Глава четырнадцатая
– Запирай! Запирай! – заорал Себастьян оператору.
Робот не повел и бровью, но код послушно ввел. Прозвучал сигнал, означающий, что команда принята.
– Тюремная зона надежно заблокирована, господин.
Себастьян не шевелился. Его лицо не выражало ничего. Он перевел взгляд на экран – и увидел двух Докторов, уставившихся друг на друга.
У Себастьяна задрожала верхняя губа, и он зажмурился.
– Я был прав, – прошептал Себастьян.
А потом распахнул глаза и повернулся к съежившемуся Дворецкому.
– Мне удалось. – Он схватил Дворецкого за плечи. – Я был прав. Прав! Ловушка захлопнулась!
Себастьян чмокнул его в холодный корпус и тут же оттолкнул прочь. Затем он вскинул кулак в жесте победителя и упал на колени.
– Наконец-то!
Дворецкий улыбался, медленно понимая, что случилось.
– Господин поймал Доктора!
Центр управления мгновенно заполнили крики и аплодисменты. В следующую секунду к ним присоединились андроиды-операторы. Все рукоплескали Себастьяну.
За исключением одного робота, следящего за сетью монорельсовых дорог.
– Простите, господин? – Он выглядел испуганным, будто совершал величайшее преступление, отвлекая хозяина от его торжества.
В конце концов, Себастьян действительно был очень занят: стоял на коленях и слушал аплодисменты.
– Что там? – Он вытер слезы.
Робот вздрогнул.
– Еще… еще один поезд движется в направлении тюремной зоны.
Стоило прозвучать последнему слову, как в диспетчерской загорелся тревожный красный свет. Аплодисменты и одобрительные возгласы сменились на холодный, безэмоциональный женский голос.
– Тревога! Столкновение неизбежно. Тревога! Столкновение неизбежно.
– Что?.. – выдавил Себастьян.
Казалось, глаза Докторов вот-вот вылезут из орбит от изумления. Все четыре.
Донна переводила взгляд с одного на другого.
– Господи, – повторяла она. – Господи.
Она не видела никаких различий. Они оба были Доктором.
Ни один из них не казался подделкой. Фальшивкой. Подражателем. Оба выглядели совершенно настоящими – вот только настоящим мог быть только один.
– Донна! – произнесли они в унисон.
– Самозванец – он, – произнес Доктор из поезда. – Его внешность изменили хирургическим путем, чтобы заманить тебя на Планету 1 и устроить на меня охоту.
Другой Доктор – тот, которого она обнаружила в гостинице, – находился в глубокой задумчивости.
– Ну? – не удержалась она. – Нам нужно разобраться. Что скажешь в свою защиту?
Доктор из отеля вздрогнул, будто от удара.
– Отлично. – Он взглянул вниз, на платформу. – У меня нет выбора. Надеюсь, ты учтешь это, Себастьян.
– Доктор – это я, – перебил его Барис.
– А я Барис, – кивнул Доктор.
Они смотрели друг на друга, а Донна – на них обоих.
– Похоже на правду, – сказала она. – У нас с настоящим Доктором есть душевная связь. Называйте это женской интуицией, если хотите, но я никогда тебе не доверяла. – Она указала на настоящего Доктора. – Ты слишком хорош для настоящего.
Затем Донна подняла взгляд на Бариса.
– А вот с тобой я чувствую душевную связь, – заявила она и повернулась к Доктору. – Что, съел, фальшивка?
Тот вздохнул.
– Да, Донна. Съел.
Донна хлопнула в ладони.
– Тогда давайте отсюда убираться.
Земля задрожала.
– Что за ерунда? – Себастьян всматривался в неровную красную линию на электронной модели туннеля. – Быть такого не может!
– Уничтожьте поезд! – воскликнул Дворецкий. Пока Себастьян приходил в себя от потрясения, руководство принял он.
– Ничего не выходит. – Оператор в отчаянии заламывал руки.
Себастьян схватил ладонь робота и коснулся плавающих иконок.
Никаких изменений. Сияющий алый конус, изображающий поезд, продолжал двигаться по черной линии туннеля. Себастьян ошеломленно смотрел на него.
– Даже Доктор не смог бы… Не оттуда… Что я упустил?
Он огляделся в поисках подсказки. Дворецкий пожал плечами.
– Кто-то из замка? Нет. Конечно же, нет…
Дворецкий видел Себастьяна таким испуганным впервые с момента активации. И все его программы отказывались это понимать.
– Господин? – Он едва сохранял спокойствие. – Что случилось? Может быть, чаю?
Себастьян грыз ногти.
– Я управляю планетой. Я должен был знать о поезде. Не мог не знать!
Он пнул оператора.
– Наверное, Доктор заранее запрограммировал поезд. Еще до того, как вы отправили его к девушке, – после недолгих размышлений предположил Дворецкий.
– Невозможно. Даже он не сумел бы предвидеть все до мелочей. К тому же я отправлял к ней не Доктора, а Бариса. Почему компьютер не перехватил управление раньше? Почему никто не поднял тревогу?
– Мы потеряли связь с поездом сорок шесть часов назад, – ответил оператор и развернул огромную виртуальную карту монорельсовой сети. – В Бериаграде.
– Это другая сторона планеты. Как он смог беспрепятственно пройти весь путь?
