— А второй шлюп? — уточнил Рид.
— Второй шлюп, — ответил Мансфелд, — пойдет со мной. Он обеспечит огневую поддержку при высадке на берег и прикроет «Ястреб», если на нас нападут превосходящие силы.
Кокс, второй англичанин, до этого молчавший, задумчиво кивнул.
— Хорошо, — сказал он. — Четыре корабля — основа флота. Но для полного успеха нам нужно больше. Два шлюпа усилят ударную группу. Припасы и порох уже на борту. И еще… — Кокс сделал паузу, — на полпути к Портобелло к вам присоединятся четыре бригантины. Подкрепление, которое обеспечит численное превосходство.
Пираты переглянулись. Эта новость явно пришлась им не по душе. Делить добычу с четырьмя дополнительными капитанами не входило в их планы.
Рид, заметив их реакцию, добавил сухо:
— Это не обсуждается. Приказ.
Мансфелд, единственный, кто сохранял внешнее спокойствие, продолжил детализировать план:
— Схема атаки будет следующей: в сумерках, пользуясь приливом, «Ястреб» и приданный ему шлюп подходят к форту, стараясь остаться незамеченными как можно дольше. «Гром» и второй шлюп в это время занимают позицию на выходе из бухты. «Месть» Олоне…
Олоне выпрямился, ожидая своей роли.
— … «Месть» Олоне, используя свою огневую мощь, наносит отвлекающий удар по главному форту. Задача — создать видимость основной атаки, приковать к себе внимание защитников, заставить их сосредоточить огонь на вас.
Олоне, хотя и был задет тем, что его галеону отводится роль «приманки», кивнул. Сорок пушек «Мести» — весомый аргумент в любом споре.
— «Гроза морей» Роджерса, — продолжил Мансфелд, — остается в резерве. Ваша задача — вступить в бой в решающий момент, поддержать огнем атаку «Ястреба» или «Грома», преследовать отступающие корабли противника и, самое главное, захватить Крюка. Живым или мертвым, это уже на ваше усмотрение.
Роджерс хмыкнул. Перспектива лично расправиться с Крюком его вполне устраивала.
— Бригантины, — заключил Мансфелд, — войдут в бухту после того, как основные силы противника будут связаны боем. Их задача — блокировать порт, захватывать торговые суда и предотвращать любые попытки прорыва блокады.
Рид, выслушав план, удовлетворенно кивнул.
— Детально. Грамотно. Но самое главное, — сухо добавил он. — Мы хотим уточнить. Крюка надо брать живым.
Роджерс фыркнул, откидываясь на стуле.
— Живым? — переспросил он. — Да я его кишки на рее развешу! Этот ублюдок мне должен больше, чем кому бы то ни было!
— Долги свои разбирайте потом, — отрезал Кокс. — Нам нужен Крюк. Все остальное — ваше. Золото Портобелло делите, как хотите, но главная цель — наша.
Олоне кивнул, хоть и нехотя.
— Ладно, — буркнул он. — Золото — это хорошо. Но если Крюк таков, как говорят, он просто так не дастся. Потопить галеон — это вам не шлюпку перевернуть.
Мансфелд кашлянул, привлекая внимание.
— Он не прост, — сказал он тихо, но все обернулись. — Крюк чертовски умен. Я слышал много интересного о нем. Такой не сдается, пока дышит.
Моррис хмыкнул, пряча усмешку.
— Ну, посмотрим, как он выкрутится, когда мы ему глотку прижмем, — протянул он.
Рид подытожил:
— Корабли готовы, люди есть. Завтра на рассвете флот выходит. Каждый знает свое место. Исполняйте.
Скрипнула массивная дверь, выпуская последних посетителей. Губернатор Тортуги, Жан-Филипп де Лонвийе, остался один. Тишина давила. Ладонь легла на лоб, стирая капли выступившего пота — верный признак подступающей усталости.
Взгляд де Лонвийе проводил удаляющиеся фигуры. Все ушли, оставив его наедине с роем беспокойных мыслей.
У окна, выходящего на гавань, правитель Тортуги замер. Внизу кипела жизнь: корабли, как потревоженные муравьи, готовились к отплытию. Шесть, а скоро десять. Целая армада, направляющаяся к Портобелло. За неуловимым Доктором Крюком.
Кулаки сжались сами собой.
Бессилие. Вот что испытывал сейчас Жан-Филипп. Правитель Тортуги — и марионетка в руках английских интриганов. Изабелла, его дочь, в лапах этих бессердечных мерзавцев. Где держат? Как обращаются? Неизвестность терзала.
Донести до Людовика? Но время, драгоценное время, утекало сквозь пальцы. Пока письмо дойдет до Версаля…
Нет, нельзя медлить.
Взгляд губернатора вновь устремился к гавани. Корабли, готовые к отплытию, казались ему теперь не просто судами, а хищными птицами, готовыми растерзать его единственное сокровище.
У него был козырь.
Единственный шанс. Тайный. Опасный.
Де Лонвийе резко отошел от окна.
Ловушка.
Англичане диктуют свои условия, держа его дочь в заложниках. Король далеко, помощи ждать неоткуда. Остается лишь он сам и его тщательно продуманный, рискованный план, способный изменить все. Спасти Изабеллу или погубить их обоих. Неизвестность пугала.
Правитель Тортуги замер, прислушиваясь к внутреннему голосу. Решение принято. Отчаянное. Рискованное. Но другого пути не существует. В голове выстраивались фигуры, просчитывались ходы, взвешивались шансы.
Он был один против целого мира. Но у него имелось то, чего не было у врагов. Нечто, дающее пусть призрачный, но все же шанс вырвать победу и спасти самое дорогое.
