— Морган, черт тебя дери! — крикнул он и голос его разнесся над водой. — Ты что, теперь под белым флагом шныряешь? Где твой норов?
— Сохраняю его для испанцев, Эд! — отозвался Морган, шагнув к борту. — А ты что тут делаешь? На рыбалку собрался?
Мансфелд хмыкнул, потер шрам на брови. Потом глянул на меня, прищурился.
— Это ты Крюк, что ли? — спросил он, кивая в мою сторону. — Слухи про тебя ходят. Говорят, ты с покойным Дрейком дружишь. Правда, что ли?
Я промолчал. Морган ответил за меня:
— А ты лучше скажи, чего тебе надо.
Мансфелд махнул рукой своим людям, и те зашевелились на палубе. Я напрягся, готовый к чему угодно. Но пушки молчали.
— Разговор есть, — бросил Мансфелд. — Крюку. От губернатора Тортуги. Стойте смирно, сейчас передам.
Тортуга? Де Лонвийе? Что ему от меня надо? Я переглянулся с Морганом, но тот только пожал плечами, мол, сам в шоке. На палубе «Ястреба» зашевелились — матросы потащили что-то к борту. Я напрягся, готовый рявкнуть команду, но Мансфелд поднял руку.
— Спокойно, Крюк, — сказал он, с насмешкой. — Не порох кидаем. Тубус. Держи крепче.
Он махнул своим людям, и один из юнг подскочил к краю палубы. В руках у него был кожаный тубус с латунными кольцами на концах. Корабли стояли почти параллельно. Юнга размахнулся, швырнул тубус через воду. Тот пролетел, крутясь, и я услышал, как Пит, наш юнга, крикнул:
— Держу!
Он поймал его на лету, чуть не свалившись за борт, и подбежал ко мне, протягивая добычу. Я взял тубус. Тяжелый, зараза. Внутри что-то шуршало. Я глянул на Мансфелда, пытаясь понять, что за игру он ведет.
— Это все? — буркнул я, сжимая тубус в руках. — Послание?
Мансфелд кивнул, но ухмылка с его лица не сползла. Он шагнул ближе к борту, упер руки в бока.
— Все, — сказал он. — Но послушай старика. Рви когти отсюда. Быстро. Портобелло сейчас взорвется, как бочка пороха. И ты в центре этого дерьма.
Я прищурился, вглядываясь в него. Совет? От пирата, который перекрыл мне путь? Это звучало, как шутка, но на его лице не было смеха. Только холодная уверенность, будто он знал больше, чем говорил.
— А ты тут зачем? — бросил я, не сдержавшись. — Охотишься? На меня?
— Не я, — хмыкнул он. — Другие. Я просто в авангарде оказался. По плану «Ястреб» должен был форт давить, а не с тобой болтать. Но раз уж ты тут… Воспользуюсь моментом.
Морган кашлянул, шагнул вперед.
— Эд, ты серьезно? — спросил он удивленно. — Это что, не засада?
— Не для тебя, Генри, — отозвался Мансфелд. — Но советую поспешить. И вот что…
Он сделал паузу, глянул на меня так, будто прикидывал, стою ли я того. Потом ухмыльнулся шире.
— Дай залп по моим парусам, — сказал он. — Для виду. И вали. Но если «Ястреб» сильно пострадает, я вас, Морган и Крюк, лично на рее вздерну. Договорились?
Я чуть не поперхнулся. Залп? По его же кораблю? Это что, игра такая? Морган засмеялся, хлопнув себя по колену.
— Ты не меняешься, Эд! — крикнул он. — Ладно, будет тебе спектакль!
Я смотрел на них, пытаясь понять, что за чертовщина творится. Мансфелд шутит? Или правда дает нам шанс? Но времени думать не было. За «Ястребом» маячили другие корабли, их огни приближаются. Портобелло за спиной. Мансфелд прав: тут сейчас будет жарко.
— Джек! — рявкнул я, не оборачиваясь. — Готовь пушки! Один залп, по парусам. И паруса вверх, полный ход!
Морган кивнул и побежал к канонирам. Я сжал тубус в руках. Послание от де Лонвийе. Что там? Приказ? Угроза? Или что-то, что перевернет все с ног на голову? Но разбираться буду позже. Сейчас главное — вырваться.
Порты пушек открылись.
— Огонь! — крикнул Морган, и пушки рявкнули разом.
Ядра просвистели над водой, рванули паруса «Ястреба» — ткань затрещала, канаты лопнули, но мачты устояли. Мансфелд на палубе махнул рукой, будто одобрял представление.
— Молодцы! — крикнул он. — А теперь бегите, пока я добрый!
«Принцесса» качнулась, паруса натянулись. Ветер подхватил нас, рванул вперед, и я почувствовал, как сердце ухнуло — мы выскользнули. Корабли за «Ястребом» зашевелились, но поздно. Щель между ними и берегом была нашей, и мы неслись, как черти, прочь от Портобелло.
Мансфелд смотрел нам вслед, ухмыляясь. Морган хлопнул меня по плечу, ухмыльнулся.
— Видишь, Крюк, — бросил он. — Я же говорил, доверяй мне.
Глава 10
Я стоял у борта «Принцессы Карибов», вцепившись в мокрые поручни, пока ветер с моря хлестал мне в лицо солеными брызгами. Ночь была черной, только звезды да редкие отблески луны на волнах выхватывали из тьмы очертания корабля. Паруса хлопали над головой и бриг разрезал воду, унося нас прочь от Портобелло. Я смотрел туда, где на горизонте полыхали огни — желтые, красные, злые, будто само небо решило спалить этот проклятый испанский городишко. Глухие раскаты доносились через море, то ли пушки, то ли гром, а может, и то, и другое сразу. Осада началась, там сейчас льется кровь, трещат доски, а чьи-то жизни обрываются под крики и звон клинков.
