Я постучала и вошла, сразу же обратив внимание, насколько безликим стал его кабинет – пустые стены, ни одного диплома. На столе все еще стоял компьютер, но никаких безделушек уже не было. Я постаралась максимально безэмоционально начать наш диалог – ведь прошлый разговор закончился весьма паршиво.
– Добрый день, доктор Мэтьюс!
– Добрый день, доктор Коннорс.
– Вера и ее мама в больнице. Мы начали подготовку к операции. Все анализы были сданы при поступлении повторно, КТ назначено на завтра. Сегодня по схеме лечения ей будут поставлены назначенные капельницы.
– Отлично! Держите меня в курсе.
Я кивнула и направилась к выходу.
– Лиз!? – я обернулась, – Ты боишься?
– Мне нечего бояться. Мне кажется, мое обучение прошло в полной мере успешно. Благодарю вас, доктор Мэтьюс.
От этого обращения он помрачнел, но промолчал. Я толкнула дверь и вышла в коридор. Чтобы отвлечься от разных дурацких мыслей, которые роились в голове, я заполнила истории болезней и назначений и уже собиралась на осмотр, когда мне пришло сообщение.
«Привет, Спаситель маленьких людей. Мне уже довелось снять кота с дерева. Он такой толстый, что сам спрыгнуть был не в состоянии»
Эдвард прикрепил к сообщению фотографию реально толстого кота.
«Я никогда не видела ничего подобного. Хозяйка или его сильно любит или ненавидит всей душой» – я быстро набросала ответ.
«Скорее второе – его зовут Король Чарльз третий и на ужин у него лосось на гриле, о чем хозяйка поведала мне на вопрос о его фантастической диете».
Я улыбнулась и отправила ему несколько смайликов, а потом пошла на обход со значительно более хорошим настроением.
Спустя несколько часов я вернулась в палату к Вере, Тайра дремала в кресле, а девочка крепко спала. Начали действовать лекарства. Я посмотрела показатели приборов, которые измеряли ее пульс и давление. Все было в норме, поэтому я решила их не беспокоить и отправилась в ординаторскую тоже немного отдохнуть.
У нас иногда была возможность во время длинных смен поспать, поэтому я пристроилась на кушетке и сразу провалилась в сон. Я гуляла по длинному полю, вокруг была высокая трава по пояс. Я шла и шла, наслаждаясь ароматами полевых цветов, но спустя время мне стало тревожно: конца полю не было – я не могла приблизиться ни к деревьям вдалеке, не выбраться из травы. Я обернулась – сзади меня, как, впрочем, и спереди, было огромное зеленое пространство, а выхода не было. Я попыталась бежать, но трава начала цепляться за ноги. Повернув голову к солнцу, я поняла, что оно находится в зените. Я просто стояла и не понимала, куда дальше идти.
Из сна меня вырвал резкий звук пейджера: на него приходили исключительно экстренные сообщения. За полгода мне довелось только раз слышать его звук, поэтому сначала я не поняла, что происходит.
Только сбросив морок сна, я сняла пейджер с пояса и увидела сообщение: «Взрыв в жилом квартале в Бронксе. Есть пострадавшие. Много детей. Срочно все дежурные врачи выезжают на вызов с бригадами скорой помощи». У меня было ровно 2 минуты, чтобы собраться. Я бросилась в шкаф к форме, которая специально хранилась в ординаторской, но на моей памяти ни разу не применялась. Штаны, куртка, бокс с инструментами и я уже бегу по лестнице к главному входу.
Воздуха не было в легких, я перескакивала ступеньки и с ужасом думала, что ждет впереди. У подъезда клиники уже стояло порядка пяти машин – рассадкой врачей руководила Джоан. Я подбежала к ней.
– Твоя третья. Кайл за старшего! – потом она на несколько секунд застыла, внимательно глядя мне в глаза. – Береги себя, Лиз!
Я кивнула и залезла в машину скорой. Там уже сидел мой куратор и реаниматолог, с которым мы несколько раз встречались в приемном отделении, когда привозили маленьких пациентов.
– Мы готовы! – громко сказал Кайл водителю, и мы резко тронулись с места, разрывая вечернюю тишину оглушительным ревом сирены.
Кайл достал планшет.
– Вот что нам прислали чрезвычайные службы. Бронкс. Взрыв газа. Вероятность обрушения дома. Очень много раненных детей.
Когда я увидела видео, мне стало дурно. Я пыталась вдохнуть воздух, но легкие меня не слушались. Кайл, вероятно, заметил, как я побледнела.
– Лиз… – позвал он меня. Я смотрела на него, но не могла ответить – Лиз!
Голос Кайла звучал как из глубокого колодца. Дом. Это был дом, в котором жила маленькая Вера. Девочка сейчас находилась у нас – под защитой, но ее братья… Я продолжала хватать ртом воздух, но вдохнуть не получалось. В эту секунду звонкая пощечина прилетела мне по щеке.
– Спасибо! – сказала я на вдохе. – Я… Это дом Веры. На вашем видео просто фасад – за ним много пристроек, которые сделаны без регламентов. Взрыв мог превратить все это в руины.
Бригада смотрела на меня, ожидая продолжение.
– Детей много. Когда я там была, мне попадались семьи с новорожденными. Много малышей играли во внутреннем дворе. Он огорожен от улицы – в зависимости от взрывной волны там могут быть завалы.
