— Она знала? — спросила Люси. Она подалась вперед, упершись в передний подлокотник руками.
— Не все, да и времени у нас с ней было мало, но того, что она знала, достаточно. Кончетта не помнила название школы, где проходила педпрактику ваша мать, но знала, что это в Вермонте. И что у Алессандры был мимолетный роман с руководителем практики. Который был писателем, чьи произведения издавались. — Дэн помолчал. — Работы отца попали в печать. Всего несколько рассказов, но некоторые — в очень приличные журналы вроде «Атлантик Мансли». Кончетта никогда не спрашивала у дочери, как звали того человека, а сама Алессандра раскрывать тайну не собиралась, но если ее университетские документы лежат в том сундуке, я уверен, вы обнаружите, что руководителя звали Джек Эдвард Торранс.
Дэн зевнул и посмотрел на часы:
— Пока это всё. Давайте поднимемся в квартиру. Часа три поспим и поедем на север штата Нью-Йорк. Дороги будут пусты, и мы доедем с ветерком.
— Ты клянешься в том, что она в безопасности? — спросила Люси.
Дэн кивнул.
— Хорошо, я подожду. Но только три часа. А насчет поспать… — она рассмеялась. Но это был безрадостный смех.
Войдя в квартиру Кончетты, Люси сразу направилась к микроволновке, установила таймер и показала его Дэну. Он кивнул и снова зевнул:
— В половине четвертого утра выходим отсюда.
Она сурово уставилась на него.
— Знаете, я бы лучше уехала без вас. Прямо сейчас.
Дэн слегка улыбнулся.
— Наверно, лучше сперва дослушать остаток истории.
Она мрачно кивнула.
— Меня здесь держит только это. И то, что моей дочери надо поспать, чтобы выветрилось то, чем ее накачали. Идите ложитесь, пока не свалились с ног.
Дэн и Джон заняли комнату для гостей. По обоям и мебели было ясно, что в основном она предназначалась для одной девочки, но у Четты бывали и другие гости: кровати было две.
Лежа в темноте, Джон сказал:
— Это ведь не совпадение, что отель, в котором ты жил в детстве, тоже в Колорадо?
— Нет.
— Этот Узел верных в том же городке?
— Да.
— И в отеле были привидения?
«Люди-призраки», — подумал Дэн.
— Да.
И тут Джон удивил Дэна так, что с него слетел уже наплывавший сон. Дэйв был прав: легче всего проглядеть то, что у тебя под носом.
— Ну, наверно, ничего странного. Если уж принять мысль, что сверхъестественные существа среди нас и нами же кормятся. Нехорошее место притягивает нехороших созданий. Они должны себя там чувствовать как дома. Как ты думаешь, у этого Узла есть такие же места в других частях страны? Другие, не знаю… «холодные точки»?
— Наверняка.
Дэн прикрыл глаза локтем. У него болело все тело и стучало в висках.
— Джонни, я бы с удовольствием поболтал еще, как мальчишки в гостях с ночевкой, но мне надо поспать.
— Конечно, но… — Джон приподнялся на локте. — При прочих равных ты бы выехал прямо из больницы, как и хотела Люси. Потому что Абра тебе почти так же дорога, как им. Ты думаешь, что она в безопасности, но вдруг это не так?
— Так, так.
Он надеялся, что это правда. Должен был надеяться, потому что он просто не мог сейчас никуда ехать. До Нью-Йорка — может быть. Но ехать пришлось бы дальше, и ему необходимо было поспать. Все его тело молило о сне.
— Что с тобой, Дэн? Вид у тебя тот еще.
— Ничего. Я просто устал.
И он провалился, сначала в темноту, потом в запутанный кошмар, где он бежал по бесконечным коридорам, а за ним гналась некая Тень, размахивая молотком, отдирая со стен полосы обоев и вышибая из них облачка штукатурки. «Иди сюда, щенок! — ревела Тень. — Поди сюда, получи свое, будь мужчиной!»
Потом с ним оказалась Абра. Они сидели на скамейке перед Эннистонской библиотекой, освещенные солнцем позднего лета. Она держала его за руку. «Все в порядке, дядя Дэн. Все в порядке. Перед смертью твой отец выгнал эту Тень. Ты можешь не…»
Дверь библиотеки распахнулась со стуком, и на солнечный свет вышла женщина. Пышное облако черных волос развевалось над ее плечами, но залихватски сдвинутый набекрень цилиндр не падал. Он держался словно по волшебству.
— Ты смотри, — сказала она. — Никак Дэн Торранс, который украл у женщины деньги, пока она отсыпалась с бодуна, а потом оставил ее малыша на растерзание дяде.
Она улыбнулась Абре, обнажив единственный зуб. Он был длинный и острый, как штык.
— А что же он с тобой сделает, конфетка моя? Что он сделает с тобой?
Люси разбудила его точно в три тридцать, но, когда Дэн потянулся растолкать Джона, покачала головой:
— Пусть поспит подольше. А муж храпит на диване, — она даже улыбнулась. — Наводит на мысли о Гефсиманском саде. Как Иисус укоряет Петра: «Неужели ты не в силах прободрствовать со мной хотя бы час?» Ну или как-то так. Но мне, кажется, не за что упрекать Дэвида — он тоже это видел. Пойдем. Я сделала омлет. Судя по твоему виду, он тебе не повредит. Ты за удочкой спрячешься, — она остановилась, а потом добавила: — …брат.
Есть Дэну не очень хотелось, но он пошел за Люси на кухню.
— Так что он там тоже видел?
— Я разбирала бумаги Момо, чтобы как-то отвлечься, и услышала на кухне какой-то звон.
Люси взяла Дэна за руку и подвела к стойке между плитой и холодильником. На ней выстроились в ряд старомодные аптечные банки, причем одна из них — с сахаром — была опрокинута. Сообщение было написано на просыпавшемся сахаре.
«Все норм… Пойду досыпать. Лю».
Несмотря на свое самочувствие, Дэн вспомнил о грифельной доске и не мог не улыбнуться. Это было так похоже на Абру.
— Наверное, она проснулась только для того, чтобы это написать, — сказала Люси.
— Я так не думаю, — возразил Дэн.
Люси взглянула на него от плиты, где перекладывала омлет на тарелку.
— Ее разбудила ты. Она почувствовала твое беспокойство.
— Ты правда так считаешь?
— Да.
— Садись, — Люси сделала паузу. — Садись, Дэн. Думаю, пора привыкать звать тебя так. Садись и ешь.
Дэн не чувствовал голода, но ему нужна была энергия. И он подчинился.
Она села напротив со стаканом сока, купленного Кончеттой Рейнольдс в «Дин энд Ди Лука» в последний раз в жизни.
— Выпивающий мужчина средних лет, по уши влюбленная в него молоденькая женщина. Вот как я это себе представляю.
— Я тоже.
Дэн планомерно и методично поглощал омлет, не чувствуя вкуса.
— Будете… будешь кофе, Дэн?
— Если не трудно.
Мимо стойки с рассыпанным сахаром Люси прошла к кофеварке.
— Он женат, но благодаря своей работе попадает на большинство факультетских вечеринок, где полно хорошеньких девчонок. Не говоря уж о либидо, расцветающем под грохот музыки ближе к ночи.
— Похоже на правду, — заметил Дэн. — Может быть, раньше мама тоже ходила на эти вечеринки, но потом появился маленький ребенок, а денег на няню не было.
Люси протянула ему чашку кофе. Он отхлебнул прямо так, прежде чем она успела спросить, не пьет ли он его с молоком.
— Спасибо. Так или иначе, они встречались. Наверное, в одном из местных мотелей. Только не на заднем сиденье его машины — у нас был «Фольксваген-жук». Там не уместились бы и акробаты.
— Танцы-шманцы-обжиманцы, — вставил Джон, появляясь на кухне. Волосы у него на затылке растрепались от сна. — Так это когда-то называлось. А еще омлет остался?
— Полно, — ответила Люси. — Абра оставила записку на стойке.
— Серьезно? — Джон подошел прочитать. — Это она писала?
— Да. Ее почерк я узнаю из тысячи.
— Обалдеть, «Веризон» просто разорится.
Люси не улыбнулась.
— Садись и ешь, Джон. У тебя десять минут, потом я бужу нашу Спящую Красавицу на диване.
Она села.
— Продолжай, Дэн.
— Не знаю, воображала ли она, что отец бросит маму ради нее, и сомневаюсь, что ты найдешь ответ на это в ее сундуке. Если только она не оставила дневник. Все, что я знаю — со слов Дэйва и потом со слов самой Кончетты, — это что некоторое время Алессандра оставалась в Стовингтоне. Может, на что-то надеялась, может, просто развлекалась, может, и то, и другое. Но к тому времени, как Алессандра обнаружила, что беременна, она, наверное, сдалась… Мы тогда уже, может быть, вообще были в Колорадо.
— Думаешь, твоя мать догадывалась?
— Не знаю, но она наверняка должна была подозревать его в неверности, особенно в те вечера, когда он приходил поздно и на бровях. Уверен, она знала, что пьяницы не только играют на бегах и суют пятерки в вырез официанткам в «Твист энд Шаут»
Люси тронула его за локоть.
— Тебе нехорошо? Вид у тебя совершенно вымотанный.
— Все нормально. Просто не ты одна пытаешься переварить новости.
— Мама разбилась на машине, — сказала Люси.
Она отвернулась от Дэна и устремила пристальный взгляд на доску для объявлений на холодильнике. В центре висела фотография Кончетты и Абры, судя по всему — лет четырех, идущих рука об руку через ромашковое поле.
— Ее спутник был гораздо старше. И пьян. Они ехали на большой скорости. Момо не хотела мне ничего рассказывать, но лет примерно в восемнадцать мне стало любопытно, и я вытянула из нее кое-какие подробности. Когда я спросила, не была ли пьяна и моя мать тоже, Четта ответила, что не знает. Сказала, что полиции незачем проверять погибших в аварии пассажиров, только водителя.
Люси вздохнула.
— Неважно. Оставим семейные легенды на потом. Расскажи, что произошло с моей дочерью.
И Дэн рассказал. В какой-то момент он обернулся и увидел, как Дэйв Стоун стоит на пороге кухни, заправляя рубашку в брюки, и не сводит с него глаз.
Дэн начал с того, как Абра с ним связалась, поначалу используя Тони в качестве посредника. Потом — как Абра вступила в контакт с Узлом верных: кошмарное видение о «бейсбольном мальчике», как она его называла.
— Я помню этот кошмар, — сказала Люси. — Она разбудила меня криком. Такое бывало и раньше, но это был первый случай за два-три года.