Рядом со мной — Морган. Он оперся локтями о борт, уставившись на ту же огненную полосу вдали. Лицо у него было хмурое, глаза блестели, как у зверя, который чует добычу, но не может до нее добраться. Я покосился на него — ветер трепал его темные волосы, а рубаха, пропахшая порохом, болталась на ветру, открывая шрамы на груди.
— Эх, Крюк, — наконец выдохнул он, не отрывая взгляда от горизонта. — Видишь, что там творится? Золото, серебро, целый город, полный богатств. А мы тут удираем.
Я хмыкнул, потер ладонью щетину на подбородке. В этом весь Морган — жадный до славы, до добычи, до того, чтобы его имя гремело от Тортуги до Барбадоса. Я знал его историю, настоящую, ту, что будет в книгах через триста лет. И от этого мне было смешно.
— Ты еще свое возьмешь, Генри. Будешь грозой Карибов, уж поверь. Не один испанский город еще падет к твоим ногам.
Он резко повернулся ко мне, прищурился. Свет луны упал ему на лицо, высветив резкие скулы и кривую ухмылку. Видимо, он думал, что я несу чушь.
— Ты это серьезно, Крюк? — чуть растягивая слова спросил он.
Я пожал плечами, отвернулся к морю. Огни Портобелло мигали все дальше, растворяясь в ночи, а шум боя становился тише. Я был серьезен, как никогда. Морган станет тем, кем ему суждено. Гроза Карибов. Человек, который войдет в легенды. Только он сам об этом еще не догадывался.
— Серьезно, — буркнул я, глядя на воду. — Ты еще покажешь этим испанцам, чем порох пахнет. И не только испанцам.
Он хмыкнул и почесал затылок. Он пытается понять, шучу я или нет. Морган был не из тех, кто верит в пророчества, но что-то в моем тоне его зацепило. Он выпрямился, хлопнул ладонью по борту, будто хотел выгнать из себя сомнения.
— Ну, раз ты так говоришь, Крюк, — протянул он с легкой насмешкой. — Может, и правда, пора мне свой городок прибрать. Портобелло, к примеру. Или Панаму. Как думаешь?
Я рассмеялся от души. Панама. Ох, если б он знал, что несколько лет именно Панама станет его триумфом. Морган, пират сжег Панаму до основания. Именно этим я и запомнил его, как историческую личность. А теперь он стоит рядом и даже не подозревает, что я вижу его будущее яснее, чем он сам.
— Панама — это мысль, — кивнул я, сдерживая улыбку. — Но сначала надо дожить до утра.
Он фыркнул, в его глазах загорелся огонек. Так он смотрел, когда замышлял что-то. Морган был хищником и море для него — охотничьи угодья. А я был врачом, выброшенным из своего времени. Но с Вежей. И все-таки мы с ним были похожи. Оба упрямые. Оба готовые идти до конца.
«Принцесса» неслась вперед, унося нас от бойни. Я вдохнул ночной воздух, пытаясь прогнать мысли о том, что осталось позади. Мансфелд, его странный поступок, тубус, лежащий у меня за пазухой.
Откровения Моргана меня позабавили. Было странно слушать про его мечту. Его слова смешно звучат на фоне того, что я знаю.
— Знаешь, Крюк, — понизив голос, произнес Генри. — Я ведь правда хочу этого. Не просто золото, не просто битв. Хочу, чтоб обо мне говорили. Чтобы каждый испанский капитан, завидев мой флаг, наделал в штаны от страха. Это, наверное, во мне говорит тщеславие?
Я улыбнулся, глядя на него. Ветер стих, паруса чуть обвисли, но корабль все еще шел ровно. Огни Портобелло почти пропали. Слабое зарево напоминало о том, что там творится ад.
— Будут говорить, — тихо сказал я. — Еще как будут.
Он уставился на меня. Я чувствовал его цепкий взгляд, но не стал оборачиваться. Пусть думает что хочет. Пусть считает меня чокнутым. Я знал правду. А он еще докажет ее сам.
Море вокруг было черным, бесконечным, звезды над головой светили, как маяки.
Ветер стих, только слабые порывы трепали паруса, а «Принцесса Карибов» скользила по волнам, будто сама знала, куда идти. Морган молчал, задумчиво потирая подбородок.
Тубус, спрятанный за пазухой, притягивал мое внимание. Тяжелый, зараза. Что там, внутри? Приказ? Угроза? Или что-то, что перевернет все с ног на голову? Я пока не открывал его — хотел остаться с этой тайной один на один, без чужих глаз. Но сначала мне нужно было понять другое.
— Морган, — я повернулся к нему. — А все-таки, почему Мансфелд нас отпустил? Мог ведь разнести в щепки, и дело с концом. Что за игру он затеял?
Он хмыкнул, откинулся назад, опираясь спиной о борт. Лицо его было в тени. Он явно ждал этого вопроса, будто заранее готовил ответ.
— Мансфелд, Крюк. Это не просто пират. Это старый волк, битый жизнью. И у нас с ним, скажем так, свои счеты. Не те, что с кровью и ножами, а другие.
Я прищурился, глядя на него. Морган смотрел на меня, будто решал, стоит ли рассказывать. Потом махнул рукой, словно отгоняя сомнения.
— Ладно, слушай, — сказал он, понизив голос. — Мы с ним пересеклись в 1655-м. Я тогда был зеленым юнцом, только-только сбежал из Англии, где меня чуть не продали в долговую яму. Попал на корабль к адмиралу Уильяму Пенну и генералу Роберту Венейблсу. Слыхал про таких?