– Какие ранения? Что именно произошло?
Марианна подняла голову. Она могла лишь чуть слышно хрипеть.
– Стало жарко… а потом – холодно, – она вздрогнула, но двигаться почти не могла и потому просто задергалась в коляске.
Я покачал головой и мягко обратился к ней, похлопав по руке:
– Ты молодец, Марианна.
– Я сбежала, – сказала она. – Я ведь сбежала?
– Да, да, конечно. Теперь ты свободна.
– Правда? – она завертела головой, точно слепая, мучительно растянув губы в ужасной улыбке. – Да, наверное. Мне нравится ваш голос. Вы мой друг?
– Конечно, – ласково сказал я. – И всегда буду.
– Хорошо, – она дернула головой, посмотрев на Заключенного 428. – Бойтесь друзей! – крикнула она, внезапно разъярившись. – Они предают! Всегда подводят!
Заключенный 428 уставился на меня.
– Что произошло?
Марианна Глобус была первой, кто попытался сбежать из Тюрьмы. Она добралась до посадочной площадки. Но не дальше.
Мы двинулись по коридору, 428-й толкал коляску Марианны. Это было необязательно, она катилась и сама. 428-й просто использовал ее как предлог, чтобы не смотреть на меня.
– Итак, Марианна, – сказал он. – В твоей коляске все еще есть электричество, она работает. А свет и остальные Караульные – нет.
– Караульные, которые куда-то пропали, – сказал я.
– Молчать, – велел 428-й.
– Не смейте…
– Молчать, – повторил 428-й.
Дальше мы двинулись в тишине.
Марианна начала напевать песенку. Ее хриплый голос отдавался эхом по пустому коридору.
«Ты мигай, звезда ночная,
Где ты, кто ты – я не знаю,
Высоко ты надо мной…»
Марианна замолкла на миг, забыв о нотах.
– Как алмаз, – она хихикнула и снова заплакала. 428-й погладил Марианну по тому, что осталось от ее волос, и она уснула.
Марианна Глобус была первой, кто попытался сбежать из Тюрьмы. Она добралась до посадочной площадки. Но не дальше.
– Ладно, – слабо проговорил я. – Заключенная 112 добралась до посадочной площадки и ждала шаттла. Мы не заметили ее исчезновения. Если не включить огни, снаружи становится очень холодно. На посадочной площадке есть только два места, где можно находиться вне поля обзора камер. Она выбрала неверное. То, куда направляется горячий воздух из двигателей шаттлов, когда они идут на посадку.
428-й продолжал везти Марианну, которая поскуливала во сне, словно вспоминая произошедшее.
– И… – мой голос дрогнул. – Мы нашли ее не сразу. Только когда выключили огни и снаружи стало холодно. Очень холодно. Мы сделали, что могли…
Мы обошли Шестой уровень целиком. Ни других заключенных. Ни Караульных. Ни чудовища. Только Марианна. Чем бы ни была та штука, она исчезла. Мы пошли к лифту. 428-й поднял ложку. Она издала жужжащий звук.
– Хороший звук! – проворковала Марианна во сне.
– Конечно, хороший, – сказал 428-й. – Это звуковая ложка. Я использую ее, чтобы открыть вот этот щиток и попытаться направить резервное питание к лифту, – щиток открылся, и 428-й потянулся внутрь. Содрогнувшись, двери лифта разъехались в стороны.
428-й втолкнул Марианну в лифт.
– Мы отправляемся в путешествие? – спросила она.
– Да, – сказал он. – Мы отвезем тебя к доктору.
– К доктору? – она хихикнула. – Мне нравится это слово.
– Мне тоже, – согласился 428-й.
428-й и Марианна вошли в лифт, а я замешкался на пороге. За моей спиной Шестой уровень что-то тихонько нашептывал. В воздухе неприятно запахло, свет погас, зажегся и снова погас.
Меня никто не приглашал, но я все же вошел в лифт. Двери закрылись, и мы поехали вверх.
– Мы сделали все возможное, – сказал я. – Но она так долго пролежала там, ей было так больно… Мы просто… стараемся давать ей как можно больше обезболивающих.
– Это я вижу.
– Он мой друг, – весело сказала Марианна 428-му.
– Умолкни! – вдруг рявкнул я на нее. – Я сделал для тебя все, что мог! Старался изо всех сил!
– Да, – пробормотал 428-й в то, что осталось от уха Марианны. – Вот только порой люди вообще не способны ни на что хорошее, как ни старайся.
Дальше мы ехали молча.
Двери открылись. Бентли ждала нас со стражами и Караульными.
– Управитель! – воскликнула она, похоже, слегка удивившись. – Вы не пострадали! Что случилось?
428-й начал что-то говорить, но Бентли ударом заставила его замолчать. Полуоглушенный, он сполз вниз по стене.
– Я… Я… – бывает иногда, слышишь со стороны свой голос и удивляешься – неужели он и впрямь такой? Как люди вообще его выносят? Я видел, что на меня смотрят. Я был измотан. Но знал, что слабину давать нельзя – особенно перед Бентли. Ничьей жалости я не заслужил. Вместо этого я решительно взял себя в руки. Теперь мой голос был четким и уверенным. Сильным. Властным. Голосом Управителя.
