Он вытаращил на меня глаза полные ужаса.
– Ты меня понял?! – рявкнул я.
– А что будет, если я откажусь? – буквально с вызовом спросил он.
В эту словесную перепалку вступил Джей.
– Мистер Куинсберри, перед вами стоит лучший нейрохирург Нью-Йорка. Он насколько виртуозно орудует скальпелем, что вас не опознает даже родная любимая мамочка. Я бы не советовал с ним шутить.
– Даю вам три дня. Если документа не будет, пеняйте на себя. – я легонько подтолкнул его к двери, куда он просто ввалился и быстро захлопнул за собой.
Мы услышали возглас мамы: «Кто это был, Гарри?!» и его робкий ответ: «Продавцы мебели». Мы развернулись и зашагали к машине – на груди скребли кошки, но я понимал, что это был мой дерьмовый, но все-таки шанс. И если Гарри Куинсберри решит донести на меня в полицию, то не видать мне Сан-Франциско как своих ушей.
– Нам надо выпить.
– Джей, на дворе полдень.
– Пофиг! Нам надо выпить.
– Поехали ко мне! Мэл сегодня занята, а у меня в баре есть прекрасный шотландский виски.
– Отлично!
Мелинда вернулась домой около полуночи и обнаружила нас с Джеем спящих перед телевизором на диване. На следующий день она высказала свое недовольство, что ей было неприятно видеть два пьяных тела в квартире, но мне было категорически плевать – я ждал. И это ожидание сжигало меня изнутри. Даже присланное приглашение о работе в должности «Руководитель отделения, развитие новых методов лечения» меня не порадовало настолько, насколько могло бы.
Мелинда пыталась меня всячески отвлечь: ходила голая по квартире, ложилась мне на колени, целовала меня везде, куда могла дотянуться, но мой член не реагировал на нее совершенно. Она пошла ва-банк.
– Ты даже не спросил, как я съездила к родителям.
– И как?
– Они ждут нас на новый год к себе в гости.
– Я дежурю.
– В каком это смысле?! – этот тон заставил меня наконец-то внимательно посмотреть на Мэл. Она была вне себя.
– Мэл, в прямом смысле. Я работаю. Мы проведем вместе Рождество, но на новый год у меня стоит дежурство. В больницу не приглашаю – отдохни с родителями, а я приеду на следующий день.
– И когда ты собирался мне об этом сказать?
– Женщина, смени тон! Я узнал об этом несколько дней назад. Переносить не хочу – это будет легкое дежурство, а потом я буду отдыхать почти неделю. Мы проведем время в Атланте вместе.
Она молча развернулась и ушла в спальню, громко хлопнув дверью. Я выдохнул, оделся и вышел на улицу. Шел снег, в Нью-Йорке тут и там высились большие сугробы, дети носились по парку и играли в снежки.
Я немного прошелся и остыл, а потом вспомнил, что до Рождества оставалось пару дней, и что мне нужно купить подарки. Я бродил по торговому центру, смотрел безделушки и пытался отвлечься. Когда я вернулся домой, Мэл уже спала. Я лег в гостиной и долго ворочался, а потом провалился в рваный сон, в котором я раз за разом оставлял синяки на лице Гарри Куинсберри и Марка Андерсена пока не начинали болеть кулаки.
На следующий день у меня была консультация с Лиз, но я был настолько взвинчен и накручен из-за ожидания согласия, что практически ее не слушал, когда она сдавала отчет. Только отметил про себя, что документы были подготовлены идеально.
Когда же она попрощалась и пожелала отличного Рождества, я чуть было не ляпнул, что лучшее Рождество было бы у нее внутри. Или во рту, или и там, и там одновременно, изучая все ровные поверхности в моей квартире, но я же джентльмен, я сдержался и промямлил:
– И вам, Элизабет. Надеюсь, у вас в этот вечер будет отличная компания.
Она решила меня добить, своим «Не сомневайтесь» в ответ: я просто опустил голову на руки и резко выдохнул, чтобы не заорать в голос. Как же я ее хотел, намотать ее волосы на руку, целовать шею, медленно спускаясь вдоль ключицы к груди, взять в рот сосок и прикусить, а потом опустить руку вдоль бедер, войти в нее сначала пальцами, а потом проникнуть членом и двигаться все быстрее, пока она не будет стонать от наступающего оргазма.
Твою мать! Теперь у меня был дикий стояк, и я был вынужден погрузиться в данные годового отчета, чтобы прийти в себя.
На следующий день, уже почти перед моим уходом в кабинете зазвонил телефон.
– Доктор Мэтьюс, слушаю!
– Зайди ко мне! – Джоан была непреклонна.
Я поднялся к боссу, постучал и вошел в кабинет. Она указала рукой на уже привычный для меня стул.
– Я не буду спрашивать, что ты сделал. Я не буду спрашивать, как ты это сделал, но сегодня вот это подали мне на согласование.
Она протянула мне листок, на котором Гарри Куинсберри собственным неуверенным почерком написал согласие на операцию.
– Рождественское чудо, не иначе! – только и смог сказать я, едва сдерживая внутреннее ликование.
– Кайл, на тебе нет лица. Иди домой, отдохни. Сегодня дежурит Элизабет, я сообщу ей, а она уже поговорит с Эммой. Мне кажется, они отлично ладят, пусть порадует малышку.
Я согласно кивнул. Конечно, мне самому хотелось бы сказать Эмме, но, Джоан была права, они с Лиз подружились. И так как Лиз будет вынуждена проводить эту операцию со мной, мне было важно, чтобы Эмма узнала отличные новости от моей ассистентки.
