– Золотой бейл где-то здесь. – Он сверился с какими-то своими записями. – Вылетел из временного потока и два миллиона лет пролежал без внимания – до тех пор, пока на планете спорадически не образовалась экономика. Ужасная вещь, доложу я тебе, эта самая экономика! Сосредоточена она в том здании. – Он указал на обилие величественных опор и напыщенных арок. – Это банк. Ну и скука.
– Должно быть, там много охраны, – сказала Романа, с сомнением вертя в руках свою звуковую отвертку.
– Да, это единственное обстоятельство, делающее банк поинтереснее, – улыбнулся ей Доктор.
– И мы собираемся украсть бейл?
– Именно. Но мы сделаем это по-умному. – Доктор постучал пальцем по виску. – Мы сначала придумаем какой-нибудь предлог, чтобы попасть внутрь.
– И какой?
– Я соображу на ходу, – сказал Доктор, уверенно заходя в банк.
Четверть часа спустя на руках у Доктора и Романы оказались ключи и закладная.
Насколько Романа помнила, именно тогда все пошло не по плану.
Предыдущие попытки изменить ее личность терпели неудачу. За все время мытарств с Доктором к ней пытались применить контроль над разумом, сделать ее злого клона и даже подослать вместе нее робота-двойника с чувством стиля престарелой кошатницы. Но по какой-то причине давление необходимости выходить из дома и тягостным трудом зарабатывать на жизнь преуспело с невиданным коварством. Не было ни гипно-луча, ни скрежещущего голоса, велевшего повиноваться Зарлу – просто грустный бывший рыбак в галстуке взывал к ним с брошюрки.
Перемена в Докторе была быстрой и тревожной. Впервые с тех пор, как Романа его знала, он выглядел пойманным в ловушку.
– Может, просто вернемся в ТАРДИС? – спросила она.
– Сейчас – не получится. Она незаконно припаркована, – пробормотал он, изумляя ее пуще прежнего. – Нам придется заработать еще, чтобы выплатить штраф.
Концепция ипотеки раздражала Доктора. Его повергала в дрожь мысль о займе, что доставит вам удовольствие, только если вы умрете. Теоретически их квартира постепенно окупалась, но на практике, с ростом платы за коммунальные услуги, тарифов, счетов за воду и налогов на рыбу, они, похоже, едва ли продвинулись вперед в погашении долгов.
– Такими темпами, – простонал Доктор, – придется прожить еще два века, чтобы за все рассчитаться.
– Доктор, ну разве же это жизнь? – спросила Романа, когда он подавал на ужин омлет из вареной рыбы. – Потому что если да, я не уверена, что она мне нравится.
– Я тоже, – признался Доктор. Он не разговаривал всю оставшуюся ночь.
Казалось, он сдался, как будто бы поверив в то, что все, на что он годен – фасовать рыбу по банкам и надеяться на лучшее.
Романа почти надеялась на то, что прибудут криккитцы и прервут этот ад.
Шел очередной мрачный день на фабрике. Доктор, вместо положенных шести штук сардин, положил в банку семь. Сардины ему не нравились, и он был уверен, что люди, что покупают консервы, тоже не особо их жалуют, но было что-то абсурдное в строгом числе рыбок в банке. Почему именно шесть, а не семь? И не пять, раз уж на то пошло? В жизни же должна быть какая-то встряска – насколько это применимо, конечно, к жизни рабочего консервной фабрики. После долгих внутренних терзаний он смирился с тем, что в банку пойдет только шесть рыб. С семью она выглядела переполненной, а с пятью – пустоватой. Шесть рыб в банке выглядели так, как надо – оскорбительно верно.
Доктор испустил протяжный стон человека, чей дух, наконец, сломлен.
– Как скучно, – объявил он, – как тоскливо все это!
Тяжелая рука опустилась ему на плечо.
– Как быстро, – удивился Доктор.
Его с Романой отвели в мрачную подсобку, обустройством напоминавшую самый бюджетный номер какой-нибудь гостиницы. Кто-то, строго пересмотрев минимальные требования к комнате, решил избавиться здесь от всех излишеств, таких как окно, ковер, обои и стулья. Единственным украшением служил очень прочный замок на двери. Доктор посмотрел на лампочку без абажура, высунул язык и издал громкий звук неодобрения.
– Ненавижу это место, – сказал он.
Романа впервые за несколько дней улыбнулась.
– Вот, это уже больше похоже на старого тебя. Я даже волноваться начала…
– Я тоже. – По губам Доктора скользнула тень улыбки. – Кажется, у меня аллергия на нормальность.
Дверь распахнулась, и в комнату вошел зловещего вида Мундир. Он облизывался, да так, что даже сэндвич дрожал бы. Шлепнув толстой пачкой распечаток о стол, он объявил:
– Ну что, сладкие мои, вы у меня сейчас попляшете!
– Но мы не танцоры, – заметила Романа. – Мы путешественники во времени.
– Хрононавты, если угодно. – Заумь Доктора мало-помалу возвращалась, и как же это было чудесно.
Зловещий Мундир весь надулся.
– Не пытайтесь со мной умничать! Вы понятия не имеете, кто я!
– И кто же вы? – Романа стала перебирать варианты. – Космический наемник? Агент далеков?
– Я сотрудник постовой службы, – прорычал Мундир.
Доктор предпринял честную попытку отнестись к этому типу серьезно. Прикусив губу, он пробормотал:
– Ну и ну.
