– И это все – моя заслуга, не забудь. – Романа пнула робота. – И все-таки жуткие они, эти штуки. Но из общения с ними у меня родилось дикое предположение.
– У которого, разумеется, нет доказательной базы? – поинтересовался Доктор.
– Абсолютно никакой, – признала Романа. – Итак, теза[35]: криккитцы освободили свою родную планету из ловушки замедленного времени. Антитеза: их действия не направлены на освобождение криккитов, своих создателей. Гипотеза: все, что им здесь нужно – это та самая Бомба Сверхновой. Им нужно найти ее и бросить все силы в окончательную атаку на Вселенную.
– Превосходно, – похвалил Доктор, не обращая внимания на покашливание К-9. – Я знаю, что ты хочешь сказать, пес: старейшины Криккита не планировали делать бомбу на момент своего заключения двумя миллионами лет раньше.
– Утверждение верное, хозяин. – Голос пса прозвучал немножко раздраженно.
– Что ж, это не единственная проблема криккитцев. – Доктор ухмыльнулся. – Потому что им придется отыскать кого-то, кто сможет заставить эту самую бомбу работать.
– Запрос на поиск информации? – уточнил пес-робот, но Доктор уже шагал прочь, по направлению к бушующему пламени.
Дальше по коридору им попалась Джел. Она лежала на полу, прижимая руки к груди – над ней склонился Сэр Робот, нежно поддерживая ее за плечи.
– В тебя что, стреляли? – испуганно метнулась вперед Романа.
Джел помотала головой.
– Все гораздо хуже, – прохрипела она.
– Ох. – Романа схватилась за голову. – Ты уверена?
Джел закивала и болезненно скривилась.
– К-9! – крикнула Романа. – Ты нам нужен!
Пес тут же помчался к ней, обгоняя Доктора.
– Какая помощь от меня требуется, хозяйка?
– Ребенок на подходе!
Доктор огляделся по сторонам – бушевал пожар, кое-где еще звучали выстрелы, кто-то кричал, что-то грохотало.
– Может, он подождет? – осторожно спросил он.
Романа и Джел переглянулись, а потом сурово уставились на Доктора.
– Прошу прощения, – поспешно извинился Доктор. – Так много времени прошло, я едва ли помню собственное рождение. Сомневаюсь, что хоть чем-то был полезен и тогда.
– Будь добр, помолчи. – Романа осторожно уложила голову Джел на пол. Им повезло находиться в относительно спокойном углу у подножия лестницы. Мрачные лица взирали на них с развешанных по лестничной клетке портретов. – Найди ванную, неси полотенца.
– А где здесь ванная? – Доктор был явно сбит с толку.
– Глянь в коридоре, по которому мы только что бежали. Где-то там, может, и есть. Ты что, не обратил внимания?
– Обычно я просто смотрю прямо перед собой.
– Ну так не стой столбом – вернись и проверь!
– А я пока обеспечу огневое прикрытие, – заявил Сэр Робот. – Любой ценой защищу Джел! – Он воздел биту. – Даже если мне придется сражаться с подобными мне! Чего мне еще не приходилось делать – наверное, будет интересно…
Романа взяла Джел за руку.
– Не волнуйся. Мы знаем, что делаем. – Она обратилась к К-9. – К-9, я не имею ни малейшего понятия, что делать. Будешь подсказывать мне?
Джел испустила протяжный стон.
– Извини, конечно, но не хочешь же ты, чтобы роды принимал Доктор? – спросила Романа чуть недовольно.
– Нет, – проскрипела зубами Джел.
Субъект их обсуждения, тем временем, прогуливался по коридору.
– Ванная, – бормотал он себе под нос.
Найдя какую-то дверь, он подергал за ручку, открыл ее.
– Ванная? – воззвал он в пустое внутреннее пространство.
Где-то в темных недрах комнаты что-то мигнуло, словно искра. Раз, другой, третий.
– Не ванная, – решил Доктор.
– Где его носит? – пробормотала Романа, морщась от какофонии звуков – спешные наставления К-9 перекрывал громкий болезненный рык Джел.
– Старайтесь дышать более ровно! Ровнее! Еще ровнее! – тараторил К-9.
Джел отпихнула пса ногой.
– Ох уж этот Доктор, – вздохнула Романа. – Если вместо полотенец он принесет электрическую сушилку для рук, обещаю, Джел, я сверну ему шею.
– Свалим… все… на криккитцев, – согласилась, пыхтя, Джел.
– Ваше дыхание все еще недостаточно ровное, – заметил К-9.
– Ты… когда-нибудь… сам-то… рожал? – злобно выдавила Джел слово за словом.
– Ответ отрицательный, – как на духу выпалил пес-робот.
Джел явно хотела добавить что-то еще язвительное, но не получилось – она снова вся сморщилась и закричала. Как и людям с Земли, криккитам роды давались нелегко.
– Пожалуйста, попытайтесь выражать свои муки чуть тише, – попросил К-9. – На нас могут обратить нежелательное внимание.
Джел задержала дыхание, уставилась разъяренно на пса, а потом запрокинула голову и взвыла так, что у всех ушные каналы заложило.
– Могу я вам чем-то помочь? – Рядом с Доктором вдруг возникла фигура в белом.
– Да, вообще-то, можете. – Доктор не удивился, мигом опознав, что перед ним всего лишь голограмма, изображающая одного из криккитских старейшин. – Я ищу ванную.
