– Ты его избил?!
– Лиз, за кого ты меня принимаешь?!
Я недоверчиво взглянула на него, скрестив руки на груди. Кайл покачал головой.
– Нет! Я его не бил, но дал понять, что если он не передумает, мы встретимся в больничной палате. Он при этом будет в гипсе.
– Ай, не хочу знать! – воскликнула я, – И вообще, чем меньше свидетелей, тем лучше. Я правильно понимаю, что операция будет назначена в ближайшие недели?
– Да, через три дня консилиум, мы снова проведем обследование, госпитализируем ее отца для подготовки к операции, а после мы снова встретимся с тобой в операционной, чтобы спасти малышку. Кстати!..
Кайл резко остановился и повернулся ко мне. В его темных глазах отображались лампочки гирлянд. Слегка всклокоченные волосы предавали его образу такую романтичность. Униформа, белый халат, его признание про отца Эммы. В эту минуту я как-то по-новому посмотрела на Кайла. Мне захотелось, чтобы сейчас он обнял меня и никогда не отпускал.
– Да?! – спросила я с придыханием, стараясь скрыть волнение от мыслей. кружившихся в моей голове.
– Я обещал Эмме, что подарю ей шахматы, поэтому буду рад, чтобы ты составила мне компанию, когда я буду делать покупку. Я покажу тебе китайский квартал, накормлю самой вкусной едой в одном замечательном ресторане, если ты поможешь мне выбрать лучший набор для нее.
Я кивнула, обрадованная его просьбой. Чтобы скрыть волнение, я быстро ответила:
– Хорошо! Я пойду сделаю обход и немного вздремну в ординаторской.
– Да, поспи. Мне надо подготовить отчет перед отъездом.
Сердце пропустило удар. Я и забыла, что совсем скоро Кайл уволится. Я тихо спросила:
– Когда ты уезжаешь?
– Будет зависеть от даты твоей финальной операции.
Я достала телефон из кармана и пролистала календарь.
– На следующей неделе я буду сдавать предварительное тестирование – сообщу тебе результаты. Насколько я понимаю, тебя не будет в городе больше недели.
– Да, я буду в Атланте. – ответил Кайл.
Я пошла в сторону ординаторской, чтобы взять планшет для обхода, но остановилась и окликнула моего куратора.
– Кайл, объясни мне, если ты не собираешься жениться, зачем ты с ней?!
Он подошел ко мне и запустив руку в волосы, растрепал прическу еще сильнее, а потом ответил.
– Потому что я не могу быть с тобой.
– А если мог бы?!
– А если мог бы, то, не сомневайся, я постарался бы сделать тебя самой счастливой женщиной на свете.
Он развернулся и пошел по коридору, а я осталась молча стоять и смотреть ему вслед. Простояв так несколько минут, я начала обход, но еще долго не могла успокоить свое сердце, которое было готово выпрыгнуть из груди.
Как и следовало ожидать, я ни на чем не могла сосредоточиться после нашего разговора с Кайлом. Вроде бы у нас установились дружеские отношения, мы объяснились друг с другом, но легче мне не стало. Наоборот, в голове крутилась его последняя фраза, сказанная мне в новогоднюю ночь.
Ко мне приехал папа, и это отвлекало меня от обдумывания раз за разом и без того непростой ситуации. Мы гуляли с ним по Нью-Йорку, я показывала папе любимые места, мы обедали в маленьких кафешках, раскиданных тут и там по всему Манхеттену.
– Почему ты грустишь? – внезапно спросил отец во время ланча. У меня было дежурство, и папа приехал в больницу, чтобы мы могли вместе провести мой перерыв. Я смотрела как за соседним столиком молодой отец кормит маленькую девочку мороженым с ложечки, а она заливисто смеется.
– Знаешь, пап, я встретила мужчину, точнее двух мужчин. Один занят, но там очень непростые отношения, другой – хороший, но у него сын. А я боюсь, что я не смогу стать для этого ребенка мамой.
– И в чем проблема, дорогая?
– Проблема в том, что я хочу быть с первым, а провожу время со вторым.
– А первый знает о твоих чувствах?
– Не уверена. Проблема в том, что он сам признался, что испытывает влечение, но он уезжает из Нью-Йорка, поэтому предпочитает не заводить новый роман. Блин, хотя это звучит предельно глупо, наверно. Я совершенно запуталась и не понимаю, что делать.
– Лиз, любовь не может быть глупой.
Я сделала глоток кофе, а потом спросила:
– Пап, а как ты понял, что любишь маму?
– Я почувствовал, что не могу дышать, находясь вдали от нее. Мы прожили отличные годы вместе и не расставались ни на день.
– Ты скучаешь по ней?
– Да, Лиз! Каждую минуту. Мое сердце навсегда рядом с твоей мамой. Я понимаю, что сделал лучший выбор в своей жизни.
Я усмехнулась и улыбнулась отцу.
– Ну вот видишь, а я понимаю, что человек, которому я готова отдать свое сердце такой выбор не сделал.
– Ну, для начала, как мне кажется, надо прояснить для него твои чувства.
– Пап, но я встречаюсь с другим.
– А зачем?!
Этот вопрос поставил меня в тупик. Я посмотрела в окно кафе. На улице было морозно, желтые такси сновали туда-сюда, люди поскорее спешили спрятаться в метро, чтобы скрыться от непогоды.
– Пап, я не хочу не быть одна.
