[14]. Одобренная к печати книга «О ловкости и ее развитии» не издается. В августе 1950 года критика в адрес Бернштейна появляется на третьей странице газеты «Правда» в разделе «Критика и библиография» в статье «Против вульгаризации теории физического воспитания», подписанной П. Жуковым и А. Кожиным. В газете «Советский спорт» в сентябре 1950 года в статье «Где же учебники для физкультурных институтов и техникумов?» ругань в адрес теории Бернштейна возникает уже только в связи c критическим разбором учебника А. Д. Новикова «Физическое воспитание», как и в журнале «Теория и практика физической культуры» того же года.
Несмотря на продолжающиеся нападки на Бернштейна, в декабре 1950 года «решением Президиума академии медицинских наук постановлено развернуть при Институте нейрохирургии кабинет физиологии движений для восстановления экспериментальной работы» под его руководством. За полгода (с января по июнь 1951-го) Николай Александрович создает в Институте нейрохирургии кабинет физиологии движений, где уже с ноября с помощью хроноциклографической методики начинает исследования больных. В то же самое время, судя по письму, написанному Бернштейном в мае 1951 года Л. В. Чхаидзе[15], все тот же «погромщик» Жуков[16] на заседании в Институте нейрохирургии устраивает «дико погромное, в неприличной форме выступление, создавшее панику в местном штабе и впечатление у ошеломленного (очень тепло относящегося ко мне) коллектива, – что я погиб невосстановимо». В январе 1952 года Николая Александровича вместе с оборудованием переводят из Института нейрохирургии в Институт неврологии, где 19 марта 1953 года кабинет физиологии и патологии движений ликвидируют, а Бернштейна переводят на должность рядового сотрудника в лабораторию с тем же названием. 2 апреля 1955 года Николай Александрович Бернштейн, старший научный сотрудник Института неврологии АМН СССР, на основании собственного заявления уходит с работы в связи с переходом на инвалидность. Он зарабатывает переводами в реферативном журнале, где «за период с 1.IV.1955 по 1.IV.1959 выполнено… 725 рефератов… опубликованных в журнале „Биология“. C 1959 года (по 03.11.1964. – В. Т.) выполнено около 600 рефератов для журналов „Биология“ и „Математика“…»
Новая волна интереса к Николаю Александровичу Бернштейну возникает в связи с наступившей в СССР «оттепелью», а в российской науке – с интересом к новой науке кибернетике, исследующей принципы управления в технических и биологических системах: в 1957 году Бернштейн выступает на мехмате МГУ на семинаре Алексея Андреевича Ляпунова, а затем на Московском физиологическом семинаре, организованном в 1958 году Израилем Моисеевичем Гельфандом и Михаилом Львовичем Цетлиным. Поддерживая молодых, Николай Александрович пишет предисловия к книгам, привлекает их к написанию совместных статей для энциклопедии. В 1959 году при подготовке первых космонавтов к Николаю Александровичу обращаются с вопросами о возможности координированных движений человека в невесомости. Когда в декабре 1960 года в Москву приезжает «отец кибернетики» Норберт Винер, Николай Александрович переводит его лекции и дарит ему свою статью «Проблема взаимодействия координации и локализации» (1935), предвосхитившую идеи кибернетики.
16 января 1966 года Н. А. Бернштейн умирает в родном доме в Москве от болезни печени, успев опубликовать последнюю книгу «Очерки по физиологии движений» (М.: Медицина, 1966), но так и не увидев свою первую книгу на английском языке The Coordination and Regulation of Movements (Oxford: Pergamon Press, 1967)[17].
Личный листок по учету кадров[18]
Пункт 21. Выполняемая работа с начала трудовой деятельности, включая военную службу
• 1919-XII –1921-III, военврач РККА, Казань, Свердловск.
• 1921-III –1922-VII, Психоневрологический институт, зав. лабораторией, Москва.
• 1921-III–1924-XII, Медико-педологический институт, ассистент.
• 1922-VII–1923-I, Психиатрическая клиника 2 МГУ, ординатор.
• 1922-VIII–1925-I, Центральный институт труда, зав. лабораторией.
• 1925-I–1927-IV, Психологический институт, зав. лабораторией.
• 1926-IV–1940-I, Государственный институт музыкальных наук, зав. лабораторией.
• 1927-IV–1933-X, Государственный институт охраны труда, зав. лабораторией.
• 1932-IV–1940-I, Научно-исследовательское бюро протезирования, зав. лабораторией.
• 1933-Х–1937-VII, Всесоюзный институт экспериментальной медицины, зав. лабораторией.
• 1936-IV–1941-VII, Центральный научно-исследовательский институт физкультуры, ЦНИИФК, зав. лабораторией, профессор кафедры психологии.
• 1941-IX–1942-VIII, Педагогический институт, Улан-Удэ, Бурят-Монгольская АССР, зав. кафедры биологии.
• 1942-IX–1943-I, Эвакогоспиталь, Ташкент, Уз. ССР, зав. отделением трудотерапии.
