– А я просто Джел, – сказала мятежница. Она поднялась с пенька, выгнув спину и сделав пару размашистых неловких шагов.
– С тобой все в порядке? – спросила Романа. – Не лучше ли тебе сейчас быть дома…
Красноречивый взгляд Джел заставил ее умолкнуть.
– Быть дома и вязать распашонки, да?
– Нет. – Романа нахмурилась. – Просто сидеть в тихом уютном уголке с задачником по алгебре. Алгебра на пренатальном этапе, говорят, улучшает интеллект потомства.
– Вы, инопланетяне, ужасны. – Джел поморщилась, а затем фыркнула от смеха. – Я в это движение ввязалась как раз из-за того, что беременна. И нет, вовсе не из-за того, что отец ребенка его возглавлял, а потом его поймали и казнили.
Романа удивленно пожала плечами. Ничего подобного она и в мыслях не держала.
– Я возглавила мятеж, потому что наш мир, – широким жестом Джел обвела небо и деревья вокруг, – казался слишком безумным, чтобы привести в него ребенка. То, что всю остальную Вселенную нельзя увидеть не значит, что мы забыли, что где-то там, наверху, она есть. Мне трудно пребывать близ вас, но это не означает, что моему ребенку будет так же трудно. Дети всегда влекут за собой прогресс. – Она с гордостью погладила живот.
Романа протянула к Джел руку:
– Можно потрогать?..
– Нет. – Джел поспешно отступила. – Я пытаюсь, все мы пытаемся что-то поменять, но в последнее время так трудно что-то делать. Не понимаю, почему. Все, что нам нужно от Доктора – чтобы он придал нам, ну… структуру.
– Дохлый номер, – вздохнула Романа.
– Ему структурность претит?
– Что-то вроде того.
– Очень жаль. Структура действий и помыслов – то единственное, в чем ныне остро нуждается Криккит. – Джел взглянула в глаза Романе и грустно улыбнулась. – Пребывать в этой ловушке времени – это довольно странный опыт.
Описать то, что случилось с народом Криккита после отчуждения от всей остальной Вселенной, можно самыми разными словами. Ближайшая аналогия – реакция параноика на человека, который говорит ему: дружище, ты прав, все строят против тебя заговор – и вручает плотно набитую доказательствами папку-досье.
Народ Криккита мнил себя единственным во Вселенной. Потом открылось, что все совсем не так. Инстинкт подсказал криккитам, что всякая иная жизнь – это что-то жутко нечестивое, а поэтому подлежащее уничтожению, просто по факту своей инаковости. Они тщательно следовали своему истребительному замыслу, и когда тот обернулся неудачей, пострадавшая Вселенная заявила, что больше не хочет иметь с ними ничего общего. Такая вот классическая зеркальная реакция.
Столкнувшись с фактом того, что Вселенная отвернулась от них, жители Криккита не отреагировали горьким самобичеванием. Уверенные в том, что в следующий раз, когда они увидят Вселенную, это будет мертвая пустошь, неспособная ответить, они обвиняли в своих бедах кого угодно во Вселенной, лишь бы не себя самих.
Решив, что ждать, пока все живое вокруг их последнего оплота умрет – идейка так себе, старейшины Криккита бросили все силы на создание Абсолютного Оружия.
Доктор, до поры пинавший дерево и немного скучавший, и еще совсем чуть-чуть – грустивший, что все о нем как-то подзабыли, мигом оживился и подобрался, как учуявшая дичь лиса.
– Абсолютное Оружие! – вскричал он. – Уже неплохо. А большая красная кнопка у него имеется?
– Ну вот зачем вы меня перебили, Доктор. – Джел бросила на него укоризненный взгляд. – Даже сейчас старейшины Криккита вносят последние штрихи в свое оружие. Их заявления в последнее время звучали так, будто в любой момент планета преждевременно выйдет из тюрьмы замедленного времени и уничтожит всю оставшуюся жизнь во всей Вселенной. Ожидание для их душ слишком тягостно.
– Погодите-ка, а откуда им было известно, что барьер взаправду падет?
Никто не ответил ему.
Идея Абсолютного Оружия обрела в массах популярность. Раньше все, что им было нужно – спокойно и изолированно жить на своей планете; теперь этого казалось мало. Тем хуже становилось то удушающее чувство, что там, снаружи, вся остальная Вселенная все еще живет бурной жизнью и смеется над криккитами, пока сами криккиты сидят взаперти и ничего не могут с этим поделать.
Уединенное бытие сделалось невыносимым бытием. Таким, от которого хочется хоть куда-нибудь убежать, даже если бежать некуда.
Хотя нашлись и несогласные – целых две партии несогласных.
Первая называлась «В гармонии с природой» – ее возглавили криккитские экологи, считавшие, что баланс сил мироздания будет непоправимо нарушен, когда наружная часть Вселенной будет уничтожена. Точные последствия они описать так и не смогли, но твердо стояли на том, что лучше не рисковать.
Вторую партию составили ветераны великой криккитской войны – солдаты, коим довелось познакомиться с другими формами жизни. Каким бы удручающим ни был факт существования этих самых форм, при близком рассмотрении они оказывались не такими уж и плохими, и это тревожило ветеранов. Встретив отличную от них жизнь, они стали не вполне уверены в том, что знают, почему ее надо искоренить. Это сомнение отрезвляло.