– Тогда вы ошиблись местом, – молвила голограмма. – Вы в Зале Нашего Стыда.
– Может, в Зале есть хоть одно полотенце? – спросил Доктор с надеждой. – Я бы и к вам с удовольствием заглянул, и взял бы то, что нужно. Обожаю укладывать двух зайцев с одного выстрела.
– У нас нет полотенец, – ответила голограмма. – Позволь мне явить тебе наш стыд.
По сторонам вспыхнул яркий свет. Доктор уставился на то, что открылось ему.
– Кто-нибудь, убейте меня уже, – прорычала Джел.
– Внимание! – Голос К-9 оставался невозмутимым. – Ваша оценка ситуации высоко негативная, но вы должны помнить, что ваша повышенная болевая реакция – естественная часть природного процесса; она позволяет вашему телу более чутко реагировать на ход родов…
– Замолчи, К-9! – Теперь уже не выдержала и Романа.
– Узри же наш стыд, – торжественно пропела голограмма.
– Но я, – медленно ответил Доктор, – вижу всего лишь космический корабль.
Комната оказалась огромной. В самом ее центре на постаменте были размещены обломки звездолета, начавшие войну Криккита со всей Вселенной. Именно они рухнули с неба два миллиона одна тысяча пять лет назад. Их тщательно восстановили до состояния, в котором они пребывали до аварии.
– До прихода сей Великой Скверны мы жили в состоянии абсолютной гармонии. Но когда Скверна пала с небес, вся наша система верований, наши надежды, наши мечты – все это исчезло. – Трагичные интонации голограммы были смодулированы совершенным образом. – До этого момента мы знали, что значит жизнь, и понимали свое место в ней. Но Великая Скверна пробудила в нас дремавшую ярость. Мы не успокоимся, пока простота Вселенной не будет восстановлена. Эта мерзость усложнила нам жизнь.
– Да уж не только вам, – кисло заметил Доктор.
Появилась вторая фигура-голограмма – существо, состоящее почти полностью из когтей и клыков; усилия в его воссоздании были потрачены даже на залитие монстра с ног до головы голографической слизью.
– Перед вами художественная реконструкция пилота корабля, основанная на научной гипотезе…
– Но не на теле пилота, – задумчиво проговорил Доктор. Он подошел чуть поближе к кораблю, и у него зародилось тревожное подозрение. Пилот мог катапультироваться. Мог быть полностью дезинтегрирован как минимум тремя условиями крушения звездолета в открытом космосе. Но холодок, пробежавший по хребту Доктора, указывал на обратное.
Подойдя вплотную, он заглянул в кабину пилота.
– Вот он, наш позор, – снова провозгласила голограмма.
– И действительно позор, – согласился Доктор, хватаясь за голову. – Несчастные вы мои идиоты!..
Джел хрипела на низких тонах.
– На следующем этапе родов должны произойти интенсивные, но совершенно точно временные изменения в вашей мимике, – объявил К-9.
Лидерша мятежников издала низкий мучительный вой.
В этот самый неподходящий момент на них выпрыгнул криккитец.
– Есть еще что-нибудь, что вы хотели бы узреть? – спросила голограмма.
Доктор покачал головой.
– Обманут дважды, – пробормотал он, – мне позор.
Свет погас, оставив Доктора в темноте.
– Черт! – хлопнул он себя по лбу. – Полотенца!
– Ты свалила его с первого выстрела! – шокированно подметила Романа. – Прямо во время родов!
– Оказывается, это помогает, – простонала Джел, опуская руку с оружием. – Забавно, обычно-то я ужасно стреляю…
– Как у нее дела, К-9?
Тщательный и точный отчет о состоянии роженицы был заглушен новым воплем – становившимся все громче и громче и вдруг резко оборвавшимся.
Казалось, на миг все здание парламента заполнила тишина. Даже стрельба вдалеке будто бы затихла. Лишь эхо крика Джел гуляло вдоль мраморных стен.
Романа что-то держала в руках.
– О, – тихо сказала она. – Кажется, все.
– Правда? – ахнула Джел.
Романа осторожно показала ей то, что держала.
– Это ребенок? – спросила она, ни в чем до конца не уверенная.
– Да. – Джел расплылась в ошеломленной улыбке. – Да, да, да!
– Это младенец-криккит женского пола, – объявил К-9. – И вы держите его вверх ногами, хозяйка.
Ребенок зашевелился, заплакал.
– Какая шумная! – удивилась Романа и тут же ойкнула. – Ох. Кажется, мне нужно…
– Полотенце? – Доктор скользнул в поле зрения. – Извините все за задержку. Малыш – просто загляденье!
Удивительно, но с детьми – даже с новорожденными, – Доктор ладил хорошо, так что Романа поспешила уступить место ему: радостный смех Джел внезапно оборвался, и она снова вскрикнула от боли, а К-9 отрапортовал:
– Внимание! Второй ребенок на подходе!
– Как второй?! – в ужасе вскрикнула Джел.
– О, замечательно! Близнецы! – Доктор захлопал в ладоши.
Романа держала в руках гуманоидного ребенка всего четыре с половиной минуты – и уже утомилась от всех этих неожиданностей.
Доктор с головой ушел в принятие родов. Романа признала, что на пару с К-9 они казались довольно-таки неплохим акушерским тандемом – пусть и слегка разобщенным: