— 1,2%
Подключённые протезы:
Одноногий Джо v.2.0 — 98 % состояние / 99 % заряда
В целом, получается красиво. Я не так плох на уровне местных рядовых, но офицеры тут раскачаны просто неприлично.
Эскулап объяснил мне один момент, который я знать просто не мог, но который ставит всё на свои места.
Убеждение здесь все качают в первую очередь. Был у них эпизод с одним приезжим типчиком… Разгребали потом последствия несколько недель…
Так вот, у командира части развито не только «Убеждение», но ещё и «Воодушевление». Выяснил я, в общем, за что оно отвечает. За каждый ранг +0,5 % к получаемому опыту за любые действия людей, признающими твою власть, а также +0,5 % за каждый ранг от получаемого ими опыта дублируется тебе. То есть при максимальном развитии до 100 уровней, полковник будет получать по 50 % опыта за любые действия подчинённых, а подчинённые на 50 % опыта больше за любые свои действия. Математика шикарная, но чтобы хоть один навык развить до 100 уровней, нужно столько усилий…
И теперь я понимаю, на чём держится власть полковника. Он нужен своим подчинённым едва ли не больше, чем они ему. Идеальная система сдержек и противовесов. Если следить за тем, как развиваются подчинённые, можно иметь незыблемую власть над ними. Когда он разовьёт 100 уровней навыка «Воодушевление», подчинённые будут носить его на руках…
Ещё, Эскулап сказал про недокументированное свойство «Воодушевления»: в присутствии полковника на поле боя, подчинённые лишаются излишнего страха перед противником. Даже самые затюканные рядовые обретают при нём стать матёрых ветеранов и действуют решительнее.
Очень выгодная способность, которая действительно делает полковника королём, хочет он того или нет. Пройдёт пара-тройка лет и добродушная шутливость из этого титула исчезнет.
— Всё, я готов к приёму пациента, — сообщил я Эскулапу.
— Хорошо, пройдёмте, коллега, — повёл он меня наверх.
В штабном медпункте уже ожидал меня покрытый шрамами от ожогов парень лет девятнадцати, но с глазами старика. Он явно пережил какой-то кошмар.
— Горел в БМП, — тихо объяснил мне Эскулап. — Руки я ему спасти не смог…
— Итак, позвольте мне… — я положил протезы на кушетку и приложил к культе левой руки паренька металлическую болванку.
Желаете нарастить на культе универсальный контакт крепления для протезов?
1. Да [-150 ед. внутреннего ресурса, любой металл не менее 1,5 кг]
2. Отменить
Конечно, желаю!
Болванка развеялась, зато на руке паренька появилось крепление, а у меня из носа потекла кровь. Эскулап подошёл и подал мне салфетку.
— Каждый раз вижу и каждый раз поражаюсь, коллега! — поделился он со мной ощущениями.
Я приложил вторую болванку ко второй культе.
Желаете нарастить на культе универсальный контакт крепления для протезов?
1. Да [-150 ед. внутреннего ресурса, любой металл не менее 1,5 кг]
2. Отменить
Ага…
— Так, сейчас… — прикладываю левый протез к левой культе.
Чпок! Готово. Вторую. Чпок! Готово.
— Поздравляю с новой парой конечностей, молодой человек! — улыбнулся я.
Парень неверяще посмотрел на свои новые металлические руки. Зашевелил пальцами, коснулся щеки, заулыбался и заплакал. Эх…
Обнял его и похлопал по спине. Врачебная эмпатия, сами понимаете.
— Спасибо, Доктор! — искренне поблагодарил меня парень. — Век не забуду!
Я кивнул ему ободряюще. Ну или подумал, что кивнул ободряюще, а на самом деле просто кивнул.
— Георгий Мартынович, пойдёмте, нас ждут заготовки для протезов! — позвал меня Эскулап. — А вы, голубчик, возвращайтесь к службе, график развития сбит напрочь! Навёрстывайте упущенное!
— Есть! — на рефлексах козырнул парень своей новой правой рукой, посмотрел на неё и счастливо заулыбался.
//Спустя четыре часа. Штаб части//
— … силы противника не поддаются подсчёту, — продолжил брифинг начальник штаба части, подполковник Букин. — Всё же предлагаю включить полную обработку дронами в разработанный план.
— Это недопустимо, — покачал головой полковник. — Груз стратегической важности может быть повреждён в ходе даже точечных ударов дронами.
Да, видел я их дроны… Это я кибернетик? Ха!
Их мастера собрали два десятка дронов, которые имеют запас дальности около пятисот километров и несут на себе по двести килограмм неуправляемых ракет, способных пробить дыру в Загадочном мертвяке, причём он для военных уже давно не Загадочный, а тварь шестого ранга.
Проблемой их применения служило то, что опыт за убийство мертвяков таким образом не начисляется. Автоматические турели, к слову, тоже лишают опыта за убийство, даже если управлять по прямому проводу. Видимо, надо лично нажимать на спусковой крючок…
Кстати, самое забавное: если лично пилотировать боевой вертолёт, например местный Ми-35, совершивший уже двести боевых вылетов, даже выпуская управляемые ракеты, опыт засчитывается. Стоит добавить, что если оператор турели сидит рядом с самой турелью, то опыт тоже засчитывается. Всё дело в нахождении оператора рядом с оружием и, как мне сказал Эскулап, разделении с ним риска, как поняли военные опытным путём. Удалишься от орудия в безопасное место и выстрелишь из него — лишишься опыта за убийство, будто оно само стреляло.