– Я был на Шестом уровне. Из-за сбоя системы все двери там открылись. Отправившись туда, я нашел 428-го и больше никого. Единственный свидетель или выживший – 112-я. Предлагаю поместить ее под охрану, пока она не сможет говорить. В случае необходимости перестать давать ей обезболивающее, чтобы привести в чувство.
Я услышал еле слышные возражения 428-го, но один из стражей Бентли снова его ударил, и я продолжил:
– Я что-то видел, – я изо всех сил постарался, чтобы мой голос не дрогнул при этих словах. – Там внизу что-то есть. Возможно, это существо в сговоре с 428-м. Или же это просто голограмма или нечто подобное, что он… – я понимал, до чего нелепы мои речи, но продолжал: – Что он создал, чтобы сбить нас с толку. Предлагаю поместить 428-го под усиленную охрану и допросить. Возможно, он причастен к сбоям системы. Он также единственный подозреваемый касательно исчезновения заключенных Шестого уровня.
Я чувствовал, как 428-й с немой яростью смотрит на меня, но не подал виду.
– Сейчас я пойду и составлю отчет, – сказал я, потирая глаза. – У себя в комнате. Наблюдать за допросом не хочу – я устал, очень устал. А, и обыщите 428-го – у него ложка.
Глава 7
Девушка была там же, где я покинул ее в прошлый раз. На посадочной площадке.
На следующий день она вернулась с белой классной доской (в старину такие были в школах) и написала на ней фломастером:
«Я посетитель. Разве вы не обязаны выйти ко мне один раз?»
– Понятия не имею, чего она хочет добиться.
Бентли пожала плечами.
– Она могла написать на этой доске какой-нибудь призыв к бунту, а написала это.
– Думаешь, это плохо? – спросил я.
– Она заодно с 428-м, – словно доказывая слова Бентли, Клара принялась рисовать на доске какие-то таинственные символы. Я бы посчитал их бессмыслицей, вот только… что, если это какой-то закодированный компьютерный вирус, а камеры его засекут и перекодируют? Возможно, именно это и было причиной сбоев в системе, именно так сообщники 428-го получали приказы.
Я пошел к ней.
– Вот вы где! Привет! – Клара просияла, увидев, как я выхожу на посадочную площадку. Она вскинула руку и случайно коснулась электрического поля. Поморщившись, Клара отдернула ладонь. – Могли бы хоть сказать, что здесь это поле.
– Вы и так это знали, Клара, – я был не в настроении. – Что за код вы рисовали на доске?
– Крестики-нолики. Не хотите сыграть?
– Значит, это не… – я хотел сказать: «инопланетный компьютерный вирус», но передумал. – Неважно.
– Вы – местный Управитель? – спросила она.
– Вы и так знаете, что да.
– И вы обязаны выходить к людям во время их первого посещения, верно?
– Мы с вами виделись уже три раза, – мне было скучно.
– Ох, – Клара вздохнула. – Я на минутку, – она отошла за угол. Я слышал, как Клара кричит и пинает что-то деревянное. Вскоре она вернулась. – Прошу прощения, небольшие разногласия с транспортом, – Клара пожала плечами. – Давайте притворимся, что я путешествую во времени.
– Ничуть не сложнее, чем притворяться, будто вы королева Екатерина, которая без конца выходит замуж.
– Что? – она, казалось, удивилась, но затем ее лицо просветлело. – В общем, смотрите: я притворяюсь, что путешествую во времени и что это на самом деле наша первая с вами встреча, чтобы обманом заставить вас выйти ко мне во второй раз…
– В четвертый.
– И, как видите, сработало! – Клара хлопнула в ладоши. – Ну разве я не умница?
– Перебор, – сказал я.
– Разве что чуточку, – согласилась она. – Я, бывает, даже Кэти Перри могу переплюнуть.
– Можно ближе к сути? У меня много дел.
– У меня тоже, – сказала Клара. – Мне еще нужно встретиться с вами эти предыдущие три раза. А потом еще урок рисования с 2«б». Надо дать им какой-нибудь проект. Идеи есть?
– Плакат, – предложил я. – С надписью «Свободу Доктору!».
– Да вы смеетесь. А сработает? – с надеждой спросила она.
– Возможно, – ответил я.
– Ну, я над этим подумаю, – серьезно сказала Клара. – Слушайте, можете оказать мне услугу? У Доктора сегодня день рождения…
– Правда?
– Нет, но давайте притворимся, что да, – она улыбнулась. – И у меня для него подарок.
– Передавать подарки заключенным запрещено.
– Но ему ведь две тысячи лет. Даже больше. Наверное. Не знаю, сколько еще у него будет дней рождения. Я сейчас вернусь, – она снова зашла за угол. Дверь ее невидимого транспортного средства открылась с деревянным скрипом. Вернувшись, она принесла красиво украшенный торт. – Вуаля! – сказала Клара и поставила его на камень. – Могло быть хуже. Я хотела испечь кексы, уж их-то есть было бы просто невозможно. Да и вообще для меня торты – штука хитрая, так что я просто побросала все яйца в одну миску и сделала один большой торт.
– Один совершенно не подозрительно большой торт?
– Точно.
– Внутри что-то спрятано?
– Не-а, – она покачала головой. – Слово скаута. Хотя я вообще-то никогда не была скаутом. Зато забирала детей из лагеря скаутов, и они мне рассказывали, как разжигать костер, так что меня вполне можно считать скаутом.