Мне казалось, мы едем целую вечность, но часы показывали, что мы в пути всего двенадцать минут. Из водительского окна был виден огромный столб черного дыма и зарево пожара. Мы подъехали к месту взрыва. Там, где раньше стоял большой дом, теперь были искореженные обломки стен и перекрытий.
Пожарные вокруг заливали оставшуюся стену дома водой, чтобы пожар, который начался в соседнем, устоявшем здании, не перекинулся на тот, под которым оставались живые люди.
Мы приехали первыми, к нам подбежал спасатель и начал рассказывать, кого уже удалось спасти, и кому требовалась помощь. Десятки человек разбирали завалы, мне показалось, что среди них я увидела Эдварда, но времени присматриваться не было. Кайл взял на себя руководство медицинской помощью. Мы помогали раненным, машины скорой приезжали и уезжали: мы обрабатывали раны, делали обезболивающие уколы, помогали эвакуировать тех, кто получил серьезные ранения.
– Мэм, доктор, нам нужна ваша помощь! – ко мне обратился начальник бригады спасателей.
Мы с Кайлом, который стоял в этот момент рядом и следил, как машина увозит трех раненных малышей в больницу, обернулись на голос. Мой куратор с ожесточение в голосе бросил спасателю:
– Мы делаем все возможное! Из-за пробок заблокировано шесть машин на подъезде сюда.
– Нам нужна не медицинская помощь. Пойдемте, срочно со мной! – Он направился в сторону руин, и мне ничего не оставалось как пойти к дыре среди обломков, которую освободили спасатели.
– Доктор, вы тут единственная женщина, мы не можем туда залезть. – он указал рукой в сторону черной дыры. – Там заперты четверо детей. Конструкция может рухнуть в любой момент.
У меня не было сомнений и времени на раздумья. Перед глазами стояла картина детей, который день за днем проводили, играя на улице.
– Я согласна! Что мне нужно делать? – обратилась я к спасателю.
– Нет, Лиз! Ты не пойдешь туда! – Кайл схватил меня за руку.
– Это не тебе решать! – Я резко вырвалась. Выглядели мы по-идиотски: спасатели видели эту дурацкую сцену, но мне было плевать. – Если эти дети погибнут там, ты будешь нести за это ответственность?!
– А если погибнешь ты?!
– У тебя больше не будет никаких моральных дилемм. – бросила я и Кайл отступил на шаг.
Я обратилась к спасателю, который ждал, когда закончится наша перепалка.
– Еще раз, что мне нужно делать?
– Надевайте каску, жилет, респиратор, перчатки, пояс и рацию. – Он протянул мне наушник. – На каске закреплен фонарь и камера. Мы сможем все видеть и говорить с вами, помогать. Пояс понадобится, чтобы мы вас могли найти, если что. Вам предстоит проползти порядка пятидесяти метров до места, где находятся дети. Вы готовы?
Я кивнула, вставила наушник, быстро надела все, что мне дали спасатели и направилась к дыре. Я легла на живот, включила фонарь и медленно двинулась внутрь.
Мне почему-то это напомнило телешоу, где участникам приходилось преодолевать полосу препятствий. Стекло, торчащая арматура, спустя метров десять дистанции мне навстречу выскочила крыса: я вскрикнула от испуга.
– Доктор, с вами все в порядке?! – Сразу услышала я в наушнике.
– Да, это была крыса. И зовите меня Лиз.
– Хорошо, Лиз. Меня зовут Шон.
– Очень приятно! – я продолжала ползти. Внезапно раздался сильный грохот и на меня посыпалась пыль.
– Лиз, у здания рухнула правая стена. С вашей стороны все стало менее устойчивым.
– Шон, вы умеете поддержать.
Он рассмеялся в наушник, но я вытащила его потому смех перебивал какой-то звук. Я прислушалась и поняла, что до меня донесся тихий плач. Впереди плакал ребенок.
– Эй, малыш… – позвала я сначала тихо, но никто не отозвался. Потом чуть громче: – Малыш?!
– Мама, это ты? – услышала я детский голос.
– Нет, малыш. Но я пришла тебя вытащить, чтобы ты быстрее встретился с мамой. Пожалуйста, поговори со мной. Я пытаюсь тебя найти.
Из глубины здания донесся второй голос:
– Мы здесь!
– Молодцы! Пожалуйста, говорите со мной, чтобы я ориентировалась на голос.
Я вставила наушник.
– Шон, дети отозвались. Тут большой проем, чтобы встать на колени. Я иду к ним на голос.
– Хорошо, Лиз, поторопись. Внешнее здание начинает оседать.
– Я поняла.
Голоса становились все ближе, я болтала с детьми, просила их петь, и шаг за шагом приближалась. Спустя какое-то время я добралась до места, за которым и были спрятаны дети. Я наткнулась на обломки мебели и кирпичей, отодвигала их в сторону и внезапно передо мной образовался проем, в темноте которого я увидела четыре детских лица.
– Пожалуйста, помогите! Мы не можем вытащить руку Джонни.
Я протиснулась в лаз и увидела, что рука малыша лет двух прижата плитой. Одно усилие, второе. Не получалось. Я вставила наушник.
– Шон, вы видите картинку?
– Да, Лиз! В глубине комнаты я видел обломок трубы – используйте его как рычаг!