Однако дело, вероятно, было в том, что серебро, в отличие от более мягкого свинца, недостаточно плотно «влипало» в желобки-нарезы. А может быть, нацарапанные крестики ухудшали устойчивость освященных пуль. В любом случае запрет на винтовки был скоро забыт охотниками, стремившимися поскорее набить свои ягдташи[27].
— Арбалет лучше?
— Да. Особенно в городе. Бесшумное и исключительно точное и мощное оружие. К тому же упыри не носят тяжелые рыцарские доспехи. И можно обойтись не таким уж мощным оружием. Это боевые самострелы имеют силу натяжения тетивы около трех сотен килограммов. А например, охотничий арбалет перезаряжается рукой.
— Весьма старомодное оружие. Древнее, я бы сказал.
— Ты не представляешь, насколько древнее… Честь первенства в изобретении арбалета принадлежит Китаю — приблизительно V век до нашей эры. А к началу новой эры арбалет уже был широко распространен в армиях китайских правителей. Китайцы знали толк в войне и прекрасно понимали, что такое плотность огня, когда противник и головы поднять не может под градом стрел. Оружейники того времени постоянно совершенствовали конструкцию. Существовали многозарядные арбалеты, которые стреляли залпом. Были даже магазинные арбалеты — прообразы современных винтовок.
А в Европу арбалет пришел из античной Греции. Там он появился примерно в I веке до нашей эры. Там он назывался «гастрофет» — в переводе с греческого: «стреляющий животом». Назван он был так, потому что стрелок взводил тетиву, наклонившись и упираясь животом в приклад.
— Вот как, а я и не знал…
Григорий Панченко усмехнулся:
— «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам…»[28] Хотя арбалеты не сразу получили признание как оружие, луки были дешевле и позволяли вести обстрел на ходу. Тем более что на выстрел из арбалета нужно было затратить больше времени.
— Выпьешь?
— Виски есть?
— Ну, так вот, — продолжил Григорий Панченко свое повествование. Примерно так я мог бы сам часами разглагольствовать об огнестрельном оружии… — Арбалеты оставались в тени до десятого века, до того как началось массовое строительство замков в Европе. Вот тут-то арбалет показал свою силу: находясь под защитой стен, арбалетчик мог спокойно перезаряжать свое оружие, не подставляясь под ответный огонь.
Преимущества арбалета оценили очень быстро. Настолько — что в 1139 году Второй Латеранский собор запретил использование арбалета в войнах с христианами. Название собора произошло от Латеранского дворца — тогдашней резиденции пап в Ватикане, — заметил Панченко. — Эффективность этого оружия напугала тогдашних святош, они прекрасно понимали, против кого могут повернуться самострелы простолюдинов. Вслед за тем немецкий король Конрад III запретил арбалет не только в своей армии, но вообще на территории королевства. В 1215 году папа Иннокентий III возобновил запрет специальной буллой, которая называлась «Смертоносное искусство строить метательные машины и употребление их против католиков». Правда, производить меньше арбалетов от этого не перестали, поскольку в представителей других религиозных конфессий стрелять позволялось сколько угодно.
— И почему я не удивлен таким «гуманизмом»?..
В подтверждение этих слов выразительно щелкнула взведенная тетива арбалета. Панченко защелкнул магазин с короткими тяжелыми стрелами над ложем самострела и продолжил:
— Это точно. Истреблением неверных активно занимался, например, Ричард Львиное Сердце. Великий король-рыцарь Средневековья провел свою жизнь в войнах и походах. Ричард был превосходным стрелком из арбалета и всячески поощрял использование этого мощного оружия. Символично, что и сам он умер от арбалетного болта весной 1199 года при осаде замка Шалю-Шаброль в Нормандии, принадлежавшего архиепископу Лиможскому. Стрелка, смертельно ранившего знаменитого короля, поймали, но благородный Ричард простил его и приказал помиловать. Но едва король скончался от вызванной ранением гангрены, незадачливого арбалетчика поймали еще раз и содрали с живого кожу.
— А как же битва при Кресси? — возразил я, приведя хрестоматийный пример превосходства лука над арбалетом. Тоже вроде как историю изучал… — Двадцать шестого августа 1346 года близ местечка Кресси между французскими и английскими войсками произошло знаменитое сражение, которое вознесло на вершину славы английских лучников и низвергло в пучину позора арбалетчиков-генуэзцев. Десятитысячное английское войско, в составе которого было пять с половиной тысяч лучников, расположилось на холме, а тридцатитысячное войско французов стояло в низине. Навстречу англичанам вышло порядка шести тысяч генуэзцев, вооруженных арбалетами и мечами, их первый залп, произведенный с расстояния около ста сорока метров, практически пропал впустую. Большинство стрел попросту не долетели до цели. Но зато ответный залп лучников, выпустивших за минуту порядка пятидесяти тысяч стрел, был воистину сокрушительным. К исходу битвы потери французской армии составили порядка двенадцати тысяч человек! Англичане же потеряли всего около ста человек.
