Я нашла трубу, вставила ее в зазор. Руки тряслись – меня отвлекал отчаянный плач малыша. Он осип и из груди вырывались судорожные вздохи, ему было тяжело дышать из-за того, что легкие забились пылью. Рука ребенка приобрела какой-то неестественный цвет. Я изо всех сил старалась вызволить его из плена, первый, второй, третий раз – плита лежала намертво. После третьей попытки я навалилась на трубу всем весом, издав дикий крик – плита сдвинулась на сантиметр и этого хватило, чтобы вытащить руку малыша.
Внезапно потолок пришел в движение, посыпалась штукатурка и одна из несущих балок просто обрушилась мне на правую ногу. Железный штырь прошил ее насквозь. Я заорала от боли. Посветила фонарем и увидела, что меня пригвоздила к полу балка. Дети жались друг к другу – их напугал мой вопль, но они были целы;
Я кое-как вставила наушник, силясь не упасть в обморок.
– Шон, Шон…
– Лиз, что случилось?! Изображение с камеры пропало, мы вас не видим!
Я рассказала ему о том, что произошло.
– Шон, мне нужно, чтобы вы подогнали к входу в лаз технику с яркими фарами или включили прожектор. Я не смогу выйти вместе с детьми, но тут достаточно прямой участок. Им важно видеть свет.
– Я тебя понял!
Спустя минуту я увидела, как лучи пробиваются сквозь пыль, которой было заполнено все пространство. Я обратилась к самому старшему ребенку, который пытался привязать очевидно сломанную руку малыша к туловищу.
– Послушай, я не могу пойти с вами. Но вам нужно выбираться отсюда. Видишь свет? – Мальчик кивнул, – Там выход. У вас почти прямая дорога. Вам нужно будет проползти на животе последние метров двадцать. Ничего страшного. Отсюда вы можете ползти на коленях. Справитесь?
Мальчик еще раз кивнул, он все объяснил другим детям, и они начали вылезать сквозь дыру, которую мне удалось расчистить. Мальчик остался последним, когда обернулся ко мне и спросил:
– А как же вы?
– Не переживай. Я подожду, когда спасетесь вы, а потом буду ждать помощь. Иди!
Он пролез в лаз.
– Шон, четверо ребят ползут в вашу сторону. Включите им музыку, чтобы был ориентир.
– Лиз, держись! Говори со мной.
– Шон, спасите ребят, а я пока отдохну тут.
Спустя минут пять мой наушник заговорил:
– Лиз, ты герой! Все четверо вышли. У маленького сломана рука, но ты пришла на помощь вовремя. Твой коллега его осмотрел – все будет хорошо.
– Отлично! – я выключила фонарь на лбу. – я подожду вас тут. Фонарь выключу, чтобы сэкономить заряд.
– Лиз, только не спи.
– Шон, у меня нет сил.
И тут я услышала знакомый голос.
– Лиз! Слышишь меня.
– Кай, не ори мне в ухо.
– Как ты там?
– Кай, я очень устала. Мне надо немного отдохнуть.
Я вытащила наушник, и такая тяжесть навалилась на меня, что бороться со сном уже не было сил. Глаза закрывались и последнее, что я услышала, была далекая мелодия «No promises», которую кто-то пел категорически бездарно.
Очнулась я от яркого света, который бил в лицо. Первое, что пришло мне в голову – я в раю. Потом сознание подкинуло мысль, что Бог очень великодушен, если у его ангелов лицо Эдварда, а потом острая боль пронзила мою ногу.
– Лиз, ты слышишь меня?!
– Да! – мой голос был охрипшим.
– Сколько пальцев? – он показал знак V.
– Два. – ответила я, – Знаешь это не самый крутой вопрос во время первого свидания.
Он засмеялся.
– Если у тебя есть силы шутить, значит не все так плохо.
– Сколько я была в отключке?
– Мы раскопали тебя за несколько часов. Дети очень помогли нам – объяснили, где ты на плане здания.
– Это хорошо!
– Да. Плохо то, что у тебя раздроблена кость и арматура в ноге. Нам придется сделать тебе больно, чтобы унести отсюда.
Я кивнула.
– Ты готова?
– А к такому можно приготовиться?
– Нет. Мне бы не хотелось это делать при таких обстоятельствах, но… – он снял мой респиратор и поцеловал. Я краем глаза заметила, что он махнул рукой и несколько спасателей, поддев крюком кусок стены, дернули ее вверх, освобождая мою ногу.
Я отстранилась от Эдварда и заорала, а он сжал меня в объятьях, а когда нога была свободна, подхватил на руки и вынес из завалов того, что раньше было домом малышки Веры. Лежа на руках у этого сильного мужчины, я дала волю слезам. Все напряжение последних часов выходило через слезы. Я рыдала, а Эдвард говорил о том, что я молодец, что впереди нас ждут счастливые дни, что я поправлюсь, мы поедем отдыхать. Он шептал мне на ухо глупости пока не донес до машины скорой. Мне сделали несколько уколов, нацепили кислородную маску и последнее, что я помню, добрые голубые глаза моего спасителя, а после них – чернота.
Очнулась я от равномерного пиканья кардиомонитора. Я еле открыла глаза и заметила фигуру, которая мирно дремала в кресле. Сначала я подумала, что это Эдвард, но по седой макушке поняла, что это отец. Признаюсь, я испытала легкое разочарование.
