– Пропажу заметил Ричард, когда хотел списать два миллилитра лекарства для больной раком пациентки…
– Как зовут пациентку? – перебив старшую сестру, молвил инспектор.
– Роуз Апелбаум! – резко ответила она Джону.
– У вас, я вижу, стоит камера, отведите меня в кадровую, мне надо посмотреть видео! – приказал сестре инспектор.
Отправившись на пост охраны, полиция заметила, что некоторые камеры были повернуты так, чтобы появилось много слепых зон, как будто кто-то их переместил. Зайдя в помещение охранника, Кевина Софта, Джон спросил:
– Почему камеры повёрнуты так небрежно?
– Я не знаю, сэр, их обычно перемещает только Дин Грант. Остальным это категорически запрещено! – без промедления ответил охранник.
– Включай камеру в процедурном кабинете для учётных препаратов! – уверенно и низким голосом приказал Стоун.
Полиция в течение нескольких часов рассматривала камеру, но вся съёмка была стёрта, как будто кто-то отформатировал часть жёсткого диска.
– Кто мог стереть съёмку? – почесав голову, сказал Стоун.
– А может, это на самом деле и был Дин; иногда самые простые ответы и являются истиной! – быстро ответил сержант.
Джон не ответил собеседнику, отправившись к регистратуре, он увидел студентов.
– Какого чёрта тут делают студенты? – злобно крикнул на Седрика инспектор.
– Мистер Джон, они пришли на обучение….
– Им нельзя тут находиться. Вчера вечером была убита Ева Картер! – перебив доктора Пегга, молвил Стоун.
– Не может быть… – начав плакать, выбежала из приёмного отделения Лиз.
– Что с ней случилось? – спросил студентов инспектор.
– Просто она вчера была с нами в пабе на Риджент-стрит до двадцати двух! – быстро ответил инспектору Крис.
– Вы видели, что-то необычное? – спросил юношу Джон.
– Она быстро ушла, после моего прихода. Сказала, что у неё дела! – продолжил рассказ Крис.
Последовав за девушкой, Джон попросил распустить всех студентов по домам до выяснения подробностей расследования. А сам отправился к выходу больницы, где и сидела Лиз.
– Это моя вина Сэр… – обняв инспектора, сказала девушка.
– Почему, деточка? – спросил Джон.
– Я променяла её дружбу на парня, вот она обиделась и ушла. Я правда не хотела этого… – продолжая рыдать, молвила Палмер.
– В этом нет твоей вины, ведь от судьбы не уйти…
– Нет, сэр, судьбы не существует, мы с ней верили, что сами вершим её! – огорчённо перебив полицейского, сказала Лиз.
– Иди отдохни, тебе это нужно. А завтра мы продолжим разговор в отделении и приведи с собой Криса. Нам есть что обсудить! Ступай… – обняв по-отцовски студентку, промолвил Стоун.
Девушка медленно встала, набрала Криса, и они вместе удалились домой. А тем временем инспектор с сержантом, отправились в отделение полиции. Где их ждал долгожданный разговор с Дином Грантом.
XI глава
Страх – единственное чувство, которое заставляет могущественных людей, ощущать себя уязвимыми, ведь им неведомо наказание, они могут лишь бояться понести ответственность за свою халатность. Для них это чувство сродни эйфории, которая появляется внезапно и так же быстро исчезает. Подобно наркотическому опьянению, дающему блаженство, но вызывающее сильную зависимость, они постоянно ищут эти ощущения. Ведь безнаказанный человек страшнее дикого зверя. У зверя есть лишь две нужды – пропитание и размножение, а у безнаказанности есть тысячи вариаций греховных, низменных удовольствий.
Так же думал и Дин Грант, когда сидел в одиночной камере и ждал своего наказания. Это чувство страха овладевало им, кровь бурлила всё сильнее и сильнее. Подобно блаженной страсти с прекрасной девой, он упивался этим чувством. Казалось, как низко может пасть человек, но у нашего доктора уже давно не было души. Она таилась в закоулках ада в руках дьявола, ведь им управляли лишь похоть, тщеславие, гордыня и порок.
Тем временем Джон пристально рассматривал съёмку, которую он изъял из клиники. На ней чётко были стёрты все моменты с участием виновников кражи морфина из процедурного кабинета. Пожав плечами и отпив глоточек своего любимого виски, он сказал:
– Видна рука мастера! Камеры целенаправленно размещены в зоны, на которых ничего не видно, а съёмка и вовсе стёрта. Неизвестный был не последним человеком в клинике, он чётко знал, что и где находится, аккуратно всё забрал и испарился. Гениально!
– Сэр, вы начинаете им восхищаться! – огорчённо посмотрев на начальника, промолвил Том.
– Я просто одно не могу понять. Если это всё-таки Дин, то почему он нас ждал, как идиот у дома? – удивлённо развивал мысль инспектор.
– Мне кажется это не он…
– С чего ты это взял? – перебив Тома, сказал Стоун.
– Подумайте сами. Вы опустошили учётный препарат, убили им на своём же складе человека, потом вызвали копов и спокойно пошли дожидаться их дома… Маловероятно… Либо он слишком умён, либо слишком глуп. А на эти два варианта наш подозреваемый не тянет! – быстро и довольно уверенно формулируя мысль, говорил Казинс.
– Думаешь, есть подвох? – посмотрев на сержанта, молвил Джон.
