– Доктор! Где мы? Тут такая стужа.
Дыхание Доктора облачком растворилось во мраке.
– Холодно и сыро.
Он вытащил откуда-то фонарик и повел лучом в разные стороны, потом спрыгнул с лифтовой платформы на землю.
– Осторожно, зазор, – пропел он; под подошвами у него захрустело. – Я бы сказал, что мы сейчас в трех милях под поверхностью планеты.
Он показал фонариком вверх: гигантские железные решетки и фермы уходили во всех направлениях. Луч постепенно обходил место, в котором они очутились – и оно было огромно.
– Какая большая пещера… – сказала Романа. – Зачем так много пустого пространства так глубоко под землей? Здесь красиво…
– Красиво? – Доктор посветил на землю, нашел большой камень и грустно опустился на него, качая головой. – Романа, я был прав. Так называемая планета внутри совершенно пустая.
– Пустая? – Романа поглядела кругом. – Что ты хочешь сказать? Как она может быть пустой? На чем же мы тогда стоим?
Абсолютный абсурд этой идеи затмило ужасное подозрение.
– Фонарик! Дай мне скорее фонарик, Доктор!
– Да на! – Доктор протянул его ей без малейшего энтузиазма. – Не волнуйся, это просто обычная земля.
Романа уставилась на то, что было у нее под ногами. С ним было что-то не так. Просто до ужаса не так. По нему бежала вода. Холодная вода.
Кимус неуверенно уставился куда-то поверх ее плеча. Ему было любопытно, но ничего действительно интересного он все равно не увидел. Никогда до сих пор ему не случалось бывать внутри планеты. Почему здесь не должно быть рек?
– Это все как-то выше моего понимания, – честно сказал он. – Я не знаю, где я.
– Кимус, – сказал Доктор со всем ласковым варварством, на какое только был способен. – Ты стоишь больше не на своей планете.
Романа окунула руку в холодный поток, выпрямилась и плеснула на берег. Сквозь снег проступили плоские лезвия травы. Она замерла.
– Это правда самая обычная земля, – выдохнула она. – Ее не должно здесь быть. Вода еще ладно – но не почва и не растения!
– Где же мы? – растерянно спросил Кимус.
– Слушай, Кимус, – Доктор положил ему руку на плечо. – Ты говорил, у вас в небе меняются звезды – так причина этому в том, что когда Капитан заводит свои двигатели, движется не одна только гора. Нет, вся ваша планета скачет через мировое пространство. Эти двигатели достаточно велики, чтобы дематериализовать целый мир, перебросить его на расстояние в полгалактики и заново материализовать – вокруг специально выбранной жертвы.
– Другой планеты, – Романа поморщилась от отвращения.
– Обернуться вокруг нее, как гигантский кулак, – Доктор охватил ладонями руку Романы.
Фонарик скрылся из виду.
– Вся ваша планета – огромная, пустая внутри горнопроходческая машина. Она разрабатывает другие планеты, извлекает все ценные полезные ископаемые и оставляет только щебень.
Он снова включил фонарик и наставил луч на сводчатый потолок. Свет затерялся во тьме, поблескивая там и сям на необозримой железной паутине. Во всех направлениях, куда только хватало луча, над ними нависала скрепленная металлической арматурой скорлупа Занака. Романа смотрела сейчас на крышу мира. Взгляд ее снова упал на ледяной ручей, собиравшийся лужей вкруг ее ног.
– Иными словами, то, на чем мы сейчас стоим, и есть планета, за которой мы сюда прилетели? – Она огляделась. – Холодный, сырой, покрытый льдом Калуфракс?
– Он похоронен внутри Занака, – голос Доктора эхом унесся в пустоту, – пиратской планеты, которая по воле Капитана высосала из Калуфракса все, что в нем было хорошего.
Кимус поднял со дна ручейка голыш.
– Ты хочешь сказать, целые миры умирали, чтобы сделать нас богатыми? Настоящие планеты, совсем как наша?
– Да. Целые настоящие планеты, – кивнул Доктор.
– Но, Доктор! Ты так говоришь, как будто некоторые из них могли быть обитаемы… я хочу сказать, ведь это же не так? Калуфракс вот не был, – сказала Романа. – Да, это странно, но вреда-то большого вроде бы нет.
– Помнишь камень улион, который я подобрал на улице? – Доктор достал из кармана редкую драгоценность. – Он с Бандрагина V. Я же помню, что где-то недавно слышал это название. Сто лет назад эта планета исчезла, совсем, без следа. На ней жили сто миллионов человек. Раз – и фураж для Капитана.
Он бросил камень в реку.
– Я видел достаточно. – Доктор развернулся и бурей ринулся к лифту.
Улион светился сквозь толщу воды, и это был единственный оставшийся у Кимуса свет. Юноша устремил на него взгляд. На мгновение он чуть было не протянул руку, чтобы достать камень, но вместо этого бросил следом подобранную раньше гальку и проводил ее глазами. Кому-то точно придется что-нибудь сказать – просто чтобы отметить этот важный момент.
– Бандрагин V! Последним своим дыханием клянусь – ты не останешься неотмщенным! – пообещал Кимус.
По идее, такие вещи и должны говорить герои, но слова вышли какие-то непрочувствованные.
