апитком куда более сладостным, чем лучшее вино из докторского погреба. Будут приглашены самые близкие дружки. И юный мистер Подлип расскажет свою самую жуткую историю и споет самую красивую песню за кусок вон того пирога. То-то у них будет веселая ночка! А мы с мистером Принсом, делая на ночь обход, постараемся произвести побольше шуму на пути к дортуару, где спят Бригзы, чтобы мальчики успели погасить свет, спрятать угощение и нырнуть в постели. А утром надо будет послать за доктором Спраем.
- Ах, ну что за вздор, смешной вы человек! - со смехом восклицает мисс Рэйби, между тем как я кладу перед нею двенадцатое тонко очиненное перышко.
- Нет, не вздор. За излишествами всегда следует появление доктора; после роскошного житья остаются пустые карманы. Бригз-старший, судя по его наклонностям, дня через два-три будет опять таким же неимущим, как сегодня утром, и, боюсь, кончит жизнь бедняком. Не пройдет и недели, как юный Браун снова станет пинать его под партой, в этом вы можете мне поверить. Мальчики, как и взрослые люди, бывают разные, милая мисс Рэйби.
Есть хитрые и жадные, эти прячут свое богатство от всех, но и сами боятся вкусить от него вволю, и оно так и пропадает плесневея; есть и транжиры, которые все пускают на ветер; и паразиты, которые льстят и лижут пятки баловню удачи; и злобные завистники, которые готовы его растерзать.
С этими словами я кладу на ее стол последние очиненные перья и, сметаю ладонью обрезки, а она смотрит на меня добрым, задумчивым взглядом. Потом я закрываю перочинный нож, кладу в карман, кланяюсь ей и ухожу потому что уже звенит звонок.
Молодой человек, который наверняка преуспеет в жизни
Если юному Бригзу суждена скорее всего доля бедняка, Буллоку, вероятно, уготован жребий иной. Он сын совладельца банковской фирмы "Буллок и Мастодоунт", что на Ломбард-стрит, и уже завершает ученье в старшем классе то есть уже давно вышел из-под моего начала.
Он обладает превосходнейшим почерком и так основательно постиг науку арифметики (не убоявшись даже тех темных и загадочных правил из "Справочника для преподавателей", к которым не всякий учитель отважится приступить), что доктор Роззги нахвалиться им не может. По алгебре у мистера Принса он лучший ученик, изрядно также преуспел в латыни и греческом - вообще, он все делает хорошо, к чему имеет охоту.
А вот играми, каким предаются его товарищи, он себя не утруждает, с крикетными клюшками управляется не лучше, чем, скажем, мисс Рэйби. Предназначенные для спорта часы он употребляет на развитие своих умственных способностей: читает газету. Он глубокий политик, при этом с вполне либеральным уклоном. Взрослые соученики относятся к нему довольно презрительно; Чэмпион-старший, встречаясь с ним, отворачивается и глядит в сторону. И ох как не нравится мне выражение Буллоковых узких зеленых глаз, устремленных вслед Чэмпиону, который не знает и знать не желает о его недобрых чувствах.
Нет, Буллок, при всей своей учености и выдающихся способностях, когда ему приходит охота до общества, собирает вокруг себя совсем маленьких мальчиков. С ними он - сама любезность, само дружелюбие. Он никогда не притесняет их, он ни разу никого не поколотил. Многим он помог разобрать латинские стихи, многим исправил ошибки в упражнениях, и немало найдется в школе маленьких мальчиков, которым он удружил маленькой ссудой.
Правда, за каждый одолженный шестипенсовик он взимает с вас по пенсу в неделю, по многие юные джентльмены, для которых сладкий пирожок - все равно что хлеб насущный, рады получить желанный заем и под эти проценты. Сделки совершаются втайне. Отводя в сторону мистера Грина и вручая тому небольшую сумму, мистер Буллок сопровождает свои действия жалобными речами:
"Да-а, я знаю, ты сейчас же пойдешь и всем расскажешь. Зачем я буду одалживать тебе деньги? Я лучше сам что-нибудь на них куплю. Это я уж так, чтоб тебе удружить. А ты, я знаю, все равно пойдешь и будешь надо мной насмешничать". В ответ на что юный Грин, жаждущий получить деньги, разумеется, торжественно клянется, что о сделке не узнает ни одна живая душа, и проговаривается только тогда, когда выплата процентов оказывается ему не под силу.
Только так и узнали в школе о финансовой деятельности мистера Буллока. Его коммерческий гений проявился, надо сказать, исключительно рано: начал он с того, что провел успешную спекуляцию конфетами; изготовил из лакричной тянучки с постным сахаром сладкий напиток, который с выгодой распродал младшим ученикам; закупил серию дешевых романов, которые выдавал затем на прочтение за известную мзду; делал за других упражнения по грамматике - и еще многими операциями в таком же роде вполне определенно выказал наклонности своего ума. К исходу полугодия он всегда отправлялся домой богаче, чем был в первый день занятий, увозя с собой полный кошелек денег.
С каким капиталом оп начинал, никто не знает, по слухи о его богатстве ходят самые фантастические. Двадцать, тридцать, пятьдесят - невозможно сказать, сколько соверенов. Стоит пошутить насчет его сокровищ, и он изменяется в лице, бледнеет и клянется, что у него нет ни шиллинга. Между тем он с тринадцати лет имеет собственный счет в банке.