– Я не знаю.
Голос оператора звучал монотонно. Лицо не выдавало никаких эмоций.
Себастьян огляделся. Диспетчерская вдруг показалась ему очень большим, очень холодным и очень недружелюбным местом. Слишком много теней. Слишком много роботов.
Он закусил губу.
– Разберись! – рявкнул он на Дворецкого. – И обеспечь мне транспорт. Я хочу быть в воздухе через десять минут.
– Столкновение через десять секунд, – произнес другой робот.
– Передвинь другой поезд. Поезд Доктора. Убери его оттуда.
Оператор поднял голову.
– Невозможно, господин. Вы приказали заблокировать зону.
Теперь Себастьян выглядел не просто испуганным. Его лицо побелело. Голос упал до шепота.
– Кто же им управляет?
Доктор опустился на колени и почувствовал, как дрожит пол платформы. Вслед за ним начали дрожать и его руки. Туннель наполнялся знакомым пронзительным ревом. Поезд определенно не собирался никуда исчезать.
Он посмотрел наверх.
– Жаль мешать вам обниматься, но мы вот-вот попадем в железнодорожную катастрофу.
Донна отпустила человека, которого считала своим лучшим другом, и взглянула на него, ожидая предложений.
– Не волнуйся, Донна. Я вытащу нас отсюда. Смотри, лестница!
Барис махнул рукой в сторону лестницы и подтолкнул Донну к выходу. Затем он задержался на несколько мгновений, чтобы обернуться и подарить туннелю долгий взгляд – точь-в-точь как в плохой мелодраме. Еще через секунду он бросился прочь.
– Просто отлично, – фыркнул настоящий Доктор и последовал за ним. Неужели он обычно тоже ведет себя так, будто участвует в театральной постановке?
Забеспокоившись, Доктор ускорил шаг. Грохот приближающегося поезда становился все сильнее.
Доктор обернулся.
Грохот было слышно даже на поверхности. Тонкие деревья дрожали. На землю градом сыпались листья и мелкие ветки. Барис и Донна брели к отелю по колено в грязи.
– Там безопасно! – орал Барис. – Здание прочное!
– Гостиница? Ты уверен? – вопила в ответ Донна. – А если она все-таки рухнет?
Внезапно она услышала позади крик. Крик другого Доктора.
– Не ходите туда! – умолял он. – Ложитесь на землю!
И Доктор, словно желая подать пример, упал в грязь и зажал уши.
– Гостиница, – настаивал Барис, хотя уже не так уверенно.
Трава перед ними вздыбилась, будто из-под земли пытался вырваться гигантский червь. Поддельные автомобили на поддельной стоянке тут же подпрыгнули. Стекла разлетелись вдребезги. Взвыла сигнализация. Здание пошатнулось. Огромная трещина молнией взметнулась от самого основания к крыше. Окна на фасаде осыпались мелкой крошкой.
Земля ходила ходуном.
– Донна! – донесся издалека слабый вопль. – Ложись!
Она не знала, почему послушалась. Просто послушалась, и все. Донна бросилась на Бариса и свалила его наземь. Глаза и нос тут же залепила грязь. В следующую секунду их подкинуло вместе с травой и комками почвы, а потом отшвырнуло на пару метров назад. Прогремевший взрыв заглушил все остальные звуки.
Донна упала на землю – или, по крайней мере, на что-то жесткое и горизонтальное. Грохот оглушил ее, а удар выбил из легких весь воздух. На несколько сладостных мгновений она потеряла сознание – и без него было куда лучше. Хорошо и спокойно. Вот только гул в ушах и забившая глаза грязь быстро вынудили ее вернуться к жестокой реальности.
Что-то было не так. Земля оказалась сверху, а Донна – под ней. Пробив кулаком почву, она почувствовала на коже холодный дождь. Запретив себе кричать, чтобы не наглотаться грязи, она принялась отчаянно извиваться, пока не отвоевала еще немного места и не высвободила другую руку. Последовали десять кошмарных секунд, в течение которых она отчаянно пыталась вырваться из земляного плена. Наконец Донна почувствовала на лице ветер и, отплевываясь от грязи, протерла глаза.
Гостиница лежала в руинах. Картину довершал гигантский серебряный пылесос.
Конечно, на самом деле это был не пылесос. Металлический поезд со сплюснутым носом лежал на вершине пирамиды из дешевых шлакоблоков, дымился и шипел.
Донна уселась на землю и провела так несколько минут. Затем она с трудом поднялась – кажется, ноги снова соглашались ее держать. Она была целиком перемазана в грязи. Гул в ушах сменился треском – что-то горело под грудой кирпичей. От монорельса мало что осталось. Корпус изуродовали глубокие борозды, дыры и вмятины, будто кто-то напал на него с гигантским консервным ножом.
Поезд протаранил вестибюль «Заядлого путешественника». От старого крыла камня на камне не осталось. Новое еще стояло, но ему бы потребовался серьезный ремонт, чтобы хоть один путешественник, заядлый или нет, согласился там остановиться. Стены обуглились и пошли трещинами. Из окон исчезли стекла.
Донна кое-как доковыляла до разрушенного парадного входа. Машины раскидало как игрушки. Одни лежали кверху дном, вторые просто помяло, а от третьих остались только металлические клочья.