На глубинном психическом уровне Доктору было дьявольски трудно по-настоящему расслабиться, и, столкнувшись с отсутствием альтернатив, он впал в глубочайший транс, сосредоточившись на разрушении замка на двери камеры с помощью чистой силы воли.
На следующий день его потащили в суд. Зал был темный, с высокими окнами, что выходили на ливневые облака. Жестяная крыша судейского здания звенела от постоянной бомбардировки дождевыми каплями.
Толпа с ходу начала обвинять его. Из их слов выходило, что о Докторе они всегда знали. Ужасные истории о его не менее ужасных похождениях предъявлялись отовсюду, напечатанные на футболках и плакатах. Порой между обвинителями случались размолвки – кто-то то и дело упрекал кого-то в неточности изложения пикантных деталей.
– Вы в своем уме? – возопил Доктор, ошалело разглядывая толпу. – Я никого из вас не знаю! И никогда в жизни доселе не встречал ни единой живой души в этом зале!
Ситуация в зале сделалась совсем уж плохой.
Судья воззрилась на него с разгневанно-скучающим видом.
– Вы предстали перед нами как самый страшный преступник в мире. Есть ли у вас какие-либо жалобы, прежде чем вы услышите жалобы государства на вас?
– Нет, – бросил Доктор с плеча. – Пока что все в порядке.
Судья нахмурилась, делая пометку в протоколе.
– Хм, ваше высказывание само по себе является ужасным обвинением нашего суда – несомненно, самого гуманного во Вселенной, – и, будучи судьей, я чувствую себя глубоко оскорбленной вами на личном уровне!
– Что? – Доктор был ошеломлен. – Как?
Толпа зашипела.
Судья захлопнула гроссбух с протоколами и встала:
– Да как ты смеешь допрашивать суд? Деяние твое крайне оскорбительно для моей профессии и статуса! – Она смотрела на него с яростью, на которую были способны лишь далеки – будь у них глаза, как-то так бы это и выглядело. Доктор потерял дар речи.
– Ага, отвечать отказываешься? – Судью аж затрясло. – Унизительно! Твое молчание – оскорбление суда!
Толпа зашипела громче. Кто-то сделал фотографию.
– Господи, – произнес Доктор. – Как тут вообще дела делаются? Если у вас такой суд – что ж, мне страшно представить, что творится у вас на кухне!
– Неисправимый правонарушитель! Злонамеренные обвинения! Нападки на весь наш образ жизни! – ревела толпа на разные лады.
– Ладно, – отрезал Доктор. – Понимайте, как знаете. Я здесь для того, чтобы забрать одну пластиковую палку и пойти домой. Меня больше ничего не волнует. Кстати, – он обратился напрямую к судье, – вы пробовали когда-нибудь улыбаться? Улыбка будет вам к лицу. Ну же, давайте, попробуйте.
Но, мало того, что судья улыбаться не стала, так еще и из толпы понеслись упреки в том, что Доктор критикует судью за ее внешний вид, что ужасно оскорбительно.
– Но это не так, – возразил Доктор, и количество упреков в секунду удвоилось.
Судья призвала всех к порядку.
– Вы признаете себя виновным, смутьян?
Доктор покачал головой и демонстративно сунул руки в карманы:
– Увы, нет.
– Тогда, – злорадно объявила судья, – познай же мощь нашего правосудия.
Рев толпы вознесся на небывалые высоты. Кто-то даже записывал звук на диктофон, чтобы было что вспомнить, а кто-то – фотографировал себя посеревшим от гнева.
И вдруг раздался кашель. Вернее, его электронный суррогат.
Рев от неожиданности умолк.
К огромной радости Доктора, К-9 скользнул вперед, щеголяя адвокатским париком. Вид у него был донельзя представительный. Он вкатился на самую маленькую трибуну.
– Ваша честь, – провозгласил пес-робот в адвокатском парике, – если не возражаете, я выступлю защитником сего смутьяна.
Судья призадумалась. После непродолжительных сомнений – сурово кивнула.
– Запрашиваю разрешение на презентацию моего открытого письма суду в качестве доказательства, – продолжал К-9. Воцарилась тишина. Судья кивнула еще раз.
– Всех, кого это касается, – начал пес, явно наслаждаясь моментом. – Я, независимый юридический робот, с прискорбием сообщаю, что все вы виновны в ненависти ко всякой сторонней жизни. Кроме того, я нахожу шокирующим тот факт, что вы лишили свободы ни в чем не повинного интуриста и, по факту, попрали принципы собственной судейской системы ради организации ксенофобского митинга. Постановляю, что единственным для вас разумным решением будет немедленно сложить с себя полномочия.
Суд умолк.
– Как это немного чересчур, не кажется, К-9? – шепотом спросил Доктор.
– Замолчите, – ответил К-9 и добавил, так же шепотом: – Хозяин.
– Спасибо за ваше сообщение, – сказала судья, обращаясь к псу. – В ответ могу лишь выразить сожаление в связи с тем, что вы вступили в сговор с этим иноземным шпионом, явно намеренным сжить нас всех со свету.
Толпа зарычала.
– Вы вступили в сговор с вторженцем, – продолжала она, повышая голос и заглушая народный рык, – с существом настолько порочным и злым, что если по окончанию сего судебного заседания он не будет помещен под стражу, я сама, лично, его куда-нибудь там помещу.