Старейшины Криккита легко и непринужденно распустили первую партию, объявив, что никаких доказательств в пользу того, что с гибелью остальной Вселенной наступит какая-то разбалансировка каких-то там основополагающих сил, нет. С партией ветеранов поступили еще проще: их объявили непоправимо пострадавшими в ходе войны и усадили плести корзины и проходить психологические тесты.
Идея Абсолютного Оружия агрессивно лоббировалась Старейшинами, но возникла неожиданная проблема: громких слов и бумажной отчетности стало много, а прогресс как-то незаметно застопорился. Что-то шло явно не так, как надо.
– Первыми обратили на это внимание сторонники партии «В гармонии с природой», – сказала Джел. – Они деликатно отнеслись к вопросу. Заметили, что Старейшины просто тасуют старые аргументы, вешают новые ярлыки на старые теории, а на деле – топчутся на одном и том же месте. Вину, конечно, свалили на сопутствующий ущерб темпоральной ловушки. Потом они стали винить уже друг друга. Потом – обвинили всю Вселенную, и тут стало понятно, что это все немного…
– Подозрительно? – предложила Романа.
Джел кивнула.
– Именно. Стоит признать, что ответственность за личные проблемы не лежит на всей Вселенной – и дело сдвигается с мертвой точки.
– В самом деле? – нахмурился Доктор. – А я-то думал, что обвинение Вселенной во всех грехах – единственный стимул встать рано утром с кровати.
К-9 и Романа переглянулись.
Доктор поковырял носком ботинка землю.
– Так что же было дальше, Джел? Рассказывайте, не тяните резину! – настоял он.
– Это, наверное, прозвучит глупо. – Джел выдержала паузу. – В общем, наши ученые объявили, что предел наук достигнут, изучать больше нечего. По мере того как прогресс замедлялся, бумажная работа росла. Старейшины Криккита неохотно признавали, что у них есть проблемы. Создание Абсолютного Оружия должно было стать детской забавой – разминкой на несколько недель. Но потом недели превращались в месяцы, а месяцы – в года; в целых пять лет. Вся научная элита ушла с головой в работу над Абсолютным Оружием, но все равно оно застряло где-то на этапе тестирования. В конце концов, была составлена и с трудом подписана (в трех экземплярах) резолюция, согласно которой во всем опять-таки была виновата внешняя Вселенная.
– Вот видишь? – Доктор кивнул Романе. – Я кое в чем да смыслю.
Было утверждено, что пребывание в темпоральной ловушке негативно сказывается на интеллектуальном развитии. Обвинение вышло грандиозным и взбудоражило умы по всему Криккиту, то есть, роль свою сыграло как надо. Была выпущена сопроводительная документация, которую никто не успел прочитать. Обвинение состояло в том, что вся раса Криккита была преднамеренно превращена решением остальной Вселенной в тупиц.
– Ну, строго говоря, это правда, – шокированно заметила Романа. – Так и есть. Ваша темпоральная прогрессия была замедлена. По идее, на интеллектуальной эволюции такое вмешательство не сказывется… но только по идее. Никто никогда не тестировал ловушку Замедленного Времени на целых расах.
Джел стала расхаживать взад-вперед, поглаживая руками живот.
– Есть теория, что скорость интеллектуального прогресса обратно пропорциональна времени, проходящему во Вселенной. По некоторым подсчетам, мы пробыли в конверте Замедленного Времени целых десять тысяч лет.
– Поправка, – безэмоционально вклинился в разговор К-9. – За пять лет, минувших в рамках этой временной ловушки, во внешней Вселенной прошло два миллиона лет.
Все в ужасе уставились на пса.
– Кроме того, – добавил К-9, – в данный момент конверт действительно прекратил функционировать из-за действий роботов-криккитцев. Все пять миллионов боевых единиц были освобождены и возобновляют осуществление своего плана тотального истребления жизни во Вселенной.
Джел схватилась за живот.
– Ох, – поморщилась она и отмахнулась от протянутой руки Доктора. – Не думаю, что дело в ребенке. – Она на мгновение смежила веки, пытаясь придать своему лицу некое подобие спокойствия.
– Простите пса, – шепнул Доктор. – Он ужасный правдоруб. Мы, вообще-то, поэтому и прилетели на вашу планету – сообщить, что криккитцы снова в деле.
Глаза Джел остались закрытыми.
– Что я скажу своим единомышленникам? – пробормотала она себе под нос. – Если криккитцы сорвались с цепи, уже слишком поздно…
– У нас должна быть небольшая фора, – заметил Доктор. – Они сейчас за пределами скопления космического мусора. Сначала они разработают план, уж потом заявятся сюда хвастаться успехами. Так что время еще есть.
Как назло, именно в этот момент, опровергая его слова, на полянку вышел робот.
Глава 21Любовь зла, полюбишь и криккитца
Хоть и осознавая, что дело безнадежное, К-9 все равно открыл огонь по криккитцу. Доктор подхватил с земли сук покрепче и рванулся к роботу-убийце, Романа заслонила собой Джел.