– Она новенькая. Нет, ты только представь – дать себя арестовать… Обычно это мое дело. Ладно, я думаю, нам лучше пойти и забрать ее на поруки.
– На какие поруки?
– Ну, это когда тебя выпускают из-под стражи? – попробовал Доктор.
– Никто никогда не возвращается из Цитадели, – сказала Мула как можно мягче.
Ну вот. Теперь он знает правду. Она подождала, пока разразится буря.
– Великолепно! – Доктор захлопал в ладоши. – Значит, мы сможем совместить две спасательные операции. Романа очень важна!
Мула кивнула.
– К тому же на ней… при ней имеется кое-какое важное оборудование, – добавил Доктор.
Мула, прищурившись, посмотрела на него. Странные у этого парня все-таки отношения с его подругой.
– Это ваша Цитадель… – начал Доктор, уже собирая из подручных деталек новый план, – говоришь, оттуда никто никогда не возвращается?
– Никто, – вставил Кимус. – Кроме гвардии.
– Изумительно! – просиял Доктор. – Тогда пошли, добудем себе несколько гвардейцев!
А тем временем Романа пребывала на высоте нескольких сотен футов и к тому же без сознания. Случилось это приблизительно так: арестовавшие ее солдаты протащили свою жертву через весь город, и им это ужасно понравилось. Доктор в свое время предупреждал ее, что «регулярные взбучки в нашей [ха-ха!] профессии – дело обычное», но Романа списала это на личные свойства Доктора: было в нем что-то такое… пробуждавшее в инопланетянах безотчетное желание как следует ему двинуть. Ничего подобного, думала она, с ней произойти не может.
Пока ее пинками гнали через город, ей в голову как-то сами собой лезли словосочетания типа «неоправданно грубое обращение» и «необоснованная драчливость»; параллельно она пыталась представить себе, как на этой планете обращаются с посылками в почтовых отделениях.
Наконец они вышли на площадь, где на куче изумрудного гравия восседало довольно причудливого вида воздушное судно. Один из сопровождающих пихнул ее прямо к нему.
– А ну, прекрати мне это, – сурово сказала Романа.
Солдат немедленно прекратил.
– Я совершенно способна забраться внутрь сама, спасибо, – тем же тоном продолжала она. – И на чаевые можешь не рассчитывать.
Она легко вспорхнула на подножку и, усевшись на передней скамье, любезно похлопала по подушке рядом с собой. Один из солдат присоединился, кидая на нее свирепые взгляды.
– Ну, вот и славно, – приятно сказала Романа. – Кто поведет, вы или я? Надо думать, вы знаете, куда мы направляемся?
Гвардеец посмотрел на нее, потом на своего стоящего на земле товарища, который пожал плечами с явным видом «сам с ней разбирайся».
Машина поднялась в воздух и заскользила к горе.
– Ах, – счастливо вздохнула Романа. – Антимагнатронная тяга. У меня когда-то была воздушная машинка вроде этой – получила в подарок на семидесятый день рождения. Ты в курсе, что если перенастроить магнитный вектор и подключить осциллятор полярности, получишь скорость вдвое больше при вдвое меньшем потреблении энергии?
Солдат заморгал.
Арестантка улыбнулась ему еще пленительнее.
– Непременно попробуй как-нибудь, – сказала она. – Если включить мозги, там на самом деле все довольно просто.
Солдат включил внешнюю связь.
– Гвардеец номер три, – его голос сорвался. – Три Вэ Икс вызывает Мостик. Прием… пожалуйста!
В голосе его звучала мольба.
– Пожалуйста, прием!
– Конечно, – продолжала как ни в чем не бывало задержанная, – если это категорически не по вам, я буду только счастлива сесть за руль сама – не желаете?
До гвардейца не сразу дошло, что его руки намертво вцепились в рулевое колесо. Он нахмурился и обыденно двинул Роману в плечо.
Та даже не поморщилась и только сузила глаза.
– Вы очевидным образом страдаете от избытка несублимированной агрессии, вам это известно? Скажите-ка, у вас тут картошка есть? На Галлифрее – это откуда я родом; я, знаете ли, что-то вроде Повелителя времени – как раз приняли новый закон о том, что всякий, кто по работе носит оружие, обязан сорок минут в день пинать мешок с картошкой, чтобы сбросить излишки агрессии – и, представляете, это поразительно хорошо работает! Конечно, некоторые пытаются жульничать, стреляя по мешку, но…
За этими словами последовал глухой удар, вздох, и дальше воздушная машина полетела в тишине.
Глава десятая. Владыки Альдебарана III принимают решение
Доктор и Мула вытащили оглушенных гвардейцев на улицу.
– Им будет лучше снаружи. Вы же не хотите, чтобы они вам всю гостиную загромоздили, правда? – заметил Доктор.
Он стоял посреди коридора, а молодежь в лице Мулы и Кимуса неотрывно за ним наблюдала.
Доктор вытащил из кармана монетку.
– Это что такое? – заинтересовался Кимус.
– Монета. Так, в общем… это единица денежного обращения. Бывают такие планеты, ужасно скучные… там требуют, чтобы ты платил за всякие вещи. Это можно сделать вот такой вот монетой. Знак стоимости, изготовленный из дешевого сплава.
Кимус понимающе кивнул.