— Ну да, было и такое дело. Но точно так же история хранит сведения и о многих сокрушительных поражениях тех, против кого выступило сплоченное каре арбалетчиков. Например, в сражении швейцарцев с австрийцами при Земпахе в 1386 году швейцарские арбалетчики перебили полторы тысячи солдат австрийского войска, потеряв при этом всего сто двадцать бойцов.
Боевые преимущества арбалета сыграли также свою роль и в битве при Гастингсе в 1066 году, когда норманнские завоеватели одержали победу над английским королем Гарольдом II. Сам король был убит в этом бою.
Во Франции была даже учреждена должность «Грандмэтра арбалетных стрелков», которая по рангу была чуть ниже маршальской.
Арбалет применялся также и для вооружения городского ополчения. Существует легенда об итальянском епископе Бальсандини. Этот церковный муж в 1511 году организовал оборону своего города Губио силами горожан, вооруженных арбалетами. В итоге город был спасен от разграбления. За свой подвиг епископ был канонизирован, а в память об этом событии и в настоящее время проводятся праздничные состязания арбалетчиков.
Арбалет применяли и на Руси — правда, тут «самострел» все же был редкостью. Обычно ему, как и в Англии, предпочитали более легкий и маневренный в бою лук. Однако, когда 24 августа 1382 года хан Золотой Орды осадил столицу Московского княжества, именно арбалет-«самострел» сказал свое веское слово. Во время осады к стенам крепости однажды подъехал всадник в богатых одеждах, тут же начавший поносить защитников Москвы. Все попытки поразить его из лука оказались тщетны, враг был на расстоянии в две сотни метров от стены; наконец один из горожан, суконщик по имени Адам, выбрался с самострелом на башню над Фроловскими воротами — арбалетный болт, пробив кольчугу, замертво свалил нахала, оказавшегося к тому же сыном ордынского хана.
Около 1530 года в Италии появились маленькие арбалеты, которые можно было носить под одеждой. Правительство их запретило, а сенат Венеции назначил в 1542 году большой штраф за использование подобных видов оружия, но это не убавило им популярности, особенно среди горожан.
— Прямо как в России с «короткостволом»… — хмыкнул я.
— Ну да, — кивнул Панченко, отхлебнул вискаря и продолжил: — Даже с приходом огнестрельного оружия арбалет еще долго не сдавал своих позиций. Дольше всего он оставался в военном флоте. На деревянных кораблях огнестрельное оружие с фитильным запалом грозило пожарами, запалы боялись влаги. Только изобретение надежного кремневого замка около 1680 года окончательно вытеснило арбалеты с флота. Но вот для охоты арбалет использовался еще очень долго. Он и обходился не так дорого, как огнестрельное ружье, и не распугивал всю дичь грохотом выстрела и пороховым дымом. Для охоты разнообразные арбалеты широко применялись аж до начала XVIII века.
А самодельные «самострелы» применялись даже в позиционных сражениях Первой мировой войны, когда на поле боя уже появились первые неуклюжие танки, а в небе кружили боевые аэропланы.
Мы немного помолчали. Я — «переваривая» услышанное, а Григорий — просто наслаждаясь виски.
— Ну так что, ты не будешь меня убивать?
— По крайней мере, не сегодня. Спасибо за виски.
— А тебе — за интересную лекцию об арбалетах. Послушай, Гриша. У меня серьезная проблема. И не совсем обычная. Нужна твоя помощь и знания биолога, — я собрался с духом и выложил все о Кире.
Панченко в задумчивости вертел между пальцами узкий серебряный клинок. Остро отточенная полоска благородного металла мелькала между пальцами. Удивительно, но внешне неуклюжий, мой собеседник умел двигаться с поистине кошачьей гибкостью и стремительностью.
— Это — стилет, оружие последнего шанса.
— Теперь я прошу о последнем шансе не для себя.
— Уверен, что у тебя получится?
— Не знаю.
— Хорошо. Довольно интересная намечается научная проблема…
— Ага, и за нее тебе дадут «игнобелевскую премию имени Носферату».
Вот так я приобрел одного из самых необычных своих друзей. И надежного, даже непримиримого союзника в борьбе с вампирами. А впереди у нас была самая необычная схватка Добра со Злом.
Глава 16Тайна вампирьей крови
Кира умирала. После всего, что нам уже довелось с ней пройти, казалось, еще чуть-чуть, и мы сможем пережить и эту беду. Увы — природу, человеческая она или нет, не переспоришь. Я не знал, что творится с самой дорогой мне и единственной полночной пациенткой.
Pacio — по-латыни «страдание», и Кира в нынешнем ее состоянии полностью оправдывала его. С каждым днем, с каждым часом, с каждой минутой крупицы человеческого покидали ее. Девушка неотвратимо превращалась в кровожадного монстра.
А я не мог понять механизм трансформации ее организма. И значит, не мог помочь. Главное — разгадка была где-то рядом, я чувствовал это! Но что-то ускользало и от меня, и от моего добровольного ассистента.