— Ну да, а если я пойду за дом, ты будешь за мной подглядывать. Извращенец.
— Там наверняка будет мусорный бак или что-то типа того, за которым ты сможешь пристроиться. Мое сердце разорвется при мысли, что я не смогу полюбоваться на твою миленькую задницу, но как-нибудь переживу. А теперь живо в машину.
— Но ты же сказал…
— Садись, или я снова стану называть тебя Златовлаской.
Она села, а он подогнал машину к дверям туалета, едва не перекрыв вход.
— Теперь протяни руку.
— Зачем?
— Делай как сказано.
Очень неохотно девочка протянула руку. Ворон схватил ее. Когда Абра увидела иглу, то попыталась вырваться.
— Не волнуйся, всего капельку. Мы же не хотим, чтобы ты думала всякие глупые мысли. А тем более — передавала их. Этого же все равно не избежать, так к чему этот театр?
Она прекратила вырываться. Проще было подчиниться. Легкий укол в тыльную сторону руки, и Ворон отпустил ее.
— А вот теперь иди. Делай пи-пи, и назад. Как там в старой песне поется: «черные стрелки обходят циферблат, быстро как белки колесики спешат».
— Первый раз такое слышу.
— Ничего удивительного. Ты даже «Венецианского купца» от «Ромео и Джульетты» отличить не можешь.
— А ты злой.
— Когда доводят, — ответил он.
Абра вылезла из машины и некоторое время стояла рядом с пикапом, делая глубокие вдохи.
— Абра?
Она посмотрела на него.
— Не пытайся запереться. Ты же знаешь, кто за это поплатится? — Ворон похлопал Билли Фримэна по ноге.
Абра знала.
В очистившейся было голове вновь собирался туман. Страшный человек — страшное существо, прячущееся за обаятельной улыбкой. И умное. Продумало все. Абра толкнула дверь, ведущую в туалет, и та открылась. По крайней мере, не придется таскаться по кустам; уже кое-что. Девочка вошла, закрыла за собой дверь и сделала свои дела. Потом она просто сидела на унитазе, свесив кружащуюся голову. Она вспомнила, как сидела в туалете у Эммы дома, когда как последняя дура считала, что все кончится хорошо. Кажется, с тех пор прошла целая вечность.
Нужно что-то делать.
Но она сама не своя и под кайфом.
(Дэн)
Абра собрала в кулак последние остатки сил… а их оставалось совсем мало. И сколько времени ей отпустил Ворон? Она почувствовала, что ее охватывает отчаяние, лишающее последних крох воли. Ей хотелось только застегнуть штаны, забраться в пикап и снова заснуть. И все же она попыталась еще раз.
(Дэн! Дэн, пожалуйста!)
И стала ждать чуда.
Вместо этого Абра услышала короткий резкий гудок пикапа. Который говорил яснее ясного: время вышло.
Глава пятнадцатаяМЕНЯЛКИ
«Ты вспомнишь то, что позабыл».
После пирровой победы при Облачной пади эта фраза преследовала Дэна, словно раздражающая и бессмысленная мелодия, которую невозможно выкинуть из головы, и ты ловишь себя на том, что напеваешь ее себе под нос, даже когда ночью идешь в туалет. Фраза раздражала, но не была бессмысленной. Почему-то она ассоциировалась у него с Тони.
«Ты вспомнишь то, что позабыл».
Не было и речи о том, чтобы отвести «Виннебаго» Верных туда, где они оставили свои машины, — к станции Минитаун в парке Фрейзера. Даже если бы они не боялись, что кто-то заметит, как они из него выходят, или что внутри останутся их следы, то все равно отказались бы от этой мысли даже без голосования. В фургоне пахло не просто болезнью и смертью; в нем стоял запах зла. У Дэна была еще одна причина не делать этого. Он не знал, могут ли Верные возвращаться на землю в виде призраков, но проверять этого не хотел.
Так что они побросали оставшуюся одежду и шприцы в Сако, которая должна была унести в Мэн все то, что не утонет, и вернулись так же, как приехали: на «Хелен Ривингтон».
Дэвид Стоун плюхнулся на кондукторское сиденье, заметил, что Дэн все еще сжимает Абриного плюшевого зайца, и протянул за ним руку. Дэн охотно отдал его, отметив, что в другой руке отец Абры держит свой «Блэкберри».
— Что вы собираетесь с ним делать?
Дэйв взглянул на деревья, проплывавшие по обе стороны узкоколейки, потом снова на Дэна.
— Как только въедем в зону покрытия, позвоню Динам. Если никто не ответит — позвоню в полицию. Если ответят, и Эмма или ее мама скажут мне, что Абры нет, — позвоню в полицию. Если они еще этого не сделали.
Он смотрел холодно и оценивающе, и отнюдь не дружелюбно, но по крайней мере сдерживал свой страх за дочь (скорее, ужас), и это вызывало у Дэна уважение. Кроме всего прочего, так его будет легче убедить.
— Я считаю, что это ваша вина, мистер Торранс. Это был ваш план. Ваш безумный план.
Бесполезно было напоминать, что они все согласились с этим планом. Или что их с Джоном молчание Абры пугает почти так же, как ее отца. В целом Дэйв был прав.
«Ты вспомнишь то, что позабыл».
Что это — еще одно воспоминание из «Оверлука»? Скорее всего да. Но почему сейчас? Почему здесь?