Доктор уже был готов забраться в лифт, но Романа почему-то застряла. Она вынула Следилку и принялась размахивать ей во все стороны.
– У меня предчувствие, – сказала она.
Сначала Следилка тоненько затикала – тик-тик-тик – после чего начала реветь в голос. Звук эхом отразился от дальних стен Занака и пустынной поверхности Калуфракса.
– Она с ума сошла, – завопила Романа, пытаясь выключить устройство.
– Чего на свете не бывает, – вздохнул Доктор.
– Второй фрагмент Ключа Времени должен быть где-то тут.
– Выбирай планету – любую, – грустно сказал Доктор. – Сколько их Занак уже проглотил? Фрагмент мог быть на любой из них.
К ним подлетел Кимус – без сомнения, с еще более восхитительными новостями.
– Доктор… – начал он.
Следующий залп уложил его на месте.
Капитанская гвардия стояла наверху, на железных фермах. Она открыла огонь. Пар повалил от вод Калуфракса, в воздухе засвистела щебенка. Грохот стоял оглушительный.
Доктор с Романой подхватили Кимуса и помчались по скользкому льду. Впереди маячило жерло штрека. Они скользили и карабкались по льду, путь им освещали сполохи огня.
Доктор сунул руку в карман, отчаянно пытаясь нашарить там звуковую отвертку. Если бы только удалось открыть дверь… а иначе они попали, как кур в ощип. Доктор протянул руку…
Дверь оказалась надежно заперта.
– Доктор, – позвал голос.
Вспыхнул свет. Тени глядели на них из тьмы: каждая была облачена в саван.
Стража, отстававшая всего на несколько шагов, уже целилась, но тут замерла и пораскрывала рты.
Одна из теней снова заговорила.
– Мы пришли за тобой.
Голос ее был устал. Она откинула капюшон.
Это оказался Праликс – бледнолицый, темноглазый. Он окинул их взглядом, полным абсолютного одиночества.
– Плакальщики пришли за всеми вами.
Часть третья
О, музыка созвездий!
…зовет послушать, тяжкая дремота
Слетает мне на веки: дай уснуть.
Глава пятнадцатая. Дурные предзнаменования
На поверхности мертвой планеты создалось совершенно безвыходное положение.
Романа оценила ситуацию, и оценка оказалась не в ее, ситуации, пользу. Стоять внутри пустой планеты… позади люди с огнестрельным оружием… вверху группа неизвестных личностей угрожающего вида и, к тому же, в капюшонах… Фактически, Доктор неспособен принимать Вселенную всерьез по совершенно простой причине: такие ситуации случаются с ним на каждом шагу. Жизнь регулярно ставила его перед каким-нибудь незавидным и неправдоподобным выбором, и он при этом умудрялся как-то выживать. Он уже несколько веков носился по всему мирозданию, и последнему так и не удалось взять над ним верх. Пока, во всяком случае, не удавалось. В некотором роде это было настоящее чудо.
Романа поглядела на Доктора, надеясь получить хотя бы мимолетную ободряющую улыбку, но он был слишком занят. Доктор в изумлении таращился на Плакальщиков.
Кимус очень удивился, застав себя все еще в живых. Обычно солдаты без малейших колебаний стреляли убегающим людям в спину. Они вообще были превосходные стрелки по убегающей мишени. Но сейчас они почему-то не стреляли. Возможно, потому, что привыкли иметь дело с небольшими, легко уничтожаемыми группками Плакальщиков, покорно повесивших голову и ждущих конца. Сейчас им противостояло целое войско. Эти Плакальщики выглядели совсем по-другому. Никаких сгорбленных спин – наоборот, плечи гордо откинуты. Они смотрели солдатам прямо в глаза и выглядели… могущественными.
Кимус подумал, что гвардейцы сейчас первым делом расстреляют Плакальщиков, а потом займутся ими. Умирать ему не слишком хотелось, но в противном случае пришлось бы объяснять Муле, что ее брат теперь Плакальщик. К этому она вряд ли отнесется хорошо. Все слухи о том, что они делают со своими жертвами, лгали – Праликса не убили и не съели. Наоборот, ему, кажется, даже получшело. Он словно бы стал выше, оборвал драгоценности с платья и стоял теперь перед ними, просто одетый, бледный, но какой-то печально безмятежный. Ужасное превращение оказалось ему к лицу. И все же Кимус сомневался, что Мула сочтет это хорошей новостью.
Стража притормозила и попыталась оценить ситуацию. Вообще-то Капитан не любил, когда люди слишком много думали, особенно о последствиях своих действий. Умный тактик наверняка бы задался вопросом, чем закончится пальба по группе инопланетян и телепатов, но Капитан умных тактиков не нанимал.
– Убить их! Убить их всех! – проорал один из солдат, и остальные охотно с ним согласились.
И полили пещеру огнем из бластеров.
На этом можно было бы поставить точку… да вот только Праликс почему-то улыбнулся. Совсем слабой улыбкой и довольно болезненной – и заряды печально посыпались из воздуха. Честное слово, описать это можно было только так: лучи словно вдруг осознали всю жалкую тщетность бытия, вздохнули и без сил упали на землю.