Сегодня на улице лил дождь, вода барабанила по карнизам, а я помогала Майклу собрать его многочисленные вещи: друзья и учителя в дошкольной группе прислали ему много подарков, все стены палаты были увешаны рисунками.
Пока мы вдвоем бережно упаковывали всё в большую коробку, Марк прислал сообщение, что задерживается из-за аварии, но будет в больнице примерно через полчаса.
– Простите! – Марк буквально влетел в палату, где мы с Майклом листали комиксы, сидя на его больничной койке.
– Папа! – мальчик бросился в объятья отца, а я, наверно, сидела с глупой мечтательной улыбкой потому, что Марк как-то очень многозначительно мне подмигнул.
– Хватай свои вещи, малыш! Встретимся у лифта. Мне нужно сказать пару слов доктору Элизабет.
Я потрепала Майкла по голове, а он обнял меня за пояс, прошептал: «спасибо» и пулей вылетел из палаты.
– Лиз, я вам очень благодарен. Если бы не вы…
– Если бы не мы вместе с доктором Мэтьюсом…
– Скромности вам не занимать!
Мы рассмеялись, Марк взял коробку игрушек, и мы вышли из палаты.
– Мое предложение остается в силе – я бы хотел пригласить вас поужинать, но уже не как лечащего врача Майкла.
Марк повернулся ко мне в ожидании ответа, и я, улыбнувшись, кивнула.
– Да, я согласна. Буду свободна послезавтра вечером.
– Я вышлю вам адрес ресторана – к сожалению, не смогу вас забрать лично, так как запланировано онлайн-совещание с разработчиками. Сам не знаю, когда закончится.
– Ну давайте выберем другой день! – Я почувствовала неловкость.
– Нет-нет, Лиз! Давайте не будем ничего переносить. Я не хочу заставлять вас ждать меня дома, поэтому удобнее будет встретиться уже на месте.
– Тогда до завтра, а то Майкл уже очень хочет быстрее выйти на улицу.
Мальчик нетерпеливо топтался у лифта, Марк нажал кнопку, они махнули мне на прощание. Я подождала, когда двери закроются и пошла в ординаторскую, чтобы приступить к своим ежедневным обязанностям.
Сборы на ужин были долгими. Я поняла, что много лет не была на свидании и перебирала свои немногочисленные платья в шкафу, примеряясь к каждому. Собраться удалось только через 1,5 часа.
Бросив последний взгляд в зеркало, я спустилась вниз по лестнице и села в такси – ехать было недалеко, но ливень, который не прекращался уже который день не давал альтернатив для прогулки.
Спустя 20 минут машина притормозила у небольшого здания, удачно спрятавшегося на одной из маленьких улочек Манхэттена. Вывеска ресторана мне ни о чем не сказала – ни разу не читала об этом месте у ресторанных критиков. Расплатившись с водителем, я вошла в дверь, и где-то в глубине помещения призывно звякнул колокольчик.
Хостес вышла мне на встречу, я отдала ей свое пальто и прошла в дальний зал, где уже ждал Марк. Увидев меня, он встал со своего места, взял меня за руку и помог сесть, аккуратно задвинув стул. Жест, признаться честно, я оценила.
– Добрый вечер, Элизабет! Простите, что не смог заехать за вами. Совещание разработчиков – совершенно непредсказуемое мероприятие.
– Ничего страшного! Я отлично добралась, а пока ехала, полистала свой отчет по операции Майкла. Должна отдать его куратору.
– Я не устану говорить вам слова благодарности.
– Марк, давайте оставим это! Вы благодарили меня уже тысячу раз, а я в очередной раз вам повторю – это моя работа!
– Элизабет, для меня это чудо! И мне совершенно не жалко слов, раз уж я не могу отблагодарить вас никаким иным способом. Ох, кстати…
Он кивнул официанту, и тот вернулся спустя минуту, неся огромную вазу с несколькими десятками алых роз.
– Марк, боже… Это мои любимые цветы. Как вы узнали?!
– Элизабет, вы сами похожу на розу – загадочная и благородная.
Я поставила цветы рядом и наслаждалась их ароматом. Мы заказали ужин, и беседа протекала в достаточно расслабленной обстановке. За бокалом вина мы обсудили работу Марка, я рассказала о том, почему уехала из Нью-Йорка и как папа помог мне вернуться.
– Я рад, что вы решили обосноваться здесь. – Марк аккуратно накрыл своей ладонью мою руку: его прикосновение было приятным и теплым. Я перевернула руку, и он нежно сжал мою ладонь.
Мы сидели так еще час, принесли сладкий комплимент от шеф-повара, я в жизни не ела такого восхитительного пирожного!
– Шеф этого ресторана мой давний друг. Его бабушка и дед приехали в Америку из Испании, когда началась война. Бабушка растила его, мать рано скончалась от туберкулеза. Все рецепты здешних блюд хранятся уже несколько поколений.
К нам вышел шеф-повар. Марк поприветствовал его по-испански, и этот высокий статный мужчина лет пятидесяти аккуратно поднес мою руку к губам.
– Мое почтение, сеньорита! Мой друг сделал очень правильный выбор.
Мои щеки зарделись. Мужчины обменялись парой фраз, а я, чтобы не мешать, занялась цветами – официант помогал мне собрать букет перед уходом.
