Киру нужно было спасать. Судороги означали только одно: процесс трансформации шел медленно, но неуклонно. Я воткнул иголку системы переливания крови себе в вену и начал с силой сжимать и разжимать кулак. Темно-вишневая струйка крови, пульсируя в такт ударам сердца, полилась в стеклянный отградуированный флакон. Обычно доноры сдают по триста пятьдесят — четыреста двадцать миллилитров за один раз. И при этом негативных последствий не наблюдается. Может возникнуть легкое головокружение… Ничего, пара бокалов моего любимого «Рубина Херсонеса» стимулируют процесс кроветворения.
А пока нацедим стакан иного вина. Я покосился на закованную в серебряные цепи Киру.
Она спала. Мерно вздымалась высокая и такая соблазнительная грудь, легкая волна длинных волос цвета воронова крыла разметалась по белой накрахмаленной подушке. Чувственные алые губы изогнулись в мечтательной полуулыбке. Невинные грезы ребенка… Вот только идиллию портили аккуратные фарфорово-белые клыки, чуть выпирающие из такой привлекательной пасти.
Перелив кровь из флакона в «советский» граненый стакан, я осторожно похлопал по щеке «вампирессы поневоле». И едва успел отдернуть руку от клацнувших в миллиметре аккуратных зубок. Да, это мне к стоматологу надо, но не ей…
— Извини, Игорь, я не хотела, — смущенно сказала она.
— Ничего, бывает, — усмехнулся я. Ирония — это единственное, что помогает держать рассудок в узде в таких поганых ситуациях, как эта. — Выпей, тебе это нужно.
— Нет! — она отшатнулась от целого стакана крови. С такой вкусной розовой пенкой…
— Что значит нет?
— Я не буду пить кровь. Это мерзко…
Вот блин! Ну, как можно понять этих женщин?! С обычными проблем дохрена, а уж с новообращенными вампирами… Интересно, у них ПМС бывает?
— Значит, оттяпать мне руку своими эротичными клычками — это не противно, а утолить жажду нормальным, цивилизованным способом мы не хотим?
— Хватит надо мной издеваться! — огрызнулась она.
— Да я и не думал. Пойми, красавица, страшна не сама кровь, а жажда крови. С этим ты совладать не сможешь. Высшие вампиры, которые буквально повернуты на самоконтроле, пестуют хладнокровие веками. И то — срываются. Так что пей, не доводи до греха. Это даст нам лишние сутки-другие. А за это время я решу проблему… — я улыбнулся, хотя уверенности не чувствовал. «Медовый месяц» не бесконечен, а потом… Потом я ее потеряю. Твою вампирью мать! Я ведь начал привязываться к этой своенравной и упрямой, но такой беззащитной девчонке!
Ну, да ладно: будем решать проблемы по мере их поступления.
— Пей.
Кира молча взяла стакан, скривилась, но поднесла «напиток полночи» к губам. И тут она ощутила запах крови! На краткий, почти неуловимый миг на ее лице проступил совершенно демонический облик! Тонкие и нежные черты лица исказились, а потом она жадно припала к рубиновой влаге, отдающей привкусом железа и жизни. Горло судорожно сжалось, проталкивая кровь, глоток за глотком — мою кровь.
— Что за привкус?
— Антикоагулянты. Чтобы предотвратить преждевременное свертывание. У тебя такие же ферментные комплексы содержатся в измененной слюне…
Вот, не следовало мне этого говорить.
Кира отшвырнула разлетевшийся об стенку розовыми осколками стакан и закрыла лицо руками. Она плакала, плакала навзрыд. Рыдания сотрясали ее тело.
Девочка, девочка… Что же они с тобой сделали?.. И они мне заплатят! За все заплатят!
Странно, раньше мне не было дела ни до кого. Когда мне нужна была женщина, звонил какой-нибудь из своих подруг, или в один из «массажных кабинетов», или в «службу эскорта»… Да мало ли где можно найти подругу на одну ночь, которая будет послушна и мила и не станет задавать лишних вопросов?..
И жил-то я, в общем-то, для себя. Ничего плохого нет в том, чтобы просто жить и не лезть в жизнь других. Не давать «мудрых советов» о том, как жить другим. Не ныть и не хандрить, как большинство моих сограждан.
После Чечни я вообще жил по другим критериям. Не понимал самоубийц — их бы под пули в Грозный или под Шатой… Там смерть и до сих пор правит бал, не считаясь с заверениями «официальных лиц» в окончании антитеррористической операции.
Нынешняя работа доставляла мне если не радость, то вполне обоснованный научный интерес. Материалов по физиологии и неотложной медицине нелюдей у меня скопилось на хорошую докторскую диссертацию. Вот только, боюсь, защищать мне ее придется не на кафедре уважаемой Alma Mater — Военно-медицинской академии, а на паперти кладбищенской церкви в полнолуние. («Поднимите мне веки!»)
В этой, в общем-то идиотской, ситуации я вдруг встал на сторону бедной испуганной девочки, которой неоткуда ждать помощи. И не на кого надеяться. Это была не дешевая рефлексия из-за несовершенства мира.
Кира просто оказалась не в том месте и не в то время. Влезла случайно в разборку сил гораздо более могущественных. И эти силы ее не пощадили. Силам этим и вообще нет дела до песчинок, попавших случайно в их гигантские жернова.
Подумаешь, вампир, чтобы набраться сил, укусил какую-то девушку. И не важно, выживет ли она или превратится в кровососущую тварь помимо своей воли… «Охотники» получат еще одну лицензию на отстрел. И все довольны, а мнением перепуганной и ни в чем не виноватой девчонки можно и пренебречь.
Но, б…дь, нельзя же так! Я не мог объяснить свой душевный порыв, да и не хотел этого делать. Задрали меня все эти «большие игры»!
В Чечне, где я служил, все — и солдаты, и офицеры Федеральных сил — были игрушками в Большой Игре. Дадут приказ на «зачистку» селения от боевиков, а потом объявляют, что «федералы» устраивают геноцид мирных жителей. Какие они, нахрен, мирные: бороды только вчера сбрили?! И глаза волчьи!
И на гражданке такая же херня — снова ты пешка в чужой игре. И даже в противоборстве высших духовных сил человек тоже остается пешкой, песчинкой в жерновах борьбы католиков-экстремистов и вампиров. Причем вампиров, во многом порожденных именно католической церковью.
«Сделай добро из зла, потому что его не из чего больше сделать», — учил Фридрих Ницше. Исходя из его слов, у меня сейчас имелся прямо-таки роскошный материал для создания добра!.. Но лепить идеал из перепуганной, обозленной девчонки, которая все еще, несмотря на Обращение, оставалась Кира, я не хотел.
Я хотел добра и справедливости для нее лично, ну и для себя тоже.
Глава 10Jeder Tag hat seine Plag[19]
Неожиданности не заставили себя долго ждать.
Как-то я, оставив Киру дома, выскочил в супермаркет, чтобы прикупить съестного. Как бы то ни было, а поход на это современное торжище здорово успокаивает нервы. Груды продуктов: колбасы, сыры, деликатесы, сладости… И еще много-много всякого разного полезного и не очень, но такого, что очень хочется купить. Недаром остров изобилия и благоденствия под названием «Супермаркет» стал уже и явлением массовой культуры. Мне, кстати, нравятся два неплохих фильма на тему «потерянного поколения нулевых годов»: «Трудно быть мачо» и «Как поймать магазинного вора?». Так сказать, взгляд по обе стороны «линии торгового фронта». Рекомендую.
Нагрузив тележку доверху и прибавив несколько абсолютно необходимых вещей для дам, я покатил к кассе.
— Карточка, наличные? Пакет нужен? — миловидная девушка была уже порядком вымотана.
Я улыбнулся. Стараюсь никогда не хамить продавцам, официантам и другим специалистам сферы услуг. Они и так за весь рабочий день устают от общения со всякими «принципиальными» моральными уродами. Улыбка, пара теплых и непринужденных фраз — с меня не убудет, а людям приятно.
Погрузив все в такси, я поехал к себе на Сенную.
Входная дверь была открыта. Еб твою мать!
Квартира была разгромлена, причем весьма основательно. Мрази! Пидорасы! Уроды, б…дь! Они уничтожили все мое оборудование!!! Уникальный операционный блок! Лаборатория с дорогущими американскими и немецкими приборами. Бедный мой цейссовский бинокуляр! Эмиссионно-плазменный спектрометр из Австрии, американская ультрацентрифуга… Все, что я годы собирал в своей квартире, и деньги здесь были не самым главным.
Киру они тоже похитили.
Но вот данные всех моих исследований, в том числе и в отношении Киры, я скопировал и постоянно таскал с собой на флешке. Еще было несколько «неубиваемых» компакт-дисков в разных тайниках. Так что пока — все нормально. Киру я спасти сумею. Естественно, дело за малым — найти ее и вытащить.
Так, цели и задачи определены, а теперь нужно успокоиться и наметить дальнейший план действий. И поужинать. Я пошел на кухню готовить яичницу с отбивными.
Возможно, кому-то покажется такое поведение чересчур циничным. Однако к подобным вещам нужно относиться с холодной головой. И не изображать Зорро или Супермена, мчащегося на помощь любимой. Киру похитили профессионалы, а в поединке с ними малейшая оплошность грозит смертью. И вот тогда уж точно — никто ей не поможет.
Начать следовало с разведки. Киру наверняка похитили вампиры. И теперь нужно было захватить «языка».
Охота на кровососов имеет свои законы. Первый и последний из них: «One shoot, one hit![20]» В вампира нужно попадать сразу — и наповал! Второго шанса просто не бывает. Эти твари неимоверно быстрые: словно тени смерти. Мало какая автоматика оружия способна сравниться по скорости перезарядки патронов с движениями вампиров. Поэтому — никаких пистолетов-пулеметов, разве что — за некоторыми исключениями… Да не о них сейчас речь. Итак — никакой надежды на автоматику, вся надежда на первый выстрел, он же — последний. Пытаться остановить вампира россыпью серебряного гороха 9×19 «Парабеллум» — дело для самоубийц. Автоматический или полуавтоматический дробовик, типа «Сайги», в принципе, неплох, но с его габаритами много не навоюешь. Именно поэтому и нужно рассчитывать только на тяжелые пули сорок пятого калибра и выше.