёй? — поинтересовался я.
— Приходи в ангар, — ответила она коротко.
— Сейчас буду.
По пути встретил Елизавету Константиновну, которая странно на меня посмотрела, но ничего не сказала.
В ангаре Бац возился со своей силовой бронёй, матерясь и латая пробоины, а в десяти метрах от него, возле стоек с лёгкой бронёй, за верстаком что-то мастерила Алевтина.
— Док, нам нужно ещё пару-тройку таких броней! — крикнул ему Бац. — Запариваюсь чинить!
— Максимум одну успею сделать, — ответил я.