Конец интерлюдии.
Глава 7
Я стоял на палубе «Принцессы Карибов», щурясь от ветра, который хлестал в лицо и смотрел на мыс, торчащий из воды. В моей голове крутилась одна мысль — проверить Филиппа. Не то чтобы я ему не доверял, но вера в людей у меня пошатнулась. А тут еще этот гроб Дрейка, маячивший где-то под волнами.
— Стив! — крикнул я, обернувшись к боцману. — Тащи гарпун!
Стив, выпрямился, недоуменно глянул на меня с прищуром.
— И бочку, — добавил я. — Будем проверять умения одного барона попадать в мишень.
Стив сощурил глаза. Я знал этот взгляд — он будет жмотиться.
— А бочку обязательно? — пробурчал он, почесывая затылок. — Может Пита на мыс отправим, пусть мишень нарисует, да и дело с концом.
— Жмот ты, Стив, — рассмеялся я, но согласился с его идеей.
Стив хмыкнул и пошел к трюму, ворча что-то себе под нос. Я повернулся к Филиппу, стоявшему у борта, скрестив руки на груди.
Гарпун — штука простая, но в умелых руках смертоносная. Посмотрим, что он стоит.
Стив вернулся, держа в руках длинный гарпун с зазубренным наконечником, слегка потемневшим от времени. Протянул мне.
— Держи, кэп.
Я подбросил гарпун, взвешивая оружие в руке и позвал юнгу.
— Пит, дуй на лодку, — сказал я, указав на берег. — Высадишься у мыса, начертишь круг на песке. Метр в ширину, не больше.
Пит, худой парнишка с веснушками, кивнул, схватил весло и побежал к шлюпке. Я смотрел, как он гребет к берегу, ловко орудуя веслами, и думал — молодец малый, из него еще выйдет толк. Через минут десять он уже был на мысе, выскочил на песок, схватил жменю песка и побежал к траве, высыпая песок на него. За пару минут он сумел «начертить» круг. Я прикинул расстояние — шагов восемьдесят, может, чуть больше. Для гарпуна не так уж далеко, но и не близко. Хватит, чтобы понять, кто передо мной — хвастун или мастер.
— Филипп, — позвал я, поворачиваясь к нему. — Давай, покажи, на что способен.
Он усмехнулся, будто я его на слабо взял и шагнул вперед. Взял гарпун из моих рук, подкинул его пару раз, примериваясь к весу. Я заметил, как напряглись его плечи, как пальцы крепко сжали древко. Не новичок, это точно.
— Восемьдесят шагов? — спросил он, прищурившись на берег. — Легче, чем пьяного матроса в таверне прикончить.
— Бросай, а не болтай, — фыркнул я. — Посмотрим, какой ты меткий.
Филипп хмыкнул, отступил назад, оттянул руку — я аж услышал, как воздух свистнул, — и швырнул гарпун. Острие блеснуло в солнечных лучах, прочертило дугу над водой и вонзилось в траву. Почти в центр круга, чуть выше, ближе к верхней линии. Пит на берегу подпрыгнул и замахал руками, показывая, что попал.
Команда на палубе зашумела, кто-то даже свистнул. Я кивнул, скрывая удивление. Молодец, ничего не скажешь. Но одного раза мало. Когда еще удастся так развлечь команду?
— Неплохо, — сказал я.
Стив, стоявший рядом, вдруг оживился, будто его осенило.
— Док, а давай еще разок? — предложил он, ткнув пальцем в сторону берега. — Пусть повторит.
— Давай, — согласился я, глянув на Филиппа. — Сможешь?
— Сумею, — бросил он, вытирая пот со лба.
Стив умчавшийся в трюм прибежал с ворохом гарпуном самого потасканного вида. Весело им, видимо. Ну и отлично, пусть развлекаются. Стив протянул очередной гарпун Филиппу.
Тот взял его, ухмыльнулся и кивнул мне. Команда затихла, все глаза — на него. Я тоже ждал, интересно же. Команда затаила дыхание, даже чайки, будто притихли.
Пора было усложнить игру.
— Стив, — позвал я, не отводя глаз от Филиппа. — Поднимай якорь. Отойдем на десять шагов дальше.
Стив удивленно вскинул брови, но спорить не стал. Буркнул что-то про «лишнюю возню», хлопнул в ладоши и гаркнул на матросов:
— Эй, лентяи, шевелитесь! Якорь вверх, живо!
Цепь загремела, бриг качнулся, медленно отползая от берега. Я прикинул расстояние — теперь до круга было шагов девяносто, а то и все сто. Для гарпуна еще терпимо, но уже не так просто. Филипп перехватил древко, сжал губы, будто собрался доказать мне что-то важное. Ну, давай, парень, удиви меня еще раз.
Когда якорь снова плюхнулся в воду, закрепив «Принцессу» на месте, я кивнул ему.
— Бросай. Прямо в круг. Или это далеко?
Он усмехнулся, но в глазах мелькнула злость. Отступил на шаг, примерился, оттянул руку, под рубахой напряглись мышцы, и швырнул. Гарпун взмыл в воздух, блеснул в последних лучах солнца и воткнулся в песок. Но не в круг. На полметра левее, у самой кромки воды. Пит на берегу развел руками, мол, мимо.
Команда бурно отреагировала, кто-то улюлюкал, кто-то хохотнул. Я заметил, как на мысе собралась кучка зевак — рыбаки, тащившие сети, бросили свое дело и пялились на нас, как на представление в портовой таверне. Филипп сжал кулаки, лицо его потемнело. Неудача его задела.