В настоящее время он занят переговорами о продаже юному Грину перочинного ножа и наглядно объясняет тому все соблазнительные преимущества целых шести лезвий и все удобства отсроченного до после каникул платежа.
Сзади приближается Чэмпион-старший, который поклялся, что переломает ему все кости до единой, если он еще когда-нибудь вздумает обманывать маленьких. Поспешим же отсюда прочь - очень уж неприятно будет видеть, как этот здоровый и тишайший деляга трусливо охает под градом заслуженных тумаков и жалким голосом просит пощады.
Пират Дюваль
Джонс-младший проходит мимо, неся поднос с пирожками.
Дюваль. Эй! Малыш с пирожками! Подите сюда, сэр.
Джонс-младший. Пожалуйста, Дюваль, не надо. Это не мои.
Дюваль. Ах ты, непотребный юный обманщик!
Конфискует все добро.
Мне лично Дювалев способ наложения контрибуции больше по душе, нежели Буллоков. По крайней мере, он отличается одним достоинством: прямотой. Пират Дюваль-гроза всей школы доктора Роззги, он вечно подкарауливает малышей, у которых появились деньги или какие-нибудь вкусные вещи. Он чует добычу издалека и бросается за нею, как лев. И горе малышу, которого Дюваль берет на абордаж!
Был здесь один ученик, чьи деньги лежали на хранении у меня, ввиду расточительных его привычек и слабости характера; я выделял ему по шиллингу в неделю на покупку излюбленных пирожков. И вот однажды этот мальчик явился ко мне с просьбой выдать ему полсоверена - на одно важное дело. Выяснилось впоследствии, что деньги нужны ему были, чтобы отдать Дювалю.
Когда же в великом негодовании я потребовал, чтобы мальчику было возмещено отнятое, юный людоед ответил мне громовым хохотом и предложил дать векселек сроком на три месяца. И в самом деле, отец Дюваля не платит даже за его учение, и если у сына заведется шиллинг в кармане, то лишь добытый путем изъятия у соседа. И хотя он постоянно хвастает великолепием своего родного Фринпистауна, в графстве Корк, и гончей сворой своего отца, и кларетом из его погребов, однако в нынешние плохие времена наш честный доктор Роззги не получает из замка Фринпи ровным счетом ничего, - впрочем, он слишком добрый человек и еще не выставил из школы пи одного ученика-неплательщика.
В дортуаре
Мистер Хьюлет и мистер Найгингейл. Довольно холодная зимняя ночь.
Хьюлет (швыряя башмаки в юного Найтингейла, который тоже лежит уже в постели). Эй, ты! Встань и принеси мне мой башмак!
Найтингейл. Сейчас, Хьюлет.
Хьюлет. Да смотри не оброни его. Поосторожнее, сэр.
Найтингейл. Я осторожно, Хьюлет.
Хьюлет. Разговорчики в дортуаре? Кто еще откроет рот, я тому шею сверну. Ну-ка, ты! Ты не тот ли самый мальчик, что умеет петь?
Найтингейл. Да, Хьюлет.
Хьюлет. Ну, валяй, пой, пока я не засну. Да помни: если я проснусь, оттого что ты замолчал, вот это полетит тебе в голову, так и знай.
Кладет свои башмаки на одеяло, чтобы были под рукой, если представится
выше оговоренный случай запустить их в голову Найтиигейлу.
Наитингейл (робко). Хьюлет, пожалуйста...
Хьюлет. Ну, что еще, сэр?
Наитингейл. Пожалуйста, можно мне надеть панталоны?
Хьюлет. Нет, сэр! Пой немедленно, а не то...
Наитингейл
Пускай занесет судьбина
Меня во дворцы и хоромы
Ничего нет на свете лучше
Скромного отчего до-о-ома.
Обидчик и заступник
Мой юный друг Патрик Чэмпион, младший брат Джорджа, - новичок в нашей среде. У него много фамильных черт и достоинств: он добр и ни в малейшей мере не склонен обижать маленьких, но, подобно юному Амадису, он жаждет битв. Он кулаками пробивает себе дорогу к славе, еще более громкой, чем у его старшего брата. Стоит ему заприметить мальчика посильнее и крупнее себя, как вскоре разносится весть о том, что они повздорили на футболе, и вот уже скидываются куртки и закатываются рукава. Этим способом он успел завоевать себе первенство в глазах многих: ведь если Чэмпион может побить Добсона, который может побить Хобсона, то насколько легче ему поколотить Хобсона? Так продвигается он по ступеням славы и утверждает свое положение в школе. А мистер Принс считает, что нам, учителям, лучше держаться подальше, когда разрешаются их споры, и вмешиваться, только если силы очень уж неравны и можно опасаться серьезного увечья.
Вот, например, эту сцену я, признаюсь, наблюдал через окно, пока брился у себя в комнате. И не побежал во двор, чтобы вмешаться. Фогл завладел волчком, принадлежавшим Сопливинсу, - о чем я, поскольку этот маленький негодник постоянно норовил швырнуть его прямо мне под ноги, нисколько не сожалею. Сопливинс захныкал; и вот уже юный Чэмпион в воинственном азарте объявился на поле брани. Едва лишь завидел он Фогла, как тут же ринулся на него, готовый к бою, на ходу заворачивая рукава.