Когда мы вышли на улицу, чтобы поймать такси, я не сдержала любопытства.
– Где ты научился так говорить по-испански? – после второго бокала мы перешли на «ты», чтобы снять неловкость от формального общения.
– Моя супруга была его младшей сестрой.
Я мысленно отругала себя за любопытство, но прежде, чем я успела что-то сказать, перед нами притормозило такси.
– Лиз, прости, не могу поехать с тобой – через 20 минут назначено новое экстренное совещание. Я живу недалеко, поэтому поспешу домой.
– Ничего страшного! Спасибо за прекрасный вечер! И за цветы!
– Я позвоню! Надеюсь, что мы увидимся очень скоро.
Я улыбнулась и перед тем, как Марк захлопнул дверь, сказала:
– До скорой встречи!
Марк позвонил на следующий день после ужина: он еще раз извинился, что не смог меня проводить, а также предупредил, что отправлялся на несколько недель в Калифорнию. Я была даже рада тайм-ауту, так как мне необходимо было готовиться к консультации с Кайлом – мы должны были обсудить несколько стратегий операций и несколько часов тренироваться в специализированной манипуляционной.
Мы постоянно обменивались с Марком смсками, болтали, когда было свободное время. Он рассказал о восстановлении Майкла, я искренне радовалась за мальчика. Мне было приятно внимание его отца, но, честное слово, я пока не была готова становиться ему мачехой – даже в такие дебри заводила меня неуемная фантазия.
День Х настал – сегодня должна была состояться встреча с Кайлом. Я подготовила ему отчет по операции, еще раз пробежалась по списку вопросов, которые он мне дал и к назначенному в графике встреч времени выдвинулась в сторону его кабинета.
– Заходите! – услышала я из-за двери, когда резко и громко постучала в нее.
– Добрый день, профессор Мэтьюс!
– Здравствуйте, Элизабет! Присаживайтесь.
Он был предельно учтив и профессионален. Я выложила все документы и показала отчет по операции. Он бегло пролистал его, отложил.
– Сейчас мальчик проходит реабилитацию. Есть некоторое покраснение шва, но, в целом, восстановление идет нормально. По нашим рекомендациям он сможет вернуться к занятиям спортом уже через два месяца.
Кайл поднял на меня свои очаровательно бездонные глаза. В них читалась… ревность?! Или мне показалось?!
– Не знал, что в ваши обязанности входит контроль пациентов в постоперационный период.
– Не думала, что светила нейрохирургии такой бесчувственный, что ему все равно на процессы восстановления пациентов.
Он промолчал, но желваки на скулах отчетливо дали мне понять, что он еле сдерживается от едкой колкости.
Дальше мы обсудили Веру: я отдала ему пакет документов, которые заполнила для больницы и для страховой. Он внес небольшие коррективы и попросил прислать это ему и секретарю Джоан в электронном виде.
После мы еще час разбирали теоретические вопросы.
– Я искренне удивлен! Вы отлично подготовились!
– У меня было достаточно времени, чтобы найти ответы на все ваши вопросы, плюс книги помогли. Благодарю.
Кайл будто не услышал моей последней фразы.
– А я думал, что вашего свободного от работы времени хватает только на то, чтобы ходить на свидание и постить фото в инстаграм.
Я оторопела от такой наглости.
– В смысле?!
– Элизабет, ваше фото обсуждают между собой медсестры. Я понимаю, что ваша личная жизнь – это ваше дело, но это снова наталкивает меня на мысль о том, что вы слишком халатно относитесь к вашему профессиональному будущему.
– Да, доктор Мэтьюс! – я чеканила каждое слово. – Моя. Личная. Жизнь. Вас. Не. Касается.
Я сгребла все документы со стола и просто пулей вылетела из его кабинета. Да как он смел. Его ли дело, кто дарит мне цветы и вообще, какого черта он ставит мне это в упрек. Будь проклят тот день, когда я встретила этого наглеца на своем пути.
Я пришла в манипуляционную, где несколько часов тренировалась удалять опухоли. Когда в очередной раз система показала мне ошибку, я поняла, что ужасно устала, чтобы продолжать, собрала вещи и поехала домой.
Несмотря на очередную идиотскую стычку, мы держались с Кайлом достаточно профессионально при посторонних: через несколько дней мы согласовали документы для Веры и передали их в страховую.
По плану мы провели еще несколько операций вместе: практически без эксцессов. Некоторые заминки, необходимость принимать решение в критической ситуации – мой куратор помогал и давал советы, что было ему крайне несвойственно.
За это время мы с Марком виделись несколько раз – вместе с Майклом ходили на каток, где малыш под моим пристальным взглядом постепенно, шаг за шагом, снова превратился в обычного ребенка: бегал, прыгал, шалил – в общем, в полной мере наслаждался жизнью!
Мы веселились от души – прервать катание пришлось из-за моего не самого удачного падения. Я подвернула ногу и больше недели хромала по больнице, ловя, периодически, сочувственные взоры моего куратора – он смотрел, но молчал.
Однажды в выходной, когда Марку не пришлось лететь в Калифорнию, он позвал меня в Метрополитен-музей, в который я мечтала сходить с самого приезда в Нью-Йорк. Мы обсуждали современное искусство, а Марк рассказывал о русских экспрессионистах, которых обожал.