– Лиззи, а что плохого в одиночестве? Я один и я наслаждаюсь этим сейчас.
– Не сравнивай! Ты прожил счастливую жизнь с мамой. И твое одиночество сейчас – вынужденное. А я так хочу испытать что-то подобное, как было у вас с мамой, но не выходит.
Папа протянул ко мне руку и сжал мою ладошку в своей огромной ладони. Он всегда так делал, когда я переживала из-за оценок в школе. Держал меня и успокаивал. И сейчас от его прикосновения я почувствовала себя лучше.
– Лиз, не торопи время! Твоя задача сейчас – сдать экзамены. Остальное разрешится само. Если ты чувствуешь, что тот мужчина, который рядом с тобой – не твой, скажи ему сразу. Не морочь голову. А если тот мужчина, из-за которого бьется твое сердце чуть чаще действительно любит тебя, ни работа, ни переезд, ничего, словом, не остановят его от того, чтобы сделать выбор в твою пользу. А если остановят – значит он тоже не твой.
Я обняла отца и прижалась к его широкой груди.
– Спасибо, пап!
– Не ищи любовь, родная. Она сама тебя найдет! Наслаждайся молодостью, делай, что в твоих силах, а остальное, что не в силах изменить – отпусти.
Пока папа был со мной, с Марком я не встречалась, ссылаясь на то, что мне нужно подготовиться к предварительному тестированию. Я не хотела их знакомить, понимая, что папа прав. Эти отношения были обречены, и как сказал Кайл, Марк был «Мистером совершенство», а у меня никогда бы не получилось стать такой же идеальной для него.
Мне очень хотелось поговорить с Сэм, но мне не хотелось отрывать подругу от отдыха и ее новоиспеченного мужа, поэтому я занималась учебой, отвлекаясь от мыслей о мужчинах.
Папа помогал мне в подготовке, отвечал на вопросы, мы вместе корпели над вопросами тестирования. В день моего дежурства, он приехал вместе со мной в больницу, поднялся в кабинет к Джоан и долго болтал с ней.
В один из дней января я узнала, что на комиссии было принято решение проводить операцию Эммы через 2 недели: мы готовили ее отца к госпитализации.
Во время обхода я заглянула к девочке, Эмма играла в шахматы со своим учителем, и я сразу вспомнила слова Кайла про шахматы для нашей маленькой пациентки.
– Слышала прекрасные новости: дата назначена, и мы вместе с доктором Мэтьюсом будем тебя оперировать! – сказала я, когда партия была закончена.
Она кивнула, а потом сказала:
– Папа приходил ко мне, и мы поговорили.
– Все хорошо прошло? – я взяла ее за руку, было видно, как Эмма волнуется.
– Да. Жаль, конечно, что мой папа такой трус, но я поблагодарила его за то, что он решился на операцию и пообещала больше его по таким поводам не беспокоить.
– Эмма! Папа не трус. Просто взрослым иногда очень сложно принять правильное решение! Не надо его винить.
– Лиз, знаете, что он подарил мне на новый год? Комиксы! Я ненавижу комиксы!
Я смотрела на нее пару секунд и внезапно расхохоталась.
– Что смешного? – спросила она обиженно.
– Я смеюсь не над тобой. Просто мы, взрослые, в суете своих проблем забываем о том, что когда-то тоже были детьми. Эмма, не переживай. Твой папа сделал серьезный поступок – я уверена, что, если ты дашь ему еще один шанс, он обязательно докажет тебе, что он большой молодец!
– Очень на это надеюсь! – ответила мне девочка и начала новую шахматную партию.
Мой отец уехал спустя пару дней после окончания праздников. У меня не было даже возможности подумать о том, что моя квартира опустела: к этому времени я получила форму для сдачи предварительного тестирования. Несколько сотен вопросов, которые предполагали развернутые ответы.
В назначенный день я просидела пять часов, чтобы в результате получить оценку «хорошо». Система отметила, что при таком уровне теоретических знаний мне нужно было показывать идеальный результат на операции.
Я отправила результаты в почту Кайлу, чтобы получить его комментарий, но так и не дождалась ответа.
В очередное дежурство я показала тест Джоан, мы обсудили результаты, она дала мне несколько книг, чтобы я могла найти ответы на свои ошибки.
Пока не было Кайла я назначила встречу маме Веры, отправилась к ним в Бронкс, чтобы выдать направления на исследования.
– Я рада, что все наконец-то решится в пользу Веры! – сказала Тайра после того, как я объяснила, что ждет девочку в ближайшие два месяца.
– Да, Вере повезло, но я сразу должна предупредить вас: из-за того, что ваша дочь даже не подросток, на время длительных исследований вам придется оставаться с ней в больнице. Вам есть, с кем оставить малышей?
Братья Веры бегали вокруг нас с матерью, наводя жуткий беспорядок в комнате. Повсюду были разбросаны вещи, игрушки, книги, а Тайра даже не пыталась уже навести порядок – это было бессмысленно.
– У нас тут огромный дом. Попрошу соседок посидеть с ребятами.
Она показала на окно, я выглянула и была крайне удивлена: со стороны этого не было видно, но дом был огромный! Сзади к нему ютились самодельный пристройки, надстроенные балконы, которые могли вот-вот обрушиться. В этих пристройках, вероятно, жили очень бедные семьи. Мне сложно было представить, как они спасаются от холода, который, как мне казалось, парализовал Нью-Йорк.