Папа открыл глаза, когда мое сердцебиение участилось.
– Привет, спящая красавица.
– Привет, пап!
– Как ты?
Я осмотрелась. Моя левая нога была в гипсе. Я пошевелила пальцами, и они двигались.
– В целом, думаю, что ходить буду.
Отец улыбнулся.
– Пап, а какой сегодня день?
– 23 марта.
У меня оборвалось сердце. Я сегодня должна быть в операционной, спасать жизнь маленькой Вере. Пульс участился, что сразу стало заметно на приборе.
– Успокойся! Я поговорил с Джоан. Вчера было заседание комиссии. В связи с особыми обстоятельствами, – он указал на мою ногу, – было принято решение, что твой куратор проведет операцию сам, а тебе дадут другого пациента.
– Это единственно правильное решение для девочки. – сказала я потухшим голосом.
– К сожалению, тебе предстоит длительная реабилитация. Пока про сложные операции придется забыть – твою кость, буквально, собирали как пазл.
– Окей, хватит. Есть ли действительно хорошие новости?
– Твой друг провел всю ночь у кровати, а сейчас ушел за кофе.
В этот момент дверь в палату открылась и вошел Эдвард с двумя стаканами кофе.
– Привет, красавица!
Я улыбнулась. Сложно было представить, как я выгляжу, но после нескольких часов под обломками здания, я явно не была похожа на победительницу конкурса красоты.
– Привет, мой спаситель.
Он улыбнулся, но улыбка получилась вымученная.
– Я не буду спрашивать, зачем ты туда полезла. Но отмечу, что ты отлично держалась! И если бы не ты, то мы могли бы не успеть спасти детей.
– Я не могла иначе.
– Я знаю!
– Всех достали из-под завалов? – спросила я в нетерпении.
– Да! – Эдвард кивнул и молча протянул второй стакан с кофе моему отцу. – Твой куратор сказал мне про братьев вашей пациентки. Их спасли, они находятся в гостинице при больнице вместе с мамой.
Я закрыла глаза.
– Как ты? – Эдвард сел рядом с кроватью и взял мою руку.
– Ну, если не учитывать, что должна сейчас быть на самой важной операции в моей карьере, что о марафоне в Нью-Йорке можно забыть, а парень, который мне очень нравится, видит меня не в самом функциональном состоянии, то, в целом, все хорошо.
– Значит парень, который нравится? – Эдвард улыбнулся.
– Ну, ты обещал мне совместный отдых – я не могу не воспользоваться такой возможностью.
– Значит, ты помнишь, что я сказал и… сделал?! – смущаясь, спросил Эдвард.
– Ну, кусок бетона упал мне на ногу, а не на голову.
Мы рассмеялись и тут в палату вошла медсестра.
– Элизабет! Вы очнулись! Рада, что вам лучше, – сказала она – Но я должна сделать вам несколько уколов – обезболивающее и снотворное, чтобы вы могли немного поспать ночью.
Эдвард немного замешкался.
– Лиз, я поеду домой. У меня завтра смена, а до этого хотелось бы немного поспать.
– Спасибо, что ты спас меня!
Он хотел поцеловать меня в лоб на прощание, но я притянула его к себе и коснулась губами его губ. Он ответил на поцелуй, но нас прервала тактичным кашлем медсестра, которая собиралась поставить мне капельницу.
– Не уходи никуда, красотка! – Эдвард взял свои вещи из шкафа, – Я скоро вернусь и заберу тебя отсюда!
– Буду очень тебя ждать!
Когда Эдвард вышел из палаты, я посмотрела на папу, который сидел и молча пил кофе.
– Очень приятный молодой человек!
– Пап, ты говоришь так, чтобы меня успокоить или…
– Я говорю так потому, что он мне действительно понравился. Очень тактичный, начитанный, но его профессия.
– А что не так с его профессией?
– Лиз, мне бы не хотелось портить идиллии, но пожарный – это очень опасно.
– Врач, как выяснилось, тоже! – парировала я.
– Родная, самое главное, чтобы ты была счастлива! Остальное – совершенно неважно.
Мы еще поболтали немного, но лекарство из капельницы уже начало действовать, и, стоило закрыть глаза, я тут же уснула.
Глава 18. Кайл
Март
– Миссис… э…
– Клаус.
– Да, миссис Клаус, возьмите малыша вот так – я показал, как перехватить ребенка, чтобы я мог провести осмотр.
На моих руках лежал мальчик двух недель от роду и спал. Признаюсь честно, я ему очень завидовал. Мне бы тоже пососать сейчас чью-нибудь грудь, потрахаться и выспаться. Последние недели измотали меня окончательно. Чем меньше в моем доме было вещей и чем больше коробок на складе, тем хреновее мне становилось.
Я послушал ребенка, проверил пульс, осмотрел кожные покровы. Сегодня было мое дежурство в приемном отделении – такая вот месть Джоан за скорый уход.
– Ваш малыш совершенно здоров!
– Доктор, но у него сыпь.
– Перестаньте кутать его на улице, помажьте этим кремом, – я написал название на листке и отдал маме, – и купите себе вина, чтобы справиться с излишней тревожностью.
Она гневно посмотрела на меня, вырвала листок из рук и ушла, громко хлопнув дверью. До следующего приема было еще 15 минут и у меня осталось время насладиться чашечкой капучино.