– И что это? Собор, художественная галерея, кинотеатр? – стала гадать Романа.
У Доктора явно не водилось за душой ответа.
– Давай заглянем внутрь и попросим путеводитель, – предложил он.
Они обошли купол по кругу и нашли-таки высокую дверь из серого пластика.
– Заперто, – объявил Доктор, – или закрыто. Ну да не беда… – Жужжание звуковой отвертки прокатилось по пустующей площади.
Они вошли внутрь. На мгновение стало очень темно и очень тихо. Потом, пока они наугад вышагивали по дорожке, идущей, похоже, в самый центр купольного здания, глаза их мало-помалу привыкли к темноте. Под сводами здания не было ни стульев, ни каких-либо перегородок – просто пойманное в ловушку пространство.
Вокруг них стояли сотни людей с плотно закрытыми глазами и молчали.
Доктор кашлянул.
– Привет всем! Вы, наверное, беспокоитесь о том, что случилось с небом, – сказал он самым завлекательным голосом, на какой только был способен. – Что ж, у меня для вас хорошие вести. Начнем с того, что я – инопланетянин…
Несколько сотен пар глаз непроизвольно распахнулись.
Доктор помахал рукой.
Несколько сотен человек моргнули… а затем закричали.
Окруженные стеной крика, Доктор и Романа задрожали.
Крики, исполненные животного страха и гнева, становились все громче и громче.
И тогда Доктор, Романа и К-9 решили ретироваться.
За время, проведенное с Доктором, Романа многое узнала о беге. Если кто-нибудь кричит вам «Стоять!» или «Погоди-ка!», лучше их игнорировать – обычно у них при себе оружие. Если стоит выбор между бегством вниз и бегством наверх – выбирайте первое, всегда, даже если внизу темно. Конечно, внизу во мраке часто прячется что-нибудь злое, голодное и со щупальцами, но вы всегда можете обогнуть его – и при доле везения монстр еще и окажет вам услугу, сожрав ваших преследователей вместо вас.
Бегство наверх сулит одни беды – вы окажетесь на крыше. Если у вас нет крыльев – останется либо сигануть вниз и неминуемо разбиться, или развернуться физиономией к физиономии врага и серьезно поговорить.
И да, еще одно правило – о К-9 можно не волноваться. Пес позаботится о себе сам.
Пренебрегайте туфлями на каблуках – может, и красиво, но бесполезно при всяких попытках к бегству. Туфли на каблуках хороши, чтобы войти куда-нибудь, а вот если надо откуда-нибудь убежать – смело и без жалости плюйте на них и спасайтесь босиком.
Всегда следуйте за Доктором, если, конечно, он не выбрал какое-то очень уж глупое направление. Если, впрочем, выбор глуп лишь на первый взгляд (дестабилизированный межвременной портал или горящее здание), то, возможно, все в порядке. Но если Доктор кидается голой грудью на амбразуру далеков – пожалуй, стоит все-таки довериться себе.
Убегая, следите за вывесками. Знаки вроде «Осторожно – бритвенные деревья» или «Налево – болото смерти» лучше принимать во внимание. Как правило, места, где можно укрыться или спастись от последствий взрыва, не снабжены указателями – что является одним из серьезных вселенских недостатков.
…Итак, Доктор и Романа убегали, и на бегу Доктор делился притчей:
– Был у одного моего друга фломгусь. Друг спас его, еще когда гусяра был комком шерсти на обочине дороги. Друг вылечил бедняжку, разрешил ему залазить на диван, брал на прогулки. Фломгусь даже спал в одной с ним кровати, и друг закрывал глаза на все им сжеванные одеяла. Чудесная животинка, совершенно ручная. Но однажды к моему другу пришел один натуралист – не отставай, Романа, у них там пушки! Вон за ту лестницу, ну же – ой, прости, К-9! – так вот, натуралист захотел изучить фломгуся, не зная, что перед ним страшный плотоядный хищник. Наверное, его сбило с толку то, что друг дал гусяре кличку Мистер Апчхиня. В общем, тот натуралист уговорил моего друга отдать Мистера Апчхиню в зоопарк, чтобы тот познакомился с другими собратьями, мирно рвущими на куски огромные туши животных. Мой друг нехотя согласился и устроил любимцу весьма трогательную прощальную сцену. Фломгуся посадили в загон, тот там все обнюхал и даже пожевал, и вроде бы его все устроило. Но потом у его кормушки появился сородич – ай, Романа, вот это было близко! Какого черта они так метко стреляют? Романа, у тебя же на плече огонь! – так, на чем мы остановились? Ах да, кормушка. Рядом с ней нарисовался еще один фломгусь и поприветствовал Мистера Апчхиню. Тот уставился на него в ужасе. Натуралист знал, что фломгуси в естественной среде вместе валяются в грязи, а потом уж едят. В зоопарке том для них как раз были припасены вкусные львы. Но Мистер Апчхиня шипел на сородича с возмущением. Оказывается, он просто понятия не имел, что где-то есть такие же, как он. И что бы ни делали другие фломгуси – призывно катались по грязи, приносили новичку львиное мясо, – тот знай себе сидел на корточках в углу и завывал, и в конце концов вся стая от этого воя попросту осатанела. Их дружба была отвергнута самым дерзким образом! Поняв ошибку глупого натуралиста, друг забрал своего питомца – и тот всю дорогу домой шипел. Дома Мистер Апчхиня, конечно, шипеть перестал – только съел кровать хозяина и улегся дрыхнуть на ее останках. Друг решил, что все по справедливости – господи, это у них что, огнеметы? – ну так вот, мораль сей басни такова: не все хорошо ладят друг с другом вне зависимости от степени собственной разумности. Ну-ка забирай влево! Господи ты боже мой, это еще что…
В конце улицы высились загадочного вида фигуры в монашеских накидках, активно жестикулировавшие в сторону Доктора и Романы. Как показывала практика, такой тип фигур означал либо вовлечение в тайное общество, либо возложение на алтарь в качестве жертвоприношения какому-нибудь очередному безумному божеству. Как Доктор отмечал, на роль главной жертвы Роману выбирали частенько – даже несмотря на то, что, угодив в подобный переплет, она начинала читать достаточно занудные лекции о компаративном религиоведении[29].
