Меня тянуло к Лиз, я хотел ее, мне нравилось, как она стонет от моих прикосновений, мне нравилось целоваться с ней, но интереснее было разговаривать. Но я не готов был променять ее на ту цель, к которой так долго шел.
Шелк кожи Лиз против возможности спасать жизни, просыпаться с ней каждое утро и видеть влюбленные глаза против эйфории операционной. Ни в какое сравнение, конечно, в пользу моей подопечной. Но сейчас важно было получить работу, а потом уже решать сердечные дела.
Я повел себя неправильно, дав ей понять, что она мне безразлична, но я не мог, совершенно не мог отказаться от Сан-Франциско, а звать ее с собой было бы слишком эгоистично.
Я допил свой кофе, принял душ и отправился в магазин, чтобы купить что-то из одежды, в чем не стыдно было пойти в Metropolitan. После уничтожения Мелиндой моих вещей, я обходился несколькими джинсами и рубашками, но вряд ли меня пустят в бар в джинсах – этому месту надо было соответствовать.
Пока я шел с покупками к дому, я увидел объявление конторы риелторов: меня посетила мысль, что я не решил вопрос с квартирой. Я остановился у двери, секунду поколебался, но потом, отбросив все сомнения, потянул входную дверь агентства на себя. Звякнул колокольчик, меня встретила администратор, я объяснил цель визита, и она провела меня в контору, где за заваленным бумагами столом сидел мужчина и что-то быстро печатал на компьютере.
Администратор предложила кофе, я отказался и ждал, пока риелтор закончит свои дела.
– Извините, пожалуйста, мистер…
– Мэтьюс.
– Мистер Мэтьюс. Меня зовут Оливер Стоун, я риелтор. Мне нужно было закончить документы по сделке, спасибо, что смогли подождать.
– Все хорошо. Мне нужна ваша помощь.
– Я к вашим услугам! – он хищно улыбнулся, а я изложил свой запрос.
– Отлично! Срок, на который вы хотите сдавать квартиру?
– А на что это влияет?
– Когда закончится аренда, вам необходимо будет приехать и подписать договор о продлении.
Я подумал, что, наверное, было бы неплохо вернуться в Нью-Йорк через год, чтобы встретиться с друзьями.
– Давайте через год после начала аренды.
– Год и месяц – первый месяц адаптационный, там нужен иной договор. Получается, что мы рассчитываем увидеть вас на продлении сделки первого мая, все верно?
Я кивнул – да, мы договорились, что я выхожу на работу в Сан-Франциско первого апреля: у меня будет неделя, чтобы завершить работу с Лиз после операции Веры и спокойно улететь. От этих мыслей желудок сжался в тугой узел, но я прогнал это дурацкое ощущение и сосредоточился на вопросах Оливера Стоуна.
– Есть принципиальные комментарии по квартирантам.
– В целом, нет. Конечно, не хотелось бы индусов – не представляю, как жить после них в квартире, пропахшей карри.
Мы засмеялись, но я отметил, что Оливер делает это несколько натянуто, и мое веселье сразу улетучилось.
– То есть вы планируете возвращаться жить в эту квартиру?
Я задумался над этим вопросом. О жизни после индусов я сказал, не подумав, но, меня вдруг осенило, что я совершенно не готов был расстаться с моей нынешней жизнью навсегда. Переезд стал настолько материальным, что я не нашелся, что ответить сразу. Оливер поднял глаза от анкеты, которую заполнял.
– Кайл, вы планируете вернуться в квартиру?
– А, нет… Я просто пошутил. Мое место жительства будет Сан-Франциско.
– Отлично.
Оливер задал еще несколько десятков вопросов, дал подписать договор и обещал уже на следующей неделе привести будущих жильцов показывать квартиру. Мы предварительно согласовали день, и я вышел из конторы, с чувством удовлетворения и огромного сожаления. Правда, обратной дороги не было: меня ждало Западное побережье и совершенно не было желания отказываться от мечты.
Пока я шел домой, зашел в кофейню, взял любимый латте и на выходе столкнулся с подростком, облив себя горячим напитком. Буквально в квартале от дома меня окатило из лужи проезжающее такси. Я ввалился в квартиру, злой как черт: меня не покидала мысль о том, что день с самого утра пошел не по плану, не стоит ли мне отказаться от поездки в бар и, вообще, правильно ли я сделал, подписав договор на аренду.
Я принял душ, лег на кровать (храни боже изготовителей матрасов, которые сделали его за сутки), и, сам того не ожидая, уснул.
Мне снились огни пожарных машин, крики детей, я чувствовал запах гари и цементной пыли, где-то я слышал голос Лиз: «помоги мне… помоги», но никак не мог выбраться из этого сна. Разбудил меня грохот, и я не понял, то ли он мне приснился, то ли что-то упало в квартире. Неприятное ощущение не покидало – так бывает, когда снится что-то плохое…
Я заказал еды, до встречи с Джошем было еще три часа, поэтому я открыл ноутбук и включил какой-то боевик, чтобы просто убить время. На экране мелькали выстрелы и погони, а меня никак не мог отпустить липкий страх из сна. Я совсем схожу с ума, если мне снится Лиз, которая просит о помощи. Впору мне уже будет просить помощи, но у профильного специалиста.