Это подтвердило то, что мои опасения о сверхразвитых мутантах из московского бункера, способных стирать в порошок мертвяков, беспочвенны. Никто за ядерные пуски опыта не получил. Чтобы провернуть такое, надо сидеть на собственноручно запущенной ракете и выжить после взрыва…
Охренительное разделение риска.
— Дроны отклоняются, — произнёс полковник. — Кого можно встретить в Озёрске?
— Шестой ранг встречается очень часто, аэрофотосъёмка зафиксировала несколько седьмых рангов, а также одного девятирангового, которому семиранговые приходятся свитой, — сообщил начштаба. — Пятиранговых очень много, их время от времени жрут, но они всё равно ломятся к заводу.
— Но почему? — спросил я. — Что их так привлекает?
— Наш специалист пришёл к выводу, что радиационные отходы, — вздохнул полковник. — Чем им они милы, мы ещё не установили. Радиация так же губительна для них, как и для нас, но в зонах скопления радиоактивных отходов высокоранговых мертвецов встретить можно гораздо чаще, чем в иных местах.
— Предлагаю выявить девятирангового и разбомбить его к чертям, — предложил заместитель командира части по боевой подготовке подполковник Соснов. — Мы его так и так не сдюжим.
— Его укрытие — пещера, вырытая под захоронением радотходов, — сообщил начштаба. — Мало того, что местность заразим, разбомбив захоронение, так ещё и не убьём девятирангового.
— А он непременно узнает о нашем прибытии… — тяжело вздохнул майор Кипарисов.
— Придётся танками, — решил полковник.
— А если как в прошлый раз будет? — спросил начштаба Букин. — Ребят зря потеряем, а потом и штурмовую группу сожрут…
— Сука… — прошептал полковник. — Задачка, конечно…
— А откуда у вас такие разожратые мертвяки? — спросил я. — В наших краях самый страшный мертвяк был шестого ранга, ну, как я от вас узнал.
— Это когда было-то? — усмехнулся полковник. — Сейчас вернёшься, с удивлением увидишь, что там и седьмые ходят, и восьмые… Седьмые — они белые полностью окрасом. Видел таких?
Вспомнились слова нижегородцев, которые сейчас осваиваются на новом месте, о Белых.
— Мертвец разжирается до шестого ранга, становится большим, сильным, но тупеет, а потом, разожравшись уже на шестом ранге, резко теряет в объёмах, чёрная плоть спадает, обнажая белый каркас, который не каждый пулемёт возьмёт… — объяснил мне полковник. — Но не следует путать с поздним пятым рангом, когда где-то на половине пути до шестого ранга, мертвец покрывается тонким слоем белого нароста. Эти слабые, но ловкие, далеко не каждый попадёт. И не дай Бог тебе перепутать пятого с седьмым…
— А девятиранг какой из себя? — поинтересовался я.
— Высокий, метра под три, покрытый толстой двуслойной бронёй из сверхпрочной кости, — описал его подполковник Соснов. — Лично видел всего один раз, мы его из Метиса, это ПТРК такой, с третьего залпа положили… Зато опыта за него отвалили…
— Хорош вспоминать, повезло вам тогда, — прервал ностальгию подполковника Соснова начштаба Букин. — Нет у меня идей, как девятирангового нейтрализовать. Действительно, только танками…
Радиация-радиация…
— А на ловушки брать пробовали? — спросил я.
— Пробовали, — ответил полковник. — Они умнеют, ловушки различают ранга с седьмого.
— А травить? — не сдавался я.
— Это мертвец! Какие яды могут на него подейство… — начал было начштаба, но замолк на полуслове.
— А ведь действительно… — произнёс полковник Осинин. — К ловушкам мы их приучили, но…
— Нужен Эскулап, — заявил начштаба. — Позовите Амвросия Петровича!
Спустя минут пять ожидания, появился Эскулап.
— Здравствуйте, — кивнул всем присутствующим местный доктор.
— Амвросий Петрович, у нас есть особая задача для вас, — начал полковник Осинин. — Необходим яд для уничтожения мертвеца девятого ранга.
— Я работаю над этим уже второй месяц, — улыбнулся Эскулап. — Но результаты пока что не очень убедительные, впрочем, есть пару идей. Нужно больше времени и компетентный ассистент.
— Георгий Мартынович? — повернулся ко мне полковник.
— Я с удовольствием окажу посильную поддержку, — ответил я.
— Тогда мы будем разрабатывать план уничтожения девятирангового традиционными средствами, а вы занимайтесь ядом, — решил полковник. — Не смею вас задерживать.
Я кивком указал Эскулапу на дверь и мы направились на выход.
— Я всё же считаю, что противотанковая засада с Метисами всё же может сработать… — донеслось до меня из-за закрываемой двери изречение подполковника Соснова.
— Итак, коллега, — вздохнул Эскулап. — На самом деле, прогресс в разработке токсина всё же наметился, но не настолько значительный, чтобы говорить о нём уверенно. Нам нужно к ангарам.