– Вы думали, что можете просто бросить свою синюю коробку посреди дороги, где ей не место? – Мундир чуть ли слюни не пускал от ликования. – Ну вот мы вас и нашли. О да, нашли. И хотите знать, как?
– Как же? – подчеркнуто вежливым тоном осведомилась Романа.
– По пальчикам! – усмехнулся Мундир. – Вы оставили на двери отпечатки пальцев!
Ну, может быть, подумала Романа. Однажды им пришлось лететь, держась за дверь ТАРДИС с внешней стороны – дело было в зоопарке в Уипснейде.
– Какая жуткая оплошность с нашей стороны, – покачал головой Доктор. – Нет, ну вы только подумайте…
– Осознаете, да? – Постовой рассмеялся. – Мы прогнали их через систему и узнали, что вы здесь работаете. Но песенка уже спета. Спета, да-да! – Толстая пачка распечаток еще раз гулко соприкоснулась со столешницей. – Вы уволены. Все ваши заработки пойдут на погашение штрафов. Если не сможете выплатить штраф, вашу собственность придется конфисковать. Еще один недосмотр – и в Фаггвилле можете больше даже не появляться. Постройте плот и живите на море. – Постовой хохотнул, будто подобная мысль казалась ему абсурднее некуда. Доктор щелкнул зубами:
– Что ж, я оставил там свою, как вы выразились, коробку, потому что она особенная.
– Вот как? – постовой фыркнул. – От штрафа это вас не освобождает.
– Да? А ведь она стоит больших денег. – Доктор решил сходить с крупной карты. – Если кто-нибудь – скажем, агент по недвижимости, – узнает ее цену…
Огнонимус Фагг собственной персоной стоял рядом с ТАРДИС. У него был скучный день – захотелось развеяться и посмеяться.
– Я человек занятой, – сообщил он Доктору, – но вы меня заинтриговали. – Стукнув пальцем по синей деревянной двери, он заинтересованно уставился на Доктора. – Можете объяснить мне, почему эта штука, припаркованная на моем тротуаре, стоит кучу денег? Ее внутреннее пространство едва ли отвечает нуждам даже самой малочисленной семьи…
Поморщившись, Доктор пожал руку мистеру Фаггу, удивившись, как этот мужчина умудрился растолстеть даже в костяшках пальцев.
– Мистер Фагг, рад познакомиться, – сказал Доктор явную неправду. – Предупрежу – вас ждет небольшое потрясение. – С этими словами он отпер дверь ТАРДИС.
Первый богач Девалина разинул рот.
– Это не оптическая иллюзия, не проекция, не виртуальная реальность, не мираж и не галлюцинаторный психоз, – дежурным тоном перечислила Романа.
– Зайдите внутрь и посмотрите! – одобряюще улыбнулся Доктор.
Мистер Фагг вошел в ТАРДИС. Он даже не обратил внимания на робота-пса, чутко следившего за каждым его движением.
– Насколько велико это помещение? – спросил ошеломленный Фагг из дальней части командной рубки.
Доктор запрокинул голову и разразился ухающим смехом.
– Бесконечно велико! – объявил он.
Мистер Фагг неуверенной походкой выбрел наружу. Он выглядел, как застигнутый сильнейшим приливом пловец.
– Да, действительно, чудо из чудес! – воскликнул он, хитро прикрыв веки. – Но, увы, мой дорогой друг, ваша великолепная коробка должна быть конфискована в пользу моего государства. – Он еще раз заглянул внутрь. – Буду рад ею воспользоваться.
– Ну это вряд ли. – Покачав головой, Доктор помахал веером парковочных талонов. – Чтобы отнять ее у меня, придется придумать новый закон. Мне разрешено парковать эту штуку здесь, пока я плачу эти непомерные штрафы. Считайте это арендной платой.
Мистер Фагг, хоть и выглядел удрученно, не мог перестать улыбаться:
– Вы неверно истолковываете мои законы…
– Вот уж нет! – Доктор снова засмеялся. – Я попросил пса проверить мелкий шрифт.
– Но… – начал мистер Фагг. – Вы не принадлежите этому миру, а значит…
– Этот фокус тоже не пройдет, – сразу перебила Романа. – Мы оплачиваем штрафы из своей зарплаты. Заработанной и полученной здесь, на Девалине.
Доктор хлопнул в ладоши и обнял мистера Фагга за плечо.
– А вы подумайте, хороший мой, сколько бесплатного жилья я мог бы предложить здешним…
– Бесплатного? – Улыбка наконец-то сошла с лица Фагга.
– О да. Такими «коробками», как эта, вся моя планета завалена. Представьте, какое веселье начнется, когда я попрошу моих сородичей начать парковаться у вас под носом. – И Доктор широко махнул на мрачные серые здания, нависавшие над ними. – И кто потом захочет жить в этом?
– Но… но… – начал мистер Фагг – и впал в ступор. Тщательно выстроенная местная экономика пошатнулась за одну ночь – и все из-за какого-то магического сарая и типа, с ног до головы пропахшего консервированной рыбой, назвавшегося его владельцем.
– Вы только представьте, – Романа сняла фартук, аккуратно сложила его и отбросила в сторону. – Девалинцы узнают, что им больше не нужно платить за жилье. Не придется и работать, и тратить все, что не съела квартплата, на консервированную рыбу…
– Может статься, – предположил Доктор, – они снова начнут бороздить моря.