Пока я ехал в такси домой, не рискнув сесть за руль, набрал Джею.
– Друг, мы победили!
– Кай, я в нас и не сомневался.
– Какие у тебя планы на канун Нового года? Хотел бы угостить тебя выпивкой.
– Мы с Кейт идем на свадьбу к ее подруге.
– О, не знал, что ты предпочтешь мужскую компанию слащавому празднику.
– Ну кто-то же должен присматривать за твоей подопечной.
– В каком смысле?!
– А ты не знал? Лиз – подружка невесты. И как сказала мне Кейт, она обещала представить своего нового бойфренда на торжестве.
– Твою мать… Ты мог приберечь эту информацию хотя бы до завтра. У меня сегодня по плану был день триумфа.
– Чувак, ты сам довел ситуацию до такого абсурда.
– Иди в жопу, Джей! Иди в жопу!
Я отключил вызов и обессиленно уставился в окно. Значит бойфренд. Значит «Мистер совершенство в сфере айти и занудства» рядом с ней, и значит с ним она провела Рождество. Меня просто разрывала ревность, но я понимал, что Джей был абсолютно прав: я сам довел ситуацию до такого абсурда. Главный вопрос был теперь, как все это исправить.
Мэл улетела в Атланту, а я слонялся по торговому центру в поисках подарка для Эммы: хотелось найти что-то идеальное, чтобы порадовать девочку. Спустя несколько часов прогулок я нашел механические часы, которые можно было разбирать, переставлять шестеренки и собирать вновь, чтобы завести. Мне показалось это очень символичным – подарить Эмме время.
Я то и дело поглядывал на телефон, ожидая, когда мой персональный шпион пришлет хоть одно фото. Джей не подвел: на снимке Лиз танцевала с Мистером «Я бы оторвал ему руки за это» Андерсеном, который обнимал ее за талию. Голубое платье в пол смотрелось на ней фантастически, и я снова почувствовал укол жгучей ревности.
Я пришел домой, переоделся в беговую форму и вышел на тренировку – хоть на улице и стоял легкий морозец, я пробежал 15 километров, чтобы только успокоить бурлившую кровь. Вечером Джей рассказал про свадьбу во всех подробностях, а я отметил про себя, что Лиз готовилась к дежурству и ушла рано.
Утром я сложил подарок Эммы в рюкзак и поехал госпиталь. Мы созвонились с Мэл и ее родителями, они мне пожелали отличного дежурства, а она сказала, что будет ждать меня завтра в Атланте.
Я узнал Лиз со спины: ее волосы выбивались из-под шапки и были покрыты снегом: мне захотелось подойти поближе и смахнуть снежинки, чтобы волосы девушки не намокли. Я приблизился, чтобы поздороваться и услышал обрывок ее разговора:
– … одна ночь с женщиной, которая сама ушла из его холостятской берлоги может превратить мужчину из горячего любовника с охрененным членом в фурию!
Ух, у меня даже спина выпрямилась от гордости от таких слов, а член, которого нарекли «охрененным» встал колом от чего мне стало трудно идти. Горячий любовник… детка, если бы у нас было больше шансов, я бы тебе раз за разом подтверждал это определение. По несколько раз за ночь. С мыслями о том, как я раздеваю ее у себя в спальне, привязываю руки к изголовью кровати и заставляю стонать мое имя, я вбежал в больницу, бросив по пути сухое приветствие Элизабет. Мне срочно нужно было в душ, иначе бы я даже сидеть не мог от боли. Я разделся, взял в руки член и мне хватило буквально пары минут, чтобы восстановить душевное равновесие. Я думал о Лиз, ее офигенной груди и совершенной коже. Как же сильно я хотел быть в ней в эту минуту, а довольствовался только горячими струями воды.
Я вышел из душа, переоделся в форму и начал обход: работа немного успокаивала. Я обошел всех пациентов, после чего зашел в палату к Эмме. Она сидела в наушниках и что-то смотрела на планшете. Увидев меня, она улыбнулась и поставила видео на паузу.
– Док, спасибо! Я знаю, что это сделали вы – никому такое под силу не было, кроме вас!
Я улыбнулся.
– Эмма, ради тебя я готов свернуть горы, ты же знаешь. Покажи, что ты смотришь.
Она протянула мне планшет.
– Это образовательный модуль для школы.
– Ты молодец! Но перед новогодней ночью лучше расслабиться и немного отдохнуть.
– Неужели сегодня к нам придет Санта-Клаус?! В больницу?! Но кто же его сюда пустит?
– Отдохни, мы решим этот вопрос.
Я вышел из палаты, думая, как заставить Джея добыть костюм Санты, приехать сюда и поздравить детей, лишив себя части праздника. Но экстренный вызов в палату отвлек меня от мыслей. Пока я занимался с маленьким пациентом в отделении интенсивной терапии, наступил вечер. Я вошел в кабинет, когда совершенно не было сил, бросил взгляд на коробку с подарком для Эммы и подумал, какой я кретин.
До нового года оставалось совсем немного времени, когда я услышал шум в коридоре. Я вышел и увидел удивительную картину – передо мной стоял Санта-Клаус и Лиз, которая почему-то обнимала старика. Конечно, «Мистер – смотри, что я готов сделать для тебя этой ночью» собственной персоной. Мне очень захотелось оттрепать его за бороду, но я сдержался и сделал вид, что не понимаю, чью физиономию вижу сейчас пред собой.