• 1942-IX–1943-VI, Экспериментальная санитарная станция, Ташкент, Уз. ССР, зав. лабораторией.
• 1943-VII–1946-VIII, ГЦОЛИФК, профессор кафедры физиологии.
• 1943-IX–1945, Институт психологии, научный сотрудник.
• 1943-Х–1944-VI, Институт протезирования (далее Московский научно-исследовательский институт протезирования МСО – Министерства социального обеспечения), зав. лабораторией.
• 1943-IX–1947-VII, Всесоюзный институт экспериментальной медицины, зав. отделом.
• 1944-VII–1949-IV, Центральный научно-исследовательский институт физкультуры, ЦНИИФК, зав. лабораторией.
• 1946-I–1949-III, Московский научно-исследовательский институт протезирования МСО (консультант, зав. лабораторией физиологии и патологии движения с 1948-II).
• 1949-VI–1950-VI, Институт гигиены труда АМН, зав. лабораторией.
• 1950-VI–1952-I, Институт нейрохирургии АМН, ст. научный сотрудник.
• 1952-I – Институт неврологии АМН, ст. научный сотрудник.
(C IV.1955 – на инвалидности II группы по собственному заявлению. – В. Т.)
Пункт 24. Знания иностранных языков и языков народностей СССР
Слабо – итальянский, латинский, польский.
Хорошо – французский, английский, немецкий.
Пункт 27. Военная служба
Общий стаж службы в Красной армии –1½ года, последняя высшая должность – ст. врач полка.
Пункт 34. Какие награды и поощрения имеет после Октябрьской революции
• 1945 – медаль «За доблестный труд».
• 1947 – медаль «В память 800-летия Москвы».
• 1946 – значок «Отличнику физкультуры».
• 1948 – Сталинская премия II степени за научный труд.
ЧАСТЬ I«ПАПА КОЛЯ, БОЛЬШОЙ ЛЕВШИНСКИЙ»Интервью с родственниками Н. А. Бернштейна
Бернштейн Александр Сергеевич
Племянник Николая Александровича Бернштейна, сын его брата и Татьяны Сергеевны Поповой (Бернштейн). С 1932 по 1994 год жил вместе с родителями в одной квартире с семьей Н. А. Бернштейна. После окончания Московского энергетического института работал в конструкторском бюро Московского электролампового завода. Автор книг «Термоэлектричество» (1957), «Как работает кинескоп» (1973), справочника «Осциллографические электронно-лучевые трубки» (1‐е изд. – 1982; 2‐е изд. – 1990). Известный коллекционер железнодорожных моделей, профессиональный фотограф. Один из героев документального фильма А. Артемьева «Заводной механизм» (канал «Культура», 2000).
Список людей, знавших Николая Александровича Бернштейна, мне передал Иосиф Моисеевич Фейгенберг. Его возглавлял родной племянник Николая Александровича, сын его младшего брата Сергея. Мы долго не могли встретиться, но, когда встретились, стало понятно, что эта встреча заслуживала и более долгого ожидания. «Вам нужны фотографии Николая Александровича в молодости? Вот здесь хранятся негативы того периода». – «Да они же дореволюционные!» – «Конечно, и стеклянные…» «Хотите видеть, как выглядела квартира Бернштейнов в 1916 году? Помогите снять с полки фильмоскоп». – «Неужели цветные слайды?!» – «Конечно, и трехмерные». «Вас интересует наша одесская родня? На верхней полке лежит семейный альбом в бархате с золотом». Сокровища более чем трех поколений сливок русской интеллигенции хранились в этой пыльной квартире сталинского дома, построенного для работников ЗИЛа. Во дворе и на улице бродил «пролетариат» третьего поколения теперь уже сгинувшего ЗИЛа, и я, с опаской прижимая к себе ноутбук и сканер, перебегала от машины к подъезду – путь от метро «Автозаводская» был еще менее приятен. Александр Сергеевич встречал меня в футболке и тренировочных брюках. Иногда я приносила ему свои кулинарные изделия – уж очень хотелось «согреть» этого старого человека, который так «вкусно» говорил о своем доме, своей выдающейся маме, Татьяне Сергеевне Поповой, – правой руке Николая Александровича, любящей жене его младшего брата Сергея, наследнице миллионеров суконщиков Поповых. Однажды Александр Сергеевич пригласил меня на презентацию книги об этих самых Поповых[19]. Я пришла позже и села в задних рядах зала Дома русского зарубежья им. А. Солженицына на Таганке. Весь вечер я безуспешно пыталась со спины узнать Александра Сергеевича – не получилось. Когда же я в конце стала обходить все ряды спереди, то нашла его – в первом ряду сидел пожилой джентльмен в элегантном светлом пиджаке. «Вот она, Белая гвардия, которая умирает, но не сдается», – подумала я.
Мой отец – второй из двух сыновей Александра Николаевича и Александры Карловны (Иогансон) Бернштейн. Бабушка была дочерью путевого обходчика в Тверской губернии. Был у них домик у железной дороги и стена леса за домиком, так что девочки, Александра Карловна и ее сестра [Иогансон Е. К.]