Грянули бурные аплодисменты.
– А я, ваша честь, – надавил К-9, – нахожу возмутительным отсутствие конкретного обвинения или хотя бы пояснений, в чем фактически повинен Доктор.
– Разве же их нет?
– Именно, ваша честь. Ответ положительный.
– Что ж, поясняю его вину. Он совершил множество возмутительных поступков, за которые любой здравомыслящий член нашего общества многократно осудил бы его. Вы своим отказом дистанцироваться от подзащитного рискуете подвергнуться… ну, думаю, пока рано говорить о наказании, но посмотрим, что станет с вами, когда процесс подойдет к концу. Кроме того, не подлежит сомнению, – судья указала на одного из обвинителей в толпе, – что у вот этого юноши красивая шляпа. Слышите, сэр? Шляпа – высший класс.
Толпа разразилась аплодисментами, которые поддержал и сам Доктор. Шляпа была на диво хороша. Ему даже захотелось одолжить ее поносить на время.
Протесты К-9 были заглушены толпой. Пес был сбит с толку. Он подгрузил в память судейский кодекс планеты Марив II, тщательно изучил его – и совершенно не понял, как он работает. Казалось, он чуть более чем полностью состоит из яда, страданий и этакого потешного гнева, выказываемого Доктором при проигрыше в «Клуэдо»[16].
– Вынужден высказать протест! Призываю всех сознательных граждан поддержать мою резолюцию! – залаял К-9. – Вы не предъявили ни одного доказательства, а аргументы ваши – смехотворны! Вы ведете спор не в плоскости рационального и проявляете ко мне уважение в чрезвычайно кодифицированной манере!
– Вот как! – громыхнула судья. – Делая такое заявление, вы проявляете неуважение лично ко мне и к закону. – Она повернулась к охранникам, притаившимся по углам зала суда. – Устраните этого робота!
Охранники бросились вперед. Судья воздела Жезл Правосудия и провозгласила:
– Виновен!
Доктор присмотрелся к Жезлу, явно заметив что-то интересное.
Сквозь толпу, прятавшаяся до поры в дальних рядах, пробилась Романа.
А потом и криккитцы ворвались в зал суда, паля по всем без разбора.
От всеобщей неразберихи и паники Доктор с Романой спрятались под стол.
– Этот жезл… – начала Романа.
– О да, я знаю, – ответил Доктор.
Жезл Правосудия напоминал длинный прозрачный пластиковый тубус. Подозрения в том, что это еще одна часть Калитки, подтвердились ровно тогда, когда криккитцы дали о себе знать.
Судья угрожающе потрясла Жезлом в воздухе. Криккитцы взяли ее в кольцо. Голос ее был похвально спокоен, когда она объявляла:
– Я нахожу всех вас злонамеренными и нарушающими общественный порядок. Ваше присутствие, более того, оскорбляет лично меня. Игнорируя все возможные оправдания с вашей стороны заочно, я приказываю вам покинуть зал без права возвращения.
Криккитцы синхронно взмахнули битами, готовясь к залпу.
В этот момент между ними и судьей вклинился Доктор. Схватив Жезл Правосудия, он метнул его Романе.
– Беги! – крикнул он, рухнув на пол и повалив следом за собой судью.
Но Романе не нужны были наставления – родилась она не вчера.
Криккитцы уставились ей вслед, их лица-шлемы горели яростным красным.
Воспользовавшись мгновенным замешательством роботов-убийц, К-9 расстрелял в них весь своей огневой запас. На белых телах криккитцев появилась россыпь маленьких щербин.
Судья под Доктором застонала.
– Только без обид, – попросил он ее. – Мне очень жаль, что так вышло.
Встав, он подхватил К-9 и дал стрекача из здания суда.
Криккитцы помчались следом.
Доктор бежал под дождем. Пятеро криккитцев гнались за ним по унылой площади, от края до края залитой бетоном. Маленькие смертоносные мячи-бомбы взрывались то слева, то справа от него. Перед ним стояла дилемма: К-9 можно было поставить на землю – и тогда получилось бы бежать быстрее; однако пес-робот истратил много энергии на атаку и не смог бы нагнать его.
Впрочем, на самом деле никакой дилеммы не было: Доктор не собирался бросать друга в беде.
Взрывная волна расщепила цементную статую, швырнув пригоршню заостренных осколков Доктору в лицо. Он рывком поднял К-9 к голове, и шрапнель забарабанила по стальному корпусу робота-пса.
Что ж, он выжил, значит, можно бежать дальше. Но проблема сама по себе никуда не делась – криккитцы были хорошими стрелками и не ведали усталости. А еще он никак не мог вспомнить, где его ждет ТАРДИС. Наверное, где-то вдалеке. А еще этот проклятый дождь. Может, бросить все и открыть ресторанчик на краю Вселенной? Ну или хотя бы чайную лавку в Котсуолдсе[17].
Крикккитцы приближались, мерцая недобрыми рубиновыми улыбками. Доктор все бежал, несся по серому плацу легко, как ангел, отталкиваясь от грешной тверди планеты Марив II. Стараясь изо всех сил не думать о железных битах и бомбах-мячах, он закрыл глаза – и…