– Понятно. Мы в таких случаях просто даем друг другу слитки золота.
Голос его прозвучал довольно-таки гордо.
– Ну да, ну да, – согласился Доктор. – Самое удобное в монетах то, что у них на одной стороне изображена голова, а на другой… гм, хвост. Очень помогает принимать решения. Голова – это мы идем сначала за Романой, а хвост – за Праликсом.
Он подкинул монетку.
– Ага, голова. Значит, первым делом Романа.
На Мулу этот фокус впечатления не произвел.
– Но это же очень серьезное решение. Как можно оставлять такое на волю случая?
Доктор пожал плечами.
– На Альдебаране III вообще-то два короля.
Он показал ей монету. На одной стороне красовалась голова короля Эшака Прима, на другой – короля Балаша Квойра.
– Каждый правит своим полушарием по триста двадцать дней, потом они меняются, специально стараясь не встретиться по дороге.
Политика дальней звездной системы Мулу, судя по всему, не слишком заинтересовала, а вот судьба собственного брата – даже очень. Более того, она привела ее в ярость.
– Это нечестно! – сказала Мула.
– Да, совершенно, – любезно отозвался Доктор и еще несколько раз крутанул монету. – Если мои подозрения верны, Романа сейчас в куда большей опасности, чем Праликс, а я ей, видите ли, in loco parentis[2], так что самое время мне начать действовать более ответственно. Если с ней что-нибудь случится, Белый Страж сильно на меня рассердится, и это, по всей вероятности, положит конец существованию Вселенной. Так как нам добраться до Цитадели? Туда можно просто… прийти пешком?
– Нет! – Мула наградила его твердым взглядом. – Я иду спасать Праликса. Я сама справлюсь.
Доктор попробовал было заострить ее внимание на опасностях такого решения и на вероятных рисках, с которыми ей предстоит столкнуться, но она просто продолжала на него смотреть. Она даже, как ни странно, перестала моргать. Не лицо, а маска решимости и… какой-то даже грандиозности. Доктор попробовал посмотреть на ее лодыжки. Они оказались ободряюще крепкими. Превосходно.
Доктор прочистил горло и наклонился к К-9.
– Слушай меня внимательно, пес. Теперь ты отвечаешь за Мулу. Отведи ее к Плакальщикам и присматривай за нею – тебе ясно?
К-9 с самым серьезным видом повилял хвостом.
– Ответ утвердительный, хозяин.
– Хороший мальчик.
К-9 подкатился к Муле и встал носом к двери. Ему явно не терпелось пуститься в путь.
Мула благодарно ему улыбнулась.
– Я тоже пойду с Мулой, – объявил Кимус.
Улыбка Мулы немного приугасла.
– Я ей нужен, – пояснил парень. – Я и моя защита.
Доктор и Мула обменялись взглядом и состроили почти одинаковую рожу.
– Ах, Кимус, если бы я только мог тебя отпустить, – покачал головой Доктор. – Но, увы, мне ты нужен больше.
Он сказал это очень, очень серьезно, лишь совсем чуть-чуть, самую капельку подмигнув куда-то в сторону Мулы – и выволок Кимуса на улицу, прежде чем тот успел раскрыть рот.
– Не делай ничего, чего не сделал бы я! – крикнул он назад, в дом. – Я к вам скоро присоединюсь. Ненавижу людей, которые такое говорят – а ты? – Эта реплика адресовалась уже Кимусу.
– Какое такое?
– Не делай ничего, чего не сделал бы я.
– Тогда зачем ты это сказал? – Кимус даже растерялся.
– Ах, право, не знаю. Наверное, просто посмотреть, каково это. Пошли спасем Роману.
Мула проводила их взглядом. Доктор и Кимус растворились в глубинах города. Теперь все зависело только от нее. Если, конечно, хватит храбрости…
Дверь в Балатонову комнату приоткрылась, и наружу высунулось несчастное, перепуганное лицо.
– Ох, Мула! Мула, не уходи! – провыл он самым жалостным образом.
– Мы скоро вернемся, дедушка, – решительно сказала она и в сопровождении К-9 отправилась спасать брата.
А тем временем Кимус-Революционер, очутившись на улице, тут же превратился в Кимуса-Мямлю. Доктор уже навидался на своем веку всяких бунтовщиков и их лидеров, и Кимус, приходилось признать, выглядел не слишком многообещающе. Некоторым нужно многому научиться по дороге, и Доктор в обычных обстоятельствах был только счастлив набросать полидисциплинарную программу подготовки («риторика публичных выступлений», «как важно НЕ казнить своих врагов» и «дизайн логотипов» включены). Че Геваре вон хватило простой мобилизующей беседы и эффектного принта на футболку. Но Кимус находился на прямо противоположном конце шкалы. Где-то в глубине души предел мечтаний мальчика сейчас явно составлял букинистический магазинчик, где можно спрятаться от дождя и дают бесплатный чай в больших кружках. Если повезет, ему даже разрешат раздавать флаеры на вечера революционной поэзии у них в подвальчике (каждый третий вторник).
Доктор улыбнулся про себя. Конечно, Кимус – не самый перспективный материал, но молодому человеку явно не помешает совершить что-нибудь эдакое, пока Мула не разглядела, что на самом деле он собой представляет. Надо, пожалуй что, взять его под крыло. Это всегда срабатывало.