Пиликнул телефон:
«Я надеюсь, что ты не сольешься в самый последний момент»
«Подумываю о том, чтобы никуда не идти – день просто катастрофический»
«Тебе надо выпить и расслабиться, друг»
«Я не сливаюсь, я предупреждаю»
«Я буду тебя ждать – не пытайся отмазаться»
Принесли еду – буррито из местного мексиканского ресторана, я впился зубами в еще горячий сэндвич и с удовольствием съел его, прогоняя тревожность. Еда, все-таки лучшее лекарство от душевных терзаний. А бег – лучшее средство решить проблемы с лишним весом после лечения едой. Философия Кайла Мэтьюса. Я улыбнулся своим мыслям и пошел собираться в бар.
Спустя час я стоял у входа в Metropolitan, ожидая Джоша. На город уже опустилась ночь, и 5-я авеню светилась яркими огнями витрин. Друг появился через пару минут со своим приятелем, с которым мы пересекались на паре вечеринок. Втроем мы поднялись в бар. Я огляделся: в этот час было еще немного народу и был крайне удивлен, когда Джош показал мне в сторону бара, где сидели Лиз, его девушка Кейт и их подруга Сэм, которую я видел раньше только на фотках в фейсбуке.
– Какая встреча! – сказал я, когда мы подошли к бару. Я посмотрел на Лиз, вспоминая обрывки своего сна. Она выглядела отлично – в черном коротком платье с фантастической прической и макияжем, она была похожа на маленькую ведьму, с которой можно пуститься этой ночью во все тяжкие.
От мыслей о том, что я готов раздеть ее в эту же минуту меня оторвал Дэн, который появился будто ниоткуда. Ничего умнее я не нашел, как спросить:
– Дэн, а что ты здесь делаешь?!
Он проигнорировал мой вопрос, а Сэм утащила у меня из-под носа Лиз на танцпол. Мы с Дэном проводили ее взглядами, а потом посмотрели друг на друга.
– Так что ты здесь делаешь? – спросил я снова.
Бармен поставил перед нами два бокала виски, и я сжал свой стакан, борясь с желанием съездить Дэну по его наглой физиономии, на которой читалось единственное желание: залезть Лиз под юбку.
– Меня пригласила Лиз.
– Дэн, я богом клянусь, если ты хоть пальцем ее тронешь…
– Кай, расслабься. Езжай в Сан-Франциско, диктуй правила там. Она свободная девчонка и вольна делать, что захочет и спать, с кем захочет. Я не прав?
– Откуда ты знаешь про…
– Про твой переезд? Да все знают – это не секрет. Во-первых, больница Сан-Франциско собирала о тебе досье и отзывы, а во-вторых, мне рассказала подруга твоей бывшей невесты.
– Она не была моей невестой! – ответил я на автомате и не без грусти отметил, что Мелинда, помимо уничтожения моих вещей, уничтожила те крупицы моего доверия, которые еще оставались после ее ухода. Растрепать своим подругам о моем переезде – это был верх несдержанности.
– Кайл, прости, медленный танец с Лиз – это прекрасный повод прекратить нашу беседу.
Я вернулся в реальность из своих мыслей и следил за тем, как Дэн кружит Лиз по танцполу, что-то говоря ей на ухо, а она заливисто смеется. Ревность начала бурлить в моей крови, но, твою мать, я этого не хотел! Я сам отпустил ее, я сделал выбор в пользу карьеры, но почему сейчас меня разрывало на части чувство, что она должна быть со мной.
Танец закончился, Дэн проводил Лиз к бару, а сам куда-то исчез. Она посмотрела на меня и спросила:
– Кайл, что с твоим настроением?!
Я посмотрел ей в глаза. Столько нежности, желания, влюбленности, надежды было в ее взгляде, я почувствовал себя еще более отвратительно, чем в тот момент, когда она смеялась не моим шуткам.
– А ты не догадываешься?! – с вызовом спросил я, отводя глаза.
– Просвети меня, пожалуйста! – она поставила на стойку бара бокал, который держала в руках.
Я даже не знал, что сказать. Мне захотелось обнять ее, прошептать: «Помоги мне, я нуждаюсь в тебе, я хочу тебя, помоги мне сделать правильный выбор – у меня для этого нет столько сил, сколько есть у тебя!». Но вместо этого я напомнил ей про мое предостережение о Дэне.
Несмотря на неяркий свет и мерцание разноцветных огней, я заметил, как почернели ее глаза. Она посмотрела на меня с такой ненавистью, что я слегка отпрянул, боясь, что она влепит мне пощечину. Я перегнул, я мог бы сегодня быть с ней, но моя ревность и глупость сыграли злую шутку. Она, буквально, выплюнула эти слова в меня, а когда я осознал их полный смысл, она уже бежала к выходу.
– Иди ты нахер, Кайл Мэтьюс!
Я бросился за ней. Я хотел извиниться, хотел сказать те слова, что вертелись у меня на языке последние недели. Я схватил ее за руку, но она резко вырвалась, не давая мне ни единого шанса. Если все было плохо за секунду до этого, то теперь я все испортил окончательно.
Она выбежала на улицу и поймала такси, я бросился за ней, кричал ей «Подожди, Лиз… Подожди», но понимал, что все попытки были тщетны. Этот гребаный день должен был закончиться именно так… Я выругался и вернулся в бар, залпом опрокинув виски в бокале.