Все жертвоприношения, как правило, имели некий общий уклад и развивались по смутно похожему сценарию: вот вы встречаете враждебно настроенных культистов, вот вы попираете их благостные устои, а вот вас уже связывают и куда-то тащат, и Доктор в самый последний момент приходит на помощь. Романе это узнавание знакомого сценария приходилось порой столь по душе, что она даже закрывала глаза на все минусы и даже не принимала на свой счет перспективу стать ритуальной козлицей отпущения. Просто еще одни инопланетяне, живущие в каком-нибудь заболоченном тропическом аду или сухой-пресухой пустыне – понять, если подумать, можно! – выпускают таким вот образом пар. Со временем страх перед многообразными зловещими культами истерся напрочь, став чем-то вроде того чувства, что испытываешь, опаздывая на автобус: обидно, конечно, но рано или поздно подойдет еще один. А иные алтари отличались удобством – вряд ли в них заложенным изначально, скорее случайным, но все-таки, – и на них можно было даже и вздремнуть.
Доктор отказывался признавать очевидные плюсы сна. Все свое время он крутился в безумном деятельном вихре – мысль о том, что можно взять какую-нибудь глупую книгу, взбить подушку и расслабиться, не укладывалась ему в голову. Ну, по крайней мере, он сам так утверждал. Романа задавалась вопросом, не потому ли Доктор вызволял ее из всех переделок лишь в самый последний момент, что где-то за кадром все-таки подремывал. Такое подозрение вполне объясняло его неизменно свежий вид.
Так или иначе, фигуры в накидках приняли Роману и Доктора в свои ряды и повели куда-то, и вскоре их обступил лес.
– Отлично! – с облегчением выдохнула Романа. – Значит, где-то здесь есть полянка с жертвенным камнем. Надеюсь, им не слишком часто пользуются, не хотелось бы с ног до головы перемазаться. Стиральная машина в ТАРДИС очень плохо справляется с пятнами крови.
– Не суди по первому впечатлению, – беззаботно бросил Доктор. – Может быть, это вполне дружелюбное сообщество.
– Зачем дружелюбному сообществу копья? – задала резонный вопрос Романа.
– Не знаю. К-9, что думаешь?
Пес-робот предпочел вежливо смолчать – берег заряд батареи; когда вокруг запахнет жареным, он, может, успеет срезать лазерным лучом сколько-нибудь нападающих, и они с Романой смогут сбежать… возможно.
Их вывели на небольшую поляну. Фигуры в накидках расступились. Алтаря не было – равно как и других ожидаемых атрибутов жертвоприношения: кола, кучи хвороста, даже огромного чана с кипящей водой. Полянка, если не уделять внимания хилому кустарнику, пустовала.
– Взгляните наверх, – молвил чей-то голос.
Они оба послушно – быть может, чересчур послушно, учитывая все обстоятельства, – подняли глаза кверху.
– Облако космического мусора, ни следа зловещих криккитских армий, много-много звезд, – отчитался об увиденном Доктор.
– Вот именно. Звезды вернулись. И теперь они – не такие, как прежде. Сейчас из уст в уста передается весть о великой Смене. Означает ли это, что вся остальная Вселенная изжила себя, и вы – последние двое выживших, явившиеся к нам за милосердием?
– Нет, – заявил Доктор, сунув руки в карманы. – Боюсь, Вселенная жива-здорова.
Фигуры в накидках отпрянули к деревьям и зашипели.
Обладатель голоса, обращенного к Доктору и Романе, придвинулся ближе.
– Чужаки! Зачем же вы явились к нам? Вы отвратительны!
– Эм, – растерялся Доктор. – По правде говоря, все это чистая случайность, не самое счастливое стечение обстоятельств. Мы решили проведать, не плохо ли тут вам…
Говорившая фигура придвинулась еще ближе. Ее лицо было спрятано за маской.
– И вы посмели… посмели… ходить тут, среди нас?
– Да, – признала Романа, не обращая внимания на гневную дрожь в голосе. – Может, вы и не сможете нам помочь, но все-таки спрошу: есть тут у вас какие-нибудь мятежники, дальновидные и добросердечные?
Фигура как-то странно поникла.
– Простите нас, – выдала она. Романа теперь окончательно убедилась, что голос этот принадлежал женщине. – Теоретически, мы ничего… ох… ничего не имеем против вас и даже… м-м… согласны признать ваш… ч-черт… факт. – Культистка выдохнула, потом – закашлялась, будто сказанное жгло ей горло. – Прошу прощения. – И она отбежала куда-то за дерево.