– Определенно, сэр! – быстро ответил Том.
Выйдя из-за стола, инспектор в окружении констеблей и Тома отправился в комнату допросов. Подготовившись и хорошо устроившись, он попросил констебля ввести подозреваемого. Дин, испуганно посматривая по сторонам, присел напротив полицейских.
– Ну что, мистер Грант, что вы скажете в своё оправдание? – задумчиво спросил Джон.
– Мне нечего говорить, я был дома и ничего плохого не делал…
– А это ещё нужно доказать! – агрессивно рявкнув и ударив кулаком по столу, молвил Том.
– Вы подозреваете меня в чём-то? – ошарашено сказал Дин.
– Мы засадим тебя в тюрьму пожизненно, гадкая ты тварь! – подойдя к доктору со спины и схватив за шиворот, ответил Казинс.
– Успокойся, Том, дай ему сказать. Он, видно, очень умный человек и сам сознается в преступлении! – ухмыляясь и успокаивая заведующего, промолвил Джон.
– Что вы себе позволяете! Вы знаете, кто мой отец? – грубо ответил Дин.
– Нам плевать на твои связи, ты сядешь, а там твоими связями подотрутся! – разгневанно посмотрев на обидчика, сказал Казинс.
– У вас нет доказательств…
– А как насчёт твоего склада и украденных ампул морфина у тебя с работы? – перебив Дина, прокричал сержант.
– Мой склад заброшен уже давно, а в больнице в процедурный кабинет, мог проникнуть любой доктор! – уверенно парировал удар заведующий.
– А как насчёт камеры, которая тебя засняла? – улыбаясь и откровенно обманывая собеседника, молвил сержант.
Этого не может быть… Я вам не верю! – с недоверием приняв высказывание, ответил Дин.
– А вот съёмка говорит об обратном. Тебе светит как минимум тридцать лет заключения!
– Всё, Том, спокойнее. Дин поверь нам, если ты признаешься, мы организуем десять лет в колонии строгого режима с возможностью досрочного освобождения, если ты признаешь вину и посодействуешь следствию! В противном случае, тебе придётся долго гнить в тюрьме… – осадив напарника и немного припугнув Дина, молвил Джон.
– Я не могу признаться в том, чего не совершал, – быстро ответил Грант.
– Совсем ты себя не бережёшь, ведь всегда лучше содействовать следствию…
– Если б у вас были такие железобетонные доказательства, с чего бы вам так со мной сюсюкаться? – перебив Джона, сказал Дин.
– На что это ты намекаешь? – грубо ответил Стоун.
– Во-первых, не ты, а вы! А во-вторых, предъявите мне мои обвинения и цель задержания! – уверенно и рассудительно обратился к полицейскому доктор.
– Мы вас подозреваем…
– Значит, у вас нет улик по этому делу и я могу идти? – улыбаясь, спросил Дин.
– Можно и так сказать… – разочарованно молвил Джон.
– Тогда с вашего позволения, я бы хотел откланяться. Спасибо за душевную беседу, но мне пора работать! – радостно и не скрывая удовлетворения, сказал Грант.
Джон понимал, что у него из рук выскальзывает, самый вероятный подозреваемый в деле, но иначе он поступить не мог. Ведь закон, который должен служить правосудию, связывал его руки. Дин уехал на работу на очередное дежурство. На дворе был вечер, без двадцати двенадцать, а инспектор не мог себе позволить и вторую бессонную ночь, ведь его разуму нужен отдых.
– На сегодня всё, Том, пора нам по домам, а то я свихнусь от этой работы! – удручённо сказал инспектор.
– Сказывается возраст, сэр… – улыбнувшись, ответил Казинс.
– Мне всё ещё восемнадцать, а паспортом моим можешь подтереться! – умирая со смеху, крикнул Джон.
Сев в машину, инспектор уехал домой к жене и детям.
Наступил следующий день, в восемь утра прозвонил будильник. Джон нехотя скинул его на пол. Жена попросила его хоть в этот день не опаздывать домой. На что инспектор нехотя ответил:
– Элисон, поверь мне, что единственная моя радость, это возвращение домой к вам, но работа не отпускает…
– Джон, тебе пятьдесят пять и ты всю жизнь проработал в полиции. Пора уйти на законную пенсию. Позволь молодым охранять город, ты уже навоевался! – огорчённо говорила жена.
– Эли, я тебя прошу… Не начинай, – вздохнув и посмотрев на любимую, ответил Джон.
– Я каждый вечер, лежа в постели, боюсь, что этот вечер наш последний и так чёртовых тридцать лет. Пощади меня, я ведь тоже уже не молодая. У нас двое прекрасных мальчиков, которые гордятся своим отцом. Но им нужен отец, который всегда будет рядом….
– Хватит, у меня и так много забот. Я не хочу развивать эту тему! – огрызнувшись, вышел из спальни Стоун.
Почистив зубы, он присел за стол с детьми и хорошенечко позавтракал. Параллельно думая, какой же он счастливый человек, ведь не каждому так же везёт, как ему. Двое сильных ребятишек и любящая жена. Попрощавшись с сыновьями и женой, Джон выехал на работу, где его ждали Крис и Лиз.
Ребята сидели возле его кабинета. Том следил, чтобы ребята не заскучали, предложив им по чашечке кофе, он немного отвлёк студентов от ожидаемого допроса.