— Дэйв, ее почти наверняка увезли. — Это вступил в разговор Джон Далтон. Он перешел в вагон сразу за паровозом. Последние лучи солнца, пронизывающие лес, пробегали по его лицу. — Если это так, и если ты заявишь в полицию, что, по-твоему, случится с Аброй? «Слава тебе Господи, — подумал Дэн. — Если бы я это сказал, вряд ли бы он послушал. Потому что в глубине души он по-прежнему воспринимает меня как незнакомца, секретничавшего с его дочерью. Он никогда не поверит до конца, что не я втянул ее во все это».
— А что нам еще делать? — спросил Дэйв, и его хрупкое спокойствие рухнуло. Он зарыдал, прижимая к лицу Абриного плюшевого кролика. — Что я скажу жене? Что я стрелял в людей в Облачной пади, пока какое-то чудовище похищало нашу дочь?
— Не будем забегать вперед, — сказал Дэн. Он решил, что вряд ли стоит сейчас угощать отца Абры лозунгами АА вроде «Расслабься и положись на Бога» или «Не бери дурного в голову». — Как только появится связь, надо позвонить Динам. Я думаю, вы дозвонитесь, и окажется, что там все в порядке.
— С чего вы это взяли?
— Когда я в последний раз связывался с Аброй, то сказал, чтобы мама ее подруги вызвала полицию.
Дэйв моргнул.
— Это правда? Или вы просто задницу прикрываете?
— Это правда. Абра начала отвечать, сказала «Я не…», и тут связь прервалась. Думаю, она хотела сказать, что уже ушла от Динов.
— Она жива? — Дэйв ухватил Дэна за локоть ледяной рукой. — Моя дочь еще жива?
— Она со мной не связывалась, но я уверен, что да.
— Ну ясно, что вы еще можете сказать, — прошептал Дэйв. — Надо же отмазаться.
Дэн удержался от резкого ответа. Если они начнут собачиться, то потеряют и этот небольшой шанс вернуть Абру.
— Логично, — сказал Джон. Он все еще был бледен, и руки у него подрагивали, но говорил он тоном врача у постели больного. — Мертвая она ни к чему тому, кто остался. Тому, кто ее похитил. Пока она жива — она заложница. И потом, она нужна им для… ну…
— Им нужен ее экстракт, — объяснил Дэн. — Ее пар.
— И еще одно, — продолжил Джон. — Что ты скажешь копам о тех, кого мы убили? Что они начали становиться то видимыми, то невидимыми, пока не исчезли совсем? А потом мы избавились от их… их остатков?
— Как я только позволил себя в это втянуть?
Дэйв крутил в руках плюшевого зайца. Того и гляди, старая игрушка разорвется, и набивка полезет наружу. Дэн подумал, что он может этого не вынести.
Джон сказал:
— Послушай, Дэйв. Ради своей дочери, приди в себя. Она втянулась во все это, когда увидела фото мальчика в «Потребителе» и попыталась что-то о нем разузнать. Как только «женщина в шляпе», как ее называет Абра, узнала о ее существовании, она не могла не послать за ней. Я ничего не знаю о паре и мало знаю о «сиянии», о котором говорит Дэн, но знаю, что люди такого сорта не оставляют живых свидетелей. А твоя дочь — свидетель убийства айовского мальчика.
— Позвоните Динам, но говорите спокойно, — сказал Дэн.
— Спокойно? Спокойно?
Вид у Дэйва был такой, словно он пытался повторить слово на шведском.
— Скажите, что хотите спросить у Абры, не надо ли прихватить что-нибудь в магазине — хлеб там или молоко. Если они ответят, что она ушла домой, скажете: «Ладно, я перезвоню туда».
— И что дальше?
Этого Дэн не знал. Знал он только одно: ему надо подумать. Подумать о том, что он позабыл.
Зато знал Джон.
— Дальше ты попробуешь связаться с Билли Фримэном.
Уже сгустились сумерки, и свет фар «Рива» отчетливым конусом падал на пути впереди, когда на дисплее телефона Дэйва наконец появились полоски. Он набрал номер Динов, отчаянно стиснув в руке порядком помятого Прыг-Скока, и хотя по лицу его катились крупные капли пота, Дэн все же решил, что он держится молодцом. Можно Эбби к телефону? Он хочет спросить, не нужно ли купить что-нибудь в «Стоп энд Шоп». Ах вот оно что! Ушла? Тогда он перезвонит домой. Дэйв послушал еще немного, сказал «Да-да, обязательно» и отключился. Он взглянул на Дэна глазами, похожими на окаймленные белым дыры посреди лица.
— Миссис Дин просила узнать, как Абра себя чувствует. Говорит, она пожаловалась, что живот болит от месячных, и ушла домой.
Он понурился.
— Я даже не знал, что у нее уже начались менструации. Люси мне не говорила.
— Есть вещи, которые отцам знать необязательно, — сказал Джон. — Попробуйте теперь набрать Билли.
— Я не знаю его номера. — Он издал отрывистый смешок. — М-да, ну и отряд у нас…
Дэн назвал номер по памяти. Впереди деревья начали редеть, и он уже видел свет фонарей на главной улице Фрейзера.
Дэйв набрал номер и ждал. Подождал еще и отключился.
— Автоответчик.
Трое мужчин молчали, пока «Рив», оставив деревья позади, ехал последние две мили до Минитауна. Дэн еще раз попробовал связаться с Аброй, собрав воедино всю мощь своего внутреннего голоса, но не получил ответа. Тот, кого она называла Вороном, наверно, как-то сумел ее вырубить. У женщины с татуировкой был шприц